Улыбаясь, он поднял взгляд на Джока и только что-то собирался сказать ему, но тут его оборвал громкий стук вновь открывшейся двери, наполнивший помещение топотом армейских сапог. Посетители почти инстинктивно оглядывались на дверь и тут же отводили взгляды в сторону. В проходе столпилось с десяток солдат. И судя по чистой форме и оружию это были не просто городские стражи, нет, это были воины элитного полка короля, что вот уже более пятнадцати лет правит страной после смерти своего отца, глупо погибшего в Черном лесу на охоте.

Капитан небольшого отряда немолодой уже человек с черными волосами и тонкими усиками под носом пристально осматривал зал таверны, вглядываясь в лица каждого из посетителей. Рядом с ним замер человек в черном балахоне с капюшоном, скрывающим его лицо. Солдаты за их спинами стояли в напряженных позах, сжимая в сильных руках обнаженные мечи. Судя по всему, шла серьезная облава и скорее всего по горячим следам.

Тишина, словно вязкое покрывало, накрыла весь продымленный зал. Слышен был лишь треск горящих факелов да тяжелое дыхание посетителей. Давящее на нервы напряжение разлилось в духоте помещения и грозило взорваться каким-нибудь безумством.

Вышедший из кухни с подносом в руках хозяин таверны на миг замер, удивленно рассматривая нежданных посетителей, капельки пота заблестели на его лбу, но он решительно поставил поднос на стойку и замер, скрестив руки на груди, почти с вызовом глядя на новоприбывших.

Солдаты кого-то искали, и, несомненно, этот кто-то совершил что-то уж очень невероятное, или достаточно дерзкое, или смертельно глупое, раз за ним гонится стража дворца.

Капитан, не обнаружив среди сидящих у входа посетителей разыскиваемую личность, медленно двинулся вглубь помещения, осторожно шагая между столов с притихшими завсегдатаями, направляясь к стойке, рядом с которой замер хозяин этого вертепа. Но дойти не успел. Резкий крик: «Капитан, это он. Держите его!», заставил его обернуться. И он увидел того, за кем вот уже добрых полночи гонялся по всему городу, исследуя самые злачные и грязные места. Этот человек стоял в самом темном углу, сжимая в руках свое оружие, и солдаты, рассредоточившись, медленно приближались к нему, окружая. Монах двигался следом за ними, что-то сжимая в руке.

Увидев входящих в таверну стражников, Селим грязно выругался и отвернулся, натянув свою шляпу почти на глаза.

— Ах, шакал, — процедил он сквозь сжатые от гнева губы. — Выследил все же. Глупо было сразу же приходить сюда.

— Что? — не понял Джок, схватившись сразу и за сверток и за меч. — Ты привел их за собой! Как это понимать?

— Понимай, как хочешь, — огрызнулся вор, бросая настороженные взгляды в сторону солдат. — Это стража дворцового храма. Видимо, вещь эта действительно так ценна, как о ней говорят, раз по моему следу сразу же бросилась погоня. Это не просто безделица, так ведь Джок? Но теперь это твои проблемы.

Лицо одноглазого налилось кровью, он тяжело задышал, оглядываясь, пытаясь отыскать выход из сложившейся ситуации. Это заметил монах. Он пристально уставился на двоих собеседников, и именно он узнал в скрытом во мраке человеке разыскиваемого вора. Как Селим не пытался отвести взгляд, но что-то словно ухватило его за подбородок и медленно поворачивало напоказ. Монах опознал его и криком предупредил капитана стражи, направив к преступнику солдат.

— Ах ты, дьявол! Вот живуч, собака, а я думал, он давно уже на небесах развлекает ангелов, — прошептал, оскалившись, Селим, вскакивая на ноги, и схватил свой кинжал, достав к нему еще один. — Надо было добить, да времени не было. Ошибка.

Он приготовился к неравному бою. Шесть солдат медленно окружали его, прогоняя с дороги зазевавшихся посетителей.

Это были искусные воины, и они имели сегодня счет к дерзкому вору. Тайком вор проник на закате в храм Саддхара, дьявола ада, расположенный на скале над западным пределом дворца владыки. Пройдя через множество ловушек и постов, он все же достиг своей цели, оставив за собой с десяток трупов убитых из темноты в спину солдат-охранников. И он вынес на свет древнюю реликвию. Чем нанес оскорбление элитному полку, проморгавшему это дерзкое ограбление. И сейчас солдаты, горя жаждой мести, смело бросились на врага.

Первым атаковал Селима воин со шрамом, пересекающим лицо от левого уха до подбородка. Громко вскричав, он нанес удар. Селим, словно уж, скользнул в сторону, едва не задев угол ближайшего стола, уходя из-под меча врага, и тут же нанес ему два смертельных молниеносных удара — слева подмышку и справа в шею. Брызнула кровь, и солдат, так и не поняв, что же произошло, мешком рухнул на пол. Следующему повезло больше. Селим, резко присев, нырнул под его замах и, подрезав сухожилия, сильным пинком отправил врага под соседний стол. Тот с громким криком рухнул, но пока не выползал из груды щепок, оставшихся от двух колченогих табуретов и лавки.

Некоторые из посетителей схватились за оружие и медленно начали пробиваться к выходу на улицу, исчезая в окутанных тьмой переулках. Оставшиеся жались по углам и скалились из-под столов. Служанки, едва запахло кровью, с громким визгом, побросав все свои подносы, стремительно умчались на кухню. Следом за ними, сжимая в руках обломок доски, скрылся хозяин, но не далеко — он осторожно выглядывал в зал, следя за развитием событий.

В этот момент Селима атаковали уже двое. Вор успел поднять саблю первого из поверженных врагов и теперь смело отражал их атаки. Вот острый меч отбил выпад одного из солдат, Селим увернулся от выпада второго и, приблизившись к первому, вонзил ему кинжал в брюхо, метя под кожаный доспех. На деревянный пол хлынула кровь и водопад горячих кишок. Солдат с криком схватился за свои внутренности и попытался запихнуть их обратно, но у него ничего не получилось. И поскользнувшись в луже собственной крови, он, тихо постанывая, рухнул вниз умирать.

Но второй из врагов Селима был умней. Он атаковал и атаковал верткого вора, не обращая внимание на раны, которые тот ему наносил, связывал его боем, давая возможность оставшимся товарищам зайти вору за спину. Один из них был достаточно юн, он смело сунулся к Селиму, за что и получил удар кинжалом в лицо. Острое лезвие, едва не задев глаз, пробило щеку. Громко крича, юнец отступил, схватившись за рану, но не вышел из боя и через несколько мгновений вновь со всей яростью бросился на врага. Но тут же захрипел и рухнул вниз — это вступил в схватку Джок, расчищающий себе путь к бегству. Рыча, словно взбесившийся буйвол, смяв сопротивление второго солдата, он бросился к двери, опрокинув по пути стол.

Селим с трудом отбивал выпады единственного оставшегося на ногах солдата, пот заливал его лицо, тело наливалось тяжестью. Эта ночь была очень длинной и до предела наполнена событиями. Силы таяли неимоверно быстро, но он не сдавался. Его противник тоже уже устал, но с искаженным гневом лицом все продолжал бросаться безумно в бой. Селим медленно отступал в темный угол, враг все сильнее теснил его. Это не выход. Что же делать?

Но тут краем глаза он заметил невероятное. В бой вступил монах. Он с противным скрипучим криком атаковал Джока. Что-то мелькнуло в его руках, раздался громкий свист, треск, что-то полыхнуло, сразу же зал таверны заполнился паленым мясом. С ужасом Селим увидел, как громадный Джок, словно пушинка отлетел в сторону, так и не выпустив из рук сверток. Все его тело было обожжено до черноты, одежды медленно тлели. Он был мертв, это не вызывало никаких сомнений.

Противник Селима на мгновение лишь отвлекся на это жуткое зрелище, чем не преминул воспользоваться вор, полоснув врага ножом по горлу. Тот захлебнулся кровью и упал, не подавая более признаков жизни. Вот и путь к свободе. Монах еще занимался Джоком, а капитан стоял в стороне, тоже удивленный увиденным. Селим хотел было метнуться в сторону, но тут что-то обожгло его ноги — острое лезвие перебило ему сухожилие и он, не удержавшись, рухнул на пол. И тут же встретился взглядом с солдатом, которого тем же приемом вывел из боя. Тот улыбался, и острое лезвие метило уже в глаз вору. Но Селим был быстрее. Клинок, пробив глазное яблоко, впился в мозг и солдат умер.