Т а н я. А мне-то какое дело.

Тогрул. То есть как, какое дело? Не могу я сразу на обеих жениться. Даже если бы ты меня не любила.

Т а н я. Кто это тебя любит?

Тогрул. Кто? Ты! Нечего стесняться и ревновать.

Т а н я. Как бы не так, жди!

Тогрул. Ну, а если не любишь, то почему не хочешь, чтобы я умер? Значит, любишь.

Т а н я. Смотри, Тогрул, если ты еще раз скажешь так, я напишу в контрольную комиссию.

Тогрул. Напиши. Ты сама разрушаешь семейную жизнь.

Т а н я. О какой семье ты заладил?

Тогрул. Как о какой? Вот скоро женюсь на тебе, к будет семья.

Имамяр (за дверью). Да замолчи ты, пожалуйста. Стыдно тебе. (Входя). Человек должен иметь рассудок и сам понимать или слушать то, что говорят.

Я ш а р. Что случилось, дядя?

Имамяр. Да ничего, ребята там... Человек должен иметь рассудок.

Тогрул. Ну, вставай, одевайся и пойдем. Нусрет говорил, что сейчас колхозники соберутся. Захвати бумаги свои.

Имамяр. Крестьяне давно собрались на берегу.

Т а н я. Мы будем ждать тебя у ворот. Скорее кончай.

Тогрул. Пойду и я, одну ее не могу пустить.

Тогрул и Таня уходят.

Я ш а р. Кто это там кричал, дядя?

Имамяр. Да ничего, у меня брат - сумасшедший, дьявол такой.

Я ш а р. Что же он говорит?

Имамяр. Да ничего. Человек должен сам понимать. Увидел, что девчонка приносит чай и стал возмущаться: "Убью, зарежу!" А я говорю ему - всякое время имеет свои законы: было время, когда жених собирал в платок несколько яблок и карабкался на забор на свидание с невестой. И вдруг выскакивал отец или брат невесты, поднимали тарарам, перестрелку. Времена теперь изменились, люди тоже. Женщины знают больше, чем мужчины. Не так ли, сынок?

Я ш а р. Правильно вы говорите, дядя.

Имамяр. Говорил я ему: он же не чужой, не проходимец какой-нибудь. Свой человек. Односельчанин. Всякое время имеет свои законы. Да, наконец, каждая девушка принадлежит какому-нибудь молодому человеку. Не так ли, сынок? Или я иначе понял?

Я ш а р. Если он сердится, дядя, я могу перейти в другое место.

Имамяр. Да не будь ребенком. Если ему не нравится, пускай сам переходит. Кто в глаз подует моему гостю, тому выцарапаю глаза.

Голос Тогрула: "Готов, что ли, Яшар?"

Я ш а р. Сейчас иду! Потом поговорим, дядя.

Имамяр. Да, да, конечно. Ты не беспокойся, сынок, это все от непонимания. Дай, я понесу бумаги.

Я ш а р. Нет, нет, я эти бумаги отделить от себя не могу. Все здесь. И расчеты и проекты, - все в этой папке. Четыре года над ними работал. Если их потеряю, все пропало. Ни я, никто другой не сумеет восстановить.

Имамяр. Вот как? В таком случае ты их береги, сынок. А то, не дай бог, пропадут, будет неприятность. Пожалуйста.

Выходят.Входит Я гу т.

Ягут собирает стаканы и рассматривает пробирки Яшара. Затем, взяв тар,

садится на тахту у окна и, глядя вслед уходящим, напевает чуть слышно:

Мне говорят, что не верна

Из всех красавиц ни одна.

Так нет, любви не надо,

Измучит без пощады.

За тобою, милый друг,

Я уйду в зеленый луг.

Без тебя тоска всю ночь,

Сон долой, улыбка прочь.

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Собрание крестьян на берегу реки. Болотистое место.

Я ш а р (обращаясь к крестьянам). Каждый год в половодье река заливает поля, а затем снова течёт по руслу. Потому-то земля наша, плодородная, но болотистая, стала очагом малярии.

Имамяр. Да, да, верно! Все у нас малярийные.

Т о г р у л. Таня, ты записывай и реплики.

Т а н я. Всех не уловишь. Ты мне самые важные отмечай.

Я ш а р. Конечно, проведя оросительную сеть, можно уничтожить малярию и путем механизации сельского хозяйства с меньшей затратой труда добиться большего урожая, но...

Г а с а н. Вот мы об этом и просим, потому-то...

Амир-Кули. Постой, постой, Гасан, дай говорить человеку.

Имамяр. Товарищ Гасан говорит дельно. Мы, колхозники, не против правильного орошения.

Я ш а р. Но я говорю не об этом. И системой орошения и трактором мы можем воспользоваться только на участках, расположенных вокруг нашей деревни. А неподалеку от нас, от селения Алакенд, начинается лишенная растительности солончаковая равнина. Она простирается за сотни верст и остается неиспользованной.

Имамяр. Да, есть равнина - без начала и конца.

Амир-Кули. А может быть, Гасан об этом и хотел сказать?

И с л а м (председатель). Тише, товарищи, дайте говорить.

Я ш а р. Мы приехали с целью обработки этой солончаковой равнины.

Н и я з. А на что пригоден солончак? Не будет на нем всходов.

Имамяр. Да ты потерпи. Люди они ученые, не хуже тебя знают.

Я ш а р. Хлопок вырастет, товарищи. Наша государственная лаборатория открыла химический состав, который устранит из почвы соль.

Амир-Кули. Как, что? Солить будут?

Н и я з. Да ты не суйся! Солить будут! Нет, еще замаринуют.

Я ш а р. Постойте, товарищи, я вам все сейчас объясню. (Берет доску и пишет на ней углем формулы). Понятно, товарищи?

Амир-Кули. Поняли: эти буквы означают плов с гусем.

Я ш а р. Да не плов, а водород, значит, гидроген, поняли?

Имамяр. Поняли, сынок, поняли.

Т о г р у л. Гидроген означает водяной газ.

Амир-Кули. А буква О чем будет?

Имамяр. Да ты слушай, Амир-Кули. А еще жалуешься, что жена тебя бьет...

Амир-Кули. Пускай только попробует еще, какой фонарь ей под глазом набью!..

Шарабаны. Я тебе покажу фонарь. Кулак ты этакий!

Амир-Кули. Да ты погоди, нам плов с гусем раздавать будут, понимаешь?

Шарабаны. Чтоб ты подавился! Не ты ли еще вчера петуха съел?

Амир-Кули. Фу, ты, дьявол. То петух, а это гусь, тебе говорят. Ну, ты смотри, только к котлу не подойди, варить не буду.

И с л а м. Тише, товарищи, нельзя же так!

Тогрул. Постой, Яшар, я им сейчас объясню. Знаете, товарищи, Яшар нашел такое лекарство; когда смешаешь его с солью, соль пропадает. Поняли?

Голоса: "Поняли, поняли".

Тогрул. Ну, теперь продолжай. Только не приводи этих формул. Без учебы им не понять, что такое гидроген.

Я ш а р. Итак, при помощи лекарства можно уничтожить соль. На Алакенде надо построить электростанцию, воду в реке плотиной поднять, направить ее к машинам, а потом на орошение солончака. Таким образом Шордузан превратится в богатую хлопковую плантацию.

Имамяр. Постой, сынок, постой. А когда реку обвалуют, плотину построят, то что же наши деревни без воды будут делать?

Т ю р б е т. Что с нашими посевами, с нашими садами станет?

Я ш а р. Мы ими должны пожертвовать. Здесь мы потеряем, примерно, сто гектаров, зато там выиграем десятки тысяч гектаров.

Имамяр. А-а... так, значит...

Мирза-Кули. Этого быть не может. Мы здесь трудились, организовали колхоз, а вы хотите отрезать воду и орошать ею солончаковую степь.

С а л а м. Тогда уж лучше убить нас.

Я ш а р. Другого выхода нет, товарищи.

Имамяр. Скажи-ка, сынок, а нельзя ли орошать и здесь и там?

Я ш а р. Мы над этим вопросом много думали. Ничего не выходит.

Мирза-Кули. Не выходит - не делайте.

Султан. А почему не делать? Твоя польза важнее или общая?

Н и я з . Мы, крестьяне, до единого человека против такого дела пойдем.

Гасан. Постойте, товарищи, тут получилось недоразумение. Следовательно, надо разъяснить...

Амир-Кули. Да никаких там "следовательно"

Тюрбет.. Чем лишать нас воды, лучше уж в гроб всех уложить.

И с л а м. Товарищи, это очень рискованный план, сельсовет никогда на это не согласится. С а л а м. Слушайте, давайте сперва поймем,в чем дело. Предложение, может быть, хорошее. Люди ведь не сошли с ума, чтоб, здорово живешь, воду нам закрывать.

Тюрбет. Да что там понимать! Сказали, колхоз - устроили его. Говорят, налог - платим. Только вода одна протекала свободно, и этого лишить хотят.