Я настраивалась на свои ощущения, с которыми появилась на пятнадцатом этаже, и в памяти начали одна за другой всплывать картины, которые мелькали только что перед моими глазами...

Длинный гостиничный коридор... В конце его – окно, в которое бьет яркий свет... Охранники, стоящие почти у каждой двери... Все это – как обычно... Проходящие по коридору люди...

В самом конце коридора – двое, стоящие лицом друг к другу и о чем-то разговаривающие. О чем, я, конечно, не слышала – очень далеко...

Я начинаю идти от лифта в сторону номера, в котором содержится капитан. Обращаю внимание, что охраны у номера практически нет...

Смотрю, много ли охранников у других номеров... Отмечаю, что охраны вообще стало вроде бы меньше... По двое не стоят уже ни у одной двери.

Я уже на полпути к своей цели...

Замечаю, что охранник капитана отходит к соседнему номеру и беспечно поворачивается спиной к объекту своего наблюдения...

Стоп! Что-то было еще... До этого момента было еще что-то, что сейчас проскочило опять мимо сознания неузнанным...

Я возвращаюсь к моменту, когда вышла из лифта, и начинаю все сначала... Длинный гостиничный коридор... Окно... Охранники...

Вот! Ну конечно!.. Едва я появилась на этаже, охранник, который стоял у номера капитана, мельком на меня взглянул и тотчас же отвернулся... Слишком резко отвернулся, но это движение все же осталось мной зарегистрированным, как нетипичное для нормального поведения... Охранник явно обратил на меня внимание, когда я вышла из лифта, а затем только сделал вид, что меня не видит...

Но было и еще что-то... Немного позже... Перед самой дверью номера, когда я уже, можно сказать, начала открывать дверь и лишь в самый последний момент отказалась от этого движения...

Те двое, что стояли в конце коридора. До них было метров пятнадцать, и стояли они на фоне окна, в контровом свете которого их практически невозможно было узнать... Но один из них в этот момент явно смотрел на меня, и смотрел напряженно. Боковым зрением я видела его фигуру, напрягшуюся, когда я подошла вплотную к номеру. Это была поза охотника, ждущего в засаде свою добычу...

Он ждал – открою ли я дверь! Его добычей должна была стать – я!

Едва я это поняла, то узнала и людей, стоявших у окна. По фигурам узнала, по силуэтам... Длинный, с болтающимися, как на шарнирах, руками – это, без всякого сомнения, Морозов... Он на меня и смотрел, когда я подходила к капитанскому номеру...

А второй – худой, с высокомерно приподнятыми плечами и слишком прямой посадкой узкой головы – скорее всего – Краевский...

Это же была ловушка! Теперь я в этом нисколько не сомневалась... Им нужно было, чтобы я вошла к капитану. Я интуитивно почувствовала какую-то ненормальность в поведении окружающих, в самой психической атмосфере на пятнадцатом этаже, поэтому, наверное, и отказалась в самый последний момент от своего намерения, хотя и не отдавала себе отчет – почему...

Я вышла на первом этаже из лифта и направилась к оперативному корреспондентскому пункту в надежде разыскать Фимку и узнать у него, когда будет опубликовано интервью, которое мы с ним подготовили.

У дежурного координатора, симпатичной девушки лет двадцати, я без труда выяснила, что «Фимочка только что поднялся наверх, на пятнадцатый этаж...». Пронырливый любвеобильный Фима успел подружиться со всеми симпатичными девушками в гостинице, и все на его явно выраженную симпатию отвечали взаимностью...

Девушкам Фима всегда нравился, лишь со мной ему не повезло, просто потому, что все мои мысли и чувства в момент нашего с ним знакомства были заняты другим мужчиной...

– Простите, девушка, но на пятнадцатый этаж нет доступа журналистам?.. – спросила я координаторшу с некоторым сомнением...

– Вы, наверное, плохо знаете Ефима, – ответила мне девушка самоуверенным тоном, уж она-то его знает («Долго ли знает, и, главное, – надолго ли?..» – подумала я). – Он прорвется куда угодно... Вы что же, не слышали, что там случилось?..

Я посмотрела на нее с недоумением. Я только что оттуда, и, насколько поняла, пока я там была – не случилось ничего...

– Три минуты назад капитану Самойлову вызвали «Скорую помощь»... Говорят, он при смерти... – добавила она шепотом...

Вот это номер! У меня появилось такое чувство, что я только что избежала смертельной опасности... Три минуты назад – то есть сразу после того, как я покинула пятнадцатый этаж... Это не может быть какой-то случайностью или совпадением...

Я присела на подоконник в холле на первом этаже и решила дождаться, когда сверху вернется Ефим. Я считаю, что знаю его все же лучше, чем любая другая из его сегодняшних знакомых, по крайней мере – здешних, булгаковских... И поэтому уверена, что ждать мне придется ровно столько, сколько занимает поездка на лифте с первого этажа на пятнадцатый и обратно.

Фима, конечно, парень пронырливый, спорить не буду, но есть у него и такая черта характера – ломиться в закрытую дверь, не имея ни малейшей надежды сквозь нее проникнуть... Характерный пример – отношения со мной, которые он долго и упорно пытался построить именно так, как видел их сам в своем воображении. Нам потребовался не один год знакомства, прежде чем он отказался от попыток завязать со мной интимные отношения...

Ждала я ровно шесть с половиной минут... Фима выскочил из лифта взъерошенный, как петух, который только что вырвался из когтей более сильного соперника.

– Не пустили, гады! – заявил он мне с досадой.

– А что случилось-то? – спросила я.

– У Самойлова сердечный приступ и – сразу кранты! – сообщил Фимка. – Что-то мне не верится в такие сердечные приступы. Только сегодня охрану удалось расспросить, ту, что утром сменилась. Говорят, ничего мужик себя чувствует. На вид – вроде все с ним в порядке. Только иногда заговариваться начинает. И во сне кричит часто. Но на здоровье ни разу за все дни не пожаловался... А тут сразу – на тебе – сердечный приступ. Бывают такие приступы, ты мне скажи?

– Не знаю, Фим, я не врач, а психолог. Про сердечные приступы мало что знаю... – ответила я.

Потом подумала и добавила:

– Хотя почему-то и мне не верится в этот сердечный приступ...

Утро началось с неприятностей. А потом и весь день пошел как-то наперекосяк. Я давно обратила внимание – именно утром складывается какая-то атмосфера, в которой проходит затем весь день. Наверное, это имеют в виду, когда говорят: «Встала не с той ноги»?

Хотя ноги, конечно, здесь ни при чем. Атмосферу создают прежде всего люди. На этот раз постарался мой дружок Ефим. В утреннем выпуске «Известия» опубликовали его интервью со мной. Все написано очень убедительно, доходчиво, самые темные места ясны даже трехлетнему ребенку. Растолковать – это Фима умеет... От версии ФСБ о психе-террористе не осталось камня на камне...

Я не понимала только, почему я резко стала предметом всеобщего внимания. Надо сказать, мало кто из нашей спасательской братии знает меня в лицо. Ну, из наших тарасовских волонтеров – человек двадцать, с которыми приходилось где-то работать, куда-то на сборы выезжать. Ну, человек пять ростовцев, с которыми довелось года два назад в Африке работать, раскапывать засыпанный песчаным ураганом город в Эфиопии... Ну, еще человек десять из тех, кто работал сейчас в Булгакове, были мне вроде бы слегка знакомы, кивали мне головой при встрече. А в целом – не могу сказать, чтобы я была известной личностью. Ведь сейчас в Булгакове было никак не меньше полутора тысяч спасателей, из них хоть как-то со мной знакомы были всего-навсего процента три-четыре, не больше...

Но почему же, пока я ходила к гостинице за газетой, чтобы показать потом своим, меня провожали глазами и откровенно разглядывали?.. Разве я похожа на какую-нибудь кинозвезду или топ-модель? Раньше я как-то за собой этого не замечала...

Моя резко возросшая и совершенно необъяснимая популярность не столько волновала меня, сколько забавляла... Странный, конечно, факт, но не скажу, чтобы он был очень уж для меня неприятен... Особенно когда практически все мужчины провожают тебя глазами... По какой бы они причине так ни делали, а женское сердце не может хотя бы слегка не волноваться при этом...