Хотя это был лишь краткий момент разговора с искателем приключения золотого ранга, личность Момона, казалось, была четко изложена. Это согласуется с тем, что люди ожидают от искателя приключений адамантитового ранга. Момон выглядел как симпатичный человек.

— Прежде чем мы приступим к обмену… кое-что я хотел бы услышать от вас, ребята.

Голос Момона не был особенно громким. Тем не менее, у слышавшего его голос создавалось впечатление, величественного великолепия.

— Почему вы решили пойти в руины? Потому что вы приняли запрос? Вместе с тем, вы отличаетесь от тех, кого Гильдия может иногда заставить принять заявку, ничто не мешает вам отказаться от этой просьбы. В чем причина вашего решения пойти?

Рабочие переглянулись друг с другом, не зная как должны реагировать. В конце концов, сначала заговорил кто-то из команды Парапатры.

— Это явно из-за денег.

Идеальный ответ на вопрос. Другой причины не было. Причина, почему рабочие не решались ответить не потому, что вопрос был трудный, а, скорее, они пытались определить истинную цель, по которой задали такой очевидный вопрос Момону.

Убедившись в том, что каждый работник согласился с данным ответом, Момон продолжал спрашивать.

— Иными словами, вознаграждение предложенное за это задание достаточно для вас, ребята, чтобы рисковать жизнью?

— Это верно. Предлагаемой суммы, было достаточно, чтобы убедить всех нас. Кроме того, также будут бонусы, если мы в руинах найдем дополнительные сокровища. Разве это не достаточно для, того чтобы сделать ставку на наши жизни?

Ответившим был Гринхэм.

— Я вижу. Так это ваше окончательное решение, ребята. Понял. Похоже, я задал бессмысленный вопрос. Пожалуйста, прости меня.

— То, что вы спросили не особо обидно… пожалуйста, не обращайте внимания.

— Хя хя хя. Похоже, вы закончили с вопросами. В таком случае, может старейшина тоже кое что спросить?

— Пожалуйста, старший.

— Я слышал много слухов о вас. Являются ли они правдой или нет, этот старик хочет выяснить для себя.

— Вижу. Лучше один раз увидеть чем сто раз услышать, да? Хорошо. Я не против. Позвольте мне, нет, нам как охране продемонстрировать чего мы стоим. Каким образом вы хотите нас проверить?

— Очевидно, сойтись с одним из нас в сражении, верно?

Все присутствующие вдруг сосредоточили свое внимание в сторону…

— Конечно, это должен быть тот, кто предложил это. Этот старик сам.

— Что? Так старший хочет сам?…Я первым извинюсь потом, но я не тот человек который привык сдерживаться. Хотя у меня нет намерений, причинить вам повреждения, мне не хватает уверенности, что я смогу контролировать свои силы правильно — ты все еще согласен с этим?

— Хя хя хя хя! Как и ожидалось от адамантитового ранга! Этот старик уже решил взять риск на себя. Я не буду винить тебя за все, что произойдет.

Слабый смех доносился из-под шлема Момона.

— Это ожидалось, старший. Эта разница в силы в бою — я сильный. Сильнее, чем все присутствующие. Вот почему я адамантитового ранга.

Подавляющее тщеславие, и отношение, глядящего сверху вниз. Тем не менее, не один работник не ощущал ничего неприятного. Это был, очевидно, из-за внушительного давления, излучаемого человека по имени Момон. Его слова сопровождались подавляющим давлением, которое давало впечатление, глядя на смерть, таким образом, чувствовалось, что как будто его слова имеют силу убеждения.

— Как удивительно.

— Да, действительно удивительно.

Большинство из присутствующих непроизвольно подали голос, комментируя излучаемое Момоном давление.

Там были много женщин, которых привлекают сильные и влиятельные мужчины. В плане уважения и восхищения, многие мужчины были очарованы силой. Как мотыльков привлекает огонь, люди, живущие в мире крови и стали не могли не быть очарованы, неотразимым обаянием, хотя они и осознавали, что они могут обжечься, если подойдут слишком близко.

— Хя хя хя! Похоже, не будет никого возражая, что ты адамантитового ранга! Хотя я уже говорил это, так как это редкая возможность, я все равно буду сражаться, невзирая на то, что я знаю, что проиграю. Экипажы здесь готовятся к отправлению. Можем ли мы использовать пустую область, там вместо этой дворецкий?

Получив разрешение от дворецкого, Парупатра вышел вперед и вошел в пустой двор. Все работники тоже следовали туда. Авантюристы и дворецкий также пришли.

— Судя по тому, что Старейшина говорил, кажется, что мы не сможем лицезреть много.

— Этот человек, похоже, очень силен.

— Уун, не просто сильный, больше похоже на зверски сильного. Чувствует, как будто он сильнее, чем любой из авантюристов команды адамантитового ранга Империи.

— Похоже на то. Единственная причина, по которой команда искателей приключений «Серебряная Канарейка» имеет адамантитовый ранг, заключается в том, что все их члены — люди с редкими профессиями. Несмотря на то, что они владеют странными способностями, их реальная сила ещё не на совсем должном уровне. «Восемь Рябей» достигли того, где они сейчас находятся, главным образом, полагаясь на численность и эффектную командную работу.

«Серебряная Канарейка» была командой, возглавляемой Бардом, который достиг уровня героя, в то время как его соратники имели множество странных профессий. «Восемь рябей» была основана девятью членами, но из-за их количества, их часто рассматривали как команду, чьи отдельные члены ещё не были на адамантитовом уровне. Однако, если речь заходила о командной работе, они были известны тем, что могли превзойти всё, чего другие команды адамантитового уровня могли достигнуть.

Тем не менее, все они считались добившимися невозможного подвига восхождения в царство носителей адаманта.

Шепот таких дискуссий можно было услышать от членов команд из-за спины.

Содержание дискуссий не ограничивалось предыдущими замечаниями. Если слушать внимательно, многие вещи можно услышать. Самой обсуждаемой темой был Парупатра и как долго могло он сможет продержатся. Там не было ни одного человека, который считал, что сможет победить Момона. Основной причиной этого было то, что человек, известный как Момон испускал такую степень давления, которую могли испускать, только те кто был адамантитового ранга, даже если бы это было в течение короткого момента.

А Хеккеран был в глубокой задумчивости, кто-то подошел к нему. Услышав металлические звуки, ему было очевидно, кто это был.

— Что Гринхэм думаешь о предстоящем бое между ними?

— Хотя мне жаль это говорить, но я просто не представляю, как старейшина может выиграть. В этот момент, то, что осталось, это просто, чтобы увидеть, в какой степени старейшина сможет занять его, вот и все. Планируешь ты быть следующим после старейшины?

— Нет, пожалуйста, дай мне передышку. А что насчет тебя?

— Я тоже откажусь. С меня хватит возможности узреть силу великого воина. Однако, я надеюсь что смогу немного поучиться у него за время путешествия.

— Я думаю сделать также, что- оооо!

Придя на двор, Момон и Парупатра стали отходить друг от друга, они начали занимать свои позиции.

Взгляд Парупатры был определенно не тем взглядом который, способен сделать обычный старик, это были глаза воина, который готовился к схватке.

Атмосфера постепенно изменилась к наполненой смертельных намерений, миролюбия во дворе больше не существовало.

Так как наблюдало много зрителей, создалось напряженное ощущение тревожности и некоторые из них даже начали потеть.

— Ой, не к добру. Старейшина, кажется, совершенно серьезен.

Гринхэм, который стоял на стороне Хеккерана, бессознательно раскрыл его истинную сущность.

— Против соперника адамантитового ранга, это понятно, чтобы пойти на это, как будто его жизнь находится на волоске.

Отвечая, Хеккерану перевел взор в сторону воина в черном, пытаясь поставить себя в положение Старейшины, и ахнул.

Он не мог почувствовать ни чего от Момона.

Обе его руки были опущены по швам, не показывая каких-либо признаков принимать какие-либо оборонительные действия, против кровожадности, как будто это было ничто. Было такое чувство, как будто он сталкивается против безобидного ребенка державшего меч.