Он колебался, но в конце концов решил высказать свои опасения.

Глупо было говорить такие слова после того, как все планы уже были приняты и одобрены. Но он не мог скрывать этого от той, которую любил, настолько чистыми и сильными были чувства которые он испытывал к Круш.

— Я кое о чем беспокоюсь.

Услышав тревожный голос Зарюса, Круш улыбнулась. Это была искусственная улыбка, она была совсем не в ее стиле, выражение совершенно не подходило ситуации, и нужно было только для того, чтобы не дать Зарюсу продолжить. Вместо него первой заговорила Круш.

— Ты имеешь в виду то, о чем ты умолчал во время совета? Если противник все это предвидел, и как раз ожидает, чтобы мы объединили свои силы.

Зарюс молчал, она была права.

Противник дал им время, назначил порядок уничтожения нарочно, и не предпринимал никаких попыток помешать Зарюсу сформировать союз. А что, если его план изначально состоял в том, чтобы собрать сразу всех людоящеров и разом уничтожить их.

— У меня много опасений, и всякий, кто мыслит так же глубоко как и ты, должен быть озабочен не меньше. Но в любом случае, мы встретим нашего врага в этой битве… Обо всем остальном будем думать уже потом.

— Они не отступят, даже если мы победим. Шансы на то, что они прекратят попытки, ничтожны.

— Может и так, но так же верно и то, что ты говорил той ночью. Смотри.

Круш вытянула руки перед собой, указывая на пустое пространство перед собой. Но Зарюс понял, что она указывала на все селение.

— Смотри, все людоящеры собираются в одну точку.

Действительно, людоящеры всех племен собирались вместе.

Картина грандиозного пира пяти племен тут же возникла в воображении Зарюса. Племена работали слаженно, не взирая на свои различия. Глупо было бы утверждать, что у выживших из двух разгромленных племен не было причин злиться. Но они показали решимость подавить свое недовольство, перед лицом нынешнего общего положения.

Какая ирония.

Пробормотал Зарюс. Он всегда считал, что разделение в их мире будет существовать всегда, и не предполагал, что появление общего врага позволит ему стать свидетелем объединения всех людоящеров.

— Мы должны защитить наше будущее, Зарюс. Союз всех племен будет способствовать нашему развитию.

Зарюс раньше не знал о способе постройки стен из грязи. Но сейчас все племена узнают об этой технологии. В будущем все людоящеры будут строить такие стены. С ними, монстрам будет гораздо сложнее нападать на поселения. Таким образом шансы на то, что слабые молодые особи подвергнутся нападению, снизятся, и численность людоящеров возрастет.

А возросшую потребность в пище можно будет компенсировать с помощью ферм по разведению рыбы, которые придумал Зарюс.

Возможно уже в ближайшем будущем все людоящеры объединятся в одно племя на этих болотах.

— Давай одержим победу, Зарюс. Мы не можем знать, что случится в будущем, может все закончится этой битвой. Если так, то мы можем начать строить чудесный мир, без проблем с голодом и необходимости убивать друг друга.

Круш улыбнулась. Зарюс подавил свои эмоции, если он сейчас даст волю своим чувствам, то со временем может потерять над ними контроль. Но ему еще было что сказать.

— Ты чудесная женщина-ящер. После того как эта битва закончится, пожалуйста, ответь на вопрос, который я задал, когда мы впервые встретились.

Улыбка Круш стала еще более очаровательной.

— Конечно, Зарюс. Я отвечу тебе после того, как все это закончится.

Настроение Демиурга было столь отличным, что он напевал себе под нос во время работы.

Он поднял полированную кость, оценивая, куда бы положить ее для лучшего эффекта. Вскоре он принял решение — отрезал кончик и положил кость рядом с предметом, который мастерил.

Вписалась кость превосходно, будто недостающий кусочек мозаики.

Если строительство дома без использования гвоздей известно как «точное соединение деревянных деталей», тогда то, что делал Демиург должно было называться «точное соединение костяных деталей».

— Выглядит просто замечательно.

Демиург погладил кость с улыбкой на лице. У него было ощущение, что если бы он продолжил работать над ним, то мог создать нечто выдающееся.

— Но… Мне не хватает правого бедра человека высотой около 1.2 метра.

Он мог бы закончить ее даже если бы не нашел такую кость. Но без нее она бы не выглядела так прекрасно.

Обычно, Демиург мог бы пойти на компромисс и оставить все так, как есть. Но этот подарок посвящался его любимому господину, поэтому он должен был сделать его идеальным.

— Будет замечательно, если я смогу найти что-нибудь подходящее.

Демиург, будучи в хорошем настроении, начал двигаться.

На самом деле, Демиург любил создавать такие предметы. Его интерес был не столько в использовании для этого костей, сколько в самой работе. Его интересы в этой области были достаточно широкими, от произведений искусства до мебели; его умения уже вышли далеко за пределы «увлечения на пару выходных».

На самом деле, если не брать во внимание материал, который он использовал, любой был бы впечатлен качеством его работы.

Другие предметы, выставленные в этой палатке, например бронзовый бюст повелителя, вылитый из лавы, разные виды стульев и клеток, — все это было сделано Демиургом. Они были весьма практичны, и почти лишены украшений, но при этом отлично выполнены.

Изучая материал, который он поднял из угла палатки, он почувствовал какое-то движение рядом со входом.

Демиург аккуратно положил на место кость, и взялся за предмет, дарованный ему повелителем, заменить который было бы уже невозможно, и сосредоточился на том, что происходит снаружи. Обычно снаружи находился его мелкий подчиненный или коллега. Никто не мог пробиться через три уровня защиты Демиурга незамеченным, но он должен был опасаться того, кто когда-то подчинил Шалти.

Несколькими секундами позже, кто-то приоткрыл вход в палатку. Облаченный во все белое, носящий маску с длинным клювом, будто птица.

Перучинеро.

Это был клоун, создание Высших Существ также как и Демиург. Для данной работы он был назначен ему в помощь.

Убедившись, что тот не находится под контролем чужого разума, Демиург расслабил хватку на предмете в своей руке, и напряжение в его глазах рассеялось.

— Господин Демиург, кожа снята.

Эти слова заставили Демиурга почувствовать стыд.

Демиург хотел насладиться этой работой лично, но для того, чтобы защищаться от таинственных врагов, большую часть времени он не мог покинуть свой пост и поэтому передал выполнение этой задачи Перучайнире.

Демиург не выразил своих эмоций и дал новые указания Перучинеро.

— Хорошая работа. Что же, начинаем следующую фазу. Будет непочтительно, если мы преподнесем эту вещь владыке Айнзу в таком виде.

Демиург спросил у изящно склонившегося Перучинеро:

— Итак, много ли умерших?

— Никого. Благодаря мастеру пыток, они лишь потеряли сознание, так что скоро мы сможем снова снимать с них кожу. Некоторые сопротивлялись при попытке их лечения… но это было ожидаемо, поэтому у нас нет проблем.

— Великолепно.

Потребовалось много усилий, чтобы собрать материалы, им приходилось снимать кожу по несколько раз, чтобы окупить расходы. Несмотря на это, он не хотел проводить процедуру в безболезненной форме или с помощью наркотиков.

— Я бы хотел, чтобы все были счастливы.

Неожиданно произнес Перучинеро, заставив Демиурга вспомнить о его характере.

Перучинеро был известен по всему Назарику за свою мягкость и доброту. Он был создан ради того, чтобы делать всех счастливыми и все его действия были основаны на этом принципе.

— Жители Великого Склепа Назарика находят счастье, в служении владыке Айнзу.

Демиург кивнул в знак согласия.

— Понятно. Позволь спросить, Перучинеро, ты имеешь в виду, что другие существа так же будут счастливы, служа Назарику?

— Как же это может быть, я не это имел ввиду. Служба владыке Айнзу делает нас настолько счастливыми, что мы могли бы плакать от радости. Но если другие будут делать это насильно, то это не будет для них счастьем.