— Клод Бочар.

— Он рассказал тебе о Мак-Ларене?

— Нет, Курту.

— Ты просила меня сказать Мак-Ларену, как только я его увижу, чтобы он не возвращался в отель, потому что там его ожидают люди Фишера. Кроме того, ты сообщила, что вы организовали за ним слежку, но потом потеряли из виду.

— Правильно, — сказала она.

— Откуда ты знала, что люди Фишера нашли отель, в котором жил Мак-Ларен?

— Мне об этом сказал Курт.

— Кто следил за Мак-Лареном, а потом потерял его из виду?

— Курт.

— Как мал мир, — сказал я спокойно. Ее лицо внезапно побледнело.

— Ты хочешь сказать, что Мак-Ларена убил Курт?

— Похоже на то.

— Этого не может быть! — В ее блестящих карих глазах буквально застыл немой крик. — А как же тогда с Сугденом и с Хендриксом в Париже?

— Все это игра, — ответил я. — Они своей цели достигли. Курт, видимо, нанял Сугдена, чтобы тот сыграл перед нами роль человека Фишера. Когда он понял, что это его последняя роль, было поздно.

— А Хендрикс? — прошептала она.

— Видимо, это был один из парижских знакомых Лози, кто подходил для этой роли.

— Ты считаешь, что он мог просто так убить двух… нет, трех человек, преследуя какую-то свою гнусную цель?

— Я думаю только то, что думаю, — сказал я. — И ты не должна забывать, что Курт — садист. Он наслаждался этими убийствами.

— О, Боже! — прошептала она. — Лицо ее было мокрым от слез. — И зачем только?

— Как ты догадалась взять Курта в помощники после того, как был убит твой брат?

— Он время от времени исполнял обязанности курьера, — тихо сказала она. — Я знала, что мой брат доверял ему.

— Интересно, твой брат не мог передавать через него деньги Фишеру?

— Понятия не имею, — ответила она.

— Но это не исключалось?

— Не исключалось.

— Именно таким путем он и мог познакомиться с Дибори, — сказал я. — Дибори, видимо, рассказал ему о том, что произошло с Джулией и что это означало для Мак-Ларена.

— Но это только предположения, Пол.

— Конечно, предположения. Но давай остановимся именно на этой версии. Курт подсказал Мак-Ларену, что только я смогу ему помочь вернуть его жену, а после этого направил по моему адресу и тебя, видимо, через Бочара.

— Для чего? — спросила она.

— Меня гложет неприятное чувство, что мы об этом скоро узнаем, — ответил я. — Если оба считают меня клиентом, то тогда Лози удастся проникнуть в дом Фишера, не вызывая у него подозрения. Но за этим кроется и еще что-то.

— Что они с нами сделают, Пол?

— Что бы они с нами не сделали, хорошего здесь мало.

Сам того не подозревая, я оказался пророком. В замке повернулся ключ. Мэнди вскочила с кровати с покрасневшим лицом и дикими блестящими глазами.

Дверь открылась, и вошел Лози с пистолетом в руке.

— Курт! — закричала Мэнди. — Дорогой ты мой! Они такие ужасные вещи говорили о тебе! Сплошные кляузы о том, что ты убил в Лондоне мужа Джулии и еще двух человек! Но я-то знаю, что это сплошная ложь!

Она бросилась к нему с распростертыми объятиями и с отчаянной надеждой на лице. Мне даже стало ее жаль. Когда она добежала до него, Лози ткнул ее дулом пистолета в солнечное сплетение. Она взвизгнула, переломилась надвое и упала на пол. — Глупая гусыня! — сказал Лози. — Пойдемте, Донован. Мы хотим с вами поговорить.

Я вышел из комнаты и остановился, чувствуя спиной дуло пистолета. Лози запер дверь на ключ, и мы прошли в гостиную, где нас ждал Дибори.

— Садитесь, мистер Донован! — Он милостиво улыбнулся мне. — Ужин сегодня запоздает, а может быть, его и вообще не будет. Но выпить я могу вам дать.

— Нет, спасибо.

— Как хотите, — сказал он. — Речь идет о предварительном разговоре, но мы, тем не менее, считаем, что вам лучше сесть.

— Благодарю, — сказал я и уселся в ближайшее кресло.

— Мы продолжаем нашу операцию, — сказал он. — Курт и я. Но этот дом больше не будет главной резиденцией. Мы подыщем себе другую.

— Как интересно! — вежливо сказал я.

— Колетт Доркас отомстит за смерть брата, убив Фишера, но к сожалению, с ней самой произойдет несчастный случай, — продолжал он. — Возможно, она даже войдет в число святых мучениц. Как это звучит для вас, мистер Донован?

— Еще интереснее.

— Более мелкие проблемы можно легко решить прямо сейчас. Курт возьмет с собой Мэнди, когда мы будем уезжать отсюда, а я сам, должен признаться, неравнодушен к Джулии, из чего следует, что она поедет со мной.

— У вас обоих очень хороший вкус, — сказал я.

— Благодарю.

На его губах снова заиграла свойственная ему робкая улыбка.

— Возможно, вам будет интересно узнать о том, что это дерьмо Фишер подло обманул меня, благодаря чему стал дешево пользоваться моими услугами. Мне нужен был партнер, и когда я познакомился с Куртом, то понял, что он подходит мне по всем статьям.

— Переходите к делу! — буркнул я.

— Вы правы, — сказал Дибори. — Вначале мы видели в вас только нечто вроде приманки, мистер Донован. Я надеюсь, вас это не оскорбит. Но с тех пор, как я познакомился с вами поближе, пришел к выводу, что мы с вами можем заключить договор.

— Какой? — спросил я.

— А такой, что если вы хотите остаться в живых, вы должны будете раскошелиться, мое сердечко! — буркнул Лози.

— Ну, я бы выразился иначе, — тихо сказал Дибори. — Но, в сущности, Курт прав. Во сколько вы бы оценили собственную жизнь, мистер Донован?

— Как ни странно, но мне кажется, что вы назовете свою сумму, — сказал я.

— Я думаю, было бы глупо с нашей стороны быть слишком жадными. Как вы смотрите на половину вашего годового дохода? Мы будем великодушны. Что для вас эти жалкие семь миллионов?

— Я не верю вам. Сколько бы вы ни получили от меня, все равно покончите со мной. Так, может быть, лучше сэкономить денежки?

— Мы сделаем все, чтобы заслужить ваше доверие, — сказал он. — Вы все равно собирались телеграфировать в Швейцарию о переводе на счет Фишера одного миллиона двухсот тысяч долларов. Так вот, мы хотим, чтобы вы это сделали сейчас. Позднее мы будем готовы проехаться с вами в Швейцарию. Вы проведете нас в банк и сразу переведете на наш счет все то, что нам еще причитается. Как только вы это сделаете, будете свободны.

— А если вы удовлетворитесь миллионом долларов?

— Конечно, все может быть, — подтвердил он. — Но эта сумма все-таки дает вам, как говорится, срок висельника. Если же откажетесь, то вы — мертвец уже к исходу этого дня.

— Предположим, вы действительно возьмете меня с собой в Швейцарию, и все будет происходить так, как вы сказали, — заметил я. — Скажите, что же в таком случае помешает мне поднять тревогу, как только мы войдем в банк?

— Ваша собственная гордость, мистер Донован, — сказал он. — К тому времени Фишер будет мертв, Колетт причислится к сонму мучениц, а Джулия и Мэнди будут спрятаны так хорошо, что вы их никогда не найдете. С этой стороны против нас будет только одни ваши слова. Никто не сможет этого подтвердить, а вас самого могут принять за сумасшедшего. Настоящий антигерой, если так можно выразиться, человек, который позволил, чтобы погибла женщина, и тем самым выкупил свою жизнь.

— И еще кое-что, — добавил Лози. — Если вы попытаетесь очернить нас, то мы не рискнем оставить в живых Мэнди и Джулию. Как только я услышу об этом, собственноручно перережу им глотки.

— О'кей! — сказал я. — Вы меня убедили. Дибори поднялся и протянул мне блокнот и ручку.

— Может быть, вы будете так любезны и составите телеграмму в ваш швейцарский банк. Для нас не проблема отослать ее.

— Пожалуйста.

— Я полагаю, что ваш банк не переведет просто так с одного счета на другой такую большую сумму, если телеграмма будет подписана только словом «Донован»?

— Совершенно верно, — сказал я. — Телеграмма должна быть закодирована.

— Может быть, вы нам сообщите этот код?

— Конечно, нет, — уверил я его.

— Я могу из него выбить этот код, — предложил свои услуги Лози.