Это было громко и жестоко. Я был уверен, что земля разверзнется под нами, и мы упадем в огненные глубины ада. Это было не по-настоящему. После всего, что я видел даже за последние сутки, это было не по-настоящему.

Но это было.

И Роман, что поражало, не был впечатлен. Он повторял свои слова, его голос становился сильнее, чище. Она закричала, билась головой о матрас, и игра Линды Блэр в «Экзорцисте» казалась теперь простой истерикой.

Все становилось громче и напряженнее. Перри была покрыта потом, она выскальзывала из ремней.

— Декс, Ада! — закричал Роман. — Держите ее ноги.

Мы поспешили к ней, чтобы удержать, но наши ладони словно легли на раскаленное железо.

Мы быстро отпустили, моя рука была красной, горела. У нее был жар в сто градусов.

— Она раскаленная! — закричал я. — Ты ее убиваешь!

— Делайте! — крикнул Роман. Может, мне помог бог, но я вернулся. Я схватил ее за ногу, удерживал, кривясь от боли, кожа пылала от контакта. — Единство, Декс, — процедил Роман. — Нельзя позволять чувствам мешать. Мы должны сделать это. Ты тоже, Ада.

Ада всхлипнула в ответ, слушаясь сквозь слезы. Ей было невыносимо больно поступать так с Перри, как было больно каждому из нас.

И монстр в Перри еще не закончил.

— Ты убил его. Мать после этого убила себя. Ты разрушил город, — цедил монстр через Перри. — Ты уничтожишь ее. Я уничтожу ее. Ты бессилен, глуп и слаб.

Она расхохоталась, это терзало меня, смех словно исходил от стен, пола, воздуха. Она была всюду.

— Ты можешь сделать с ней все, что хочешь, — выдавил Роман, — но я сильнее и выиграю. Я выгоню тебя, отправлю туда, откуда ты пришел.

Ох, я надеялся, что Роман был уверен в своих силах, потому что мои пальцы, казалось, плавятся на коже Перри. Время уже не было на нашей стороне, становилось только хуже.

Вдруг все вокруг кровати охватил огонь, он поднялся от пола толстой линией, чуть не покрыв нас. Мы с Адой отступили от огня. Даже Берд перестал играть, потрясенный произошедшим.

— Продолжай! — завопил Роман Берду поверх рева пламени.

Берд продолжил, его руки уверенно стучали по барабану.

Огонь становился выше, пока не стал баррикадой между нами и Перри. Я прижал Аду к себе, она дрожала, мы стали зрителями.

Резким движением Перри села, разрывая ремни на ее руках. Она улыбнулась Роману и сказала жутким голосом мальчика:

— Почему ты был таким грубым? Ты ранил меня. Сломал мои кости.

— Нет! — заорал Роман и провопил череду резких слов на своем языке.

— Да, — продолжил голо, дразня, как ребенок на игровой площадке. — Ты разбил меня на миллион кусочков. Ты сказал, что тебе нужно ранить меня, чтобы освободить.

Роман читал мантру снова и снова, смотрел на Перри, словно его взгляд был приклеен к ней, не сбиваясь, не ошибаясь.

— И ты, — она повернула голову ко мне. — Не забывай, что ты сделал, Деклан.

Но это говорила не она. Это был голос матери.

Она была здесь.

Я отпустил Аду, боялся, что умру тут от страха.

Перри — моя мать — рассмеялась так знакомо, так ужасно.

— Твой маленький секрет. Ты не хочешь, чтобы хоть кто-то знал, что случилось с твоей старой матерью. Я теперь здесь. Здесь с твоей шлюхой. И я сделаю с ней то, что ты сделал со мной.

Нет.

Она не раскроет мой секрет. Она не заберет у меня Перри.

Вдруг остальные ремни разорвались, и она взлетела, словно ее ударила невидимая сила, ее голова ударилась о стену с жутким треском.

А потом я понял, что кричу и горю. Я попытался пробежать через огонь, добраться до нее, спасти ее от своей матери, но не мог. Огонь окутал меня, охватил с головы до пят. Я был уверен, что мне конец, но кто-то оттащил меня и бросил на пол. Я слышал, как все это время Перри билась головой о стену.

— Декс! — кричал Роман поверх шума. — Он проверяет тебя. Не слушай. Он хочет твой страх, он питается им!

Тогда он пировал. Я сбросил пальто, которое лишь немного обгорело, Ада помогла мне встать. Она смотрела не на меня. Как и все.

Перри теперь парила над нами спиной к потолку, смотрела на нас, пока огонь ревел вокруг кровати. Она смеялась и смеялась, а мы могли лишь смотреть.

— Я сделаю с ней то, что ты сделал со мной, — в этот раз звучал голос Эбби.

Она вернулась. Она заберет Перри далеко. Туда, где она полакомится ее душой. Красивой и ценной душой Перри. Она убьет ее тело в процессе. Она не оставит ни следа девушки, которую я знал и любил. О, я любил ее.

Я пришел сюда не за этим. Я пришел спасти ее. Если Роман не мог сделать это, то я смогу. Мир с ее душой был лучше.

Я посмотрел в глаза Роману и крикнул ему:

— Возьми меня! Пусть возьмет меня. Ему нужна душа, может забрать мою!

Но он покачал головой.

— Я могу победить.

— Не можешь, — ответил монстр губами Перри. — Не можешь. Я убью ее раньше, чем ты сможешь победить. А потом заберу его.

Он сладко улыбнулся мне.

И она упала.

В миг, когда она упала на пол, я был уверен, что она мертва. Но она тут же начала трепыхаться на полу, словно от припадка. Не было видно демона, но не было видно и Перри.

— Что происходит? — закричала Ада, Берд и Роман пытались удержать ее, Берд обхватил ее лицо как можно осторожнее. Я рухнул на колени и попытался коснуться ее, но она отодвинулась от моих пальцев.

— Не знаю, — сказал Роман. Не эти слова я хотел услышать. Я не успел ничего сказать или сделать, Перри вырвалась из их рук. Она взмыла в центр комнаты, парила в воздухе, безжизненная, и только ультрафиолетовый свет горел в ее центре, словно она была жутким солнцем.

Мы смотрели на нее, застыв на месте. Она висела в воздухе, Роман попытался коснуться ее, и его задело какой-то энергией.

Он нервно облизну губы.

— Она в другом месте.

Мои глаза расширились.

— Каком?

Он покачал головой и шагнул вперед.

— Мы не можем достичь ее физически. Берд, ты должен продолжить.

Берд оживился, он сел с барабаном рядом со мной, пока я сидел на коленях. Он начал постукивать ритмично и сильно. Роман широко раскинул руки и начал читать мантру снова, кричал, звучал не так уверенно. Ада осталась у стены, дрожала, как осиновый лист, рыдала. Я хотел успокоить ее, но не мог ничего сказать. Меня тоже нужно было успокоить.

— Что за другое место? — спросил я.

Роман продолжал, кричал все громче на яркий и жуткий свет. Пот лился с него ручьями. Он проигрывал.

— Роман! — завопил я. — Что за другое место?

— Тонкая Вуаль, — рявкнул он, его спокойствие разбилось. — Там дух ждет. Она там сейчас. Не думаю, что мы сможем ее вернуть.

— Не думаете? — в ужасе спросил я. — Выбора нет. Вы сказали, что сможете спасти ее!

— Я этого не говорил! — завопил он. — Я не могу дотянуться до нее. Меня не пускают.

— Меня впустит! — выпалил я.

Он странно посмотрел на меня, половину его лица озаряло сияние Перри.

Я продолжил, ощущая, что в этот раз могу что-то сделать. Могу спасти ее.

— Демон хочет меня, он это говорил. Дайте мне дотянуться до нее. Введите меня в транс, делайте, что нужно, чтобы послать меня к ней. Меня впустит. Я помогу. Вы достигнете ее через меня. Используйте меня.

В этот раз заговорил Берд:

— Ты не можешь рисковать. Путь так не работает. Если ты найдешь ее и освободишь, можешь пропасть сам.

— Это будет того стоить, — решительно сказал я.

— Будет еще много раз, когда ты сможешь броситься за огонь вместо нее. Ты должен мудро выбирать сражения, Декс. Отдать жизнь можно лишь раз.

— Пусть сделает это, — тихо сказал Роман. — Если это его желание, я могу найти ее через него. Я могу вернуть ее. Я смогу уберечь их обоих.

— Не сможешь, — сказал Берд.

— Декс прав, — возразил Роман. — Другого выхода нет.

Он отвернулся от Перри и встал передо мной.

— Уверен, что хочешь сделать это, Декс? — спросил он. Он выглядел на миллион лет старше, выглядел сломлено.