После этого кошки снова сделали попытку сунуться к пакету, но снова были остановлены.

— Погодите, теперь — мама!

Нищенка достала из пакета свежесвязанный канат, проверила его на прочность и пошла с ним на кухню.

Кошки принялись метелить остальное.

На кухне из мебели была одна плита.

На полу вместо ковриков лежали тряпки, мятые газеты и рваные картонные коробки. Там же валялся ещё один канат из стрингов, изготовленный месяцем ранее, тоже девятнадцатого числа. Нищенка крепко связала оба каната.

— Ну, вот, теперь, наконец-то, хватило!

Протянув канат через всю кухню, она развесила на нём своё нехитрое бельишко.

Поезд мчался полным ходом на Москву.

Агата, порывшись в восьми чемоданах, вынула оттуда всё необходимое. Всё необходимое включало сладкие булки, фрукты, овощи и цветы.

Букет гладиолусов был точно такой же, какой ей двенадцать лет назад вручил бригадир-мутант. Ровно столько же штук, и цвета точно такие же, белый и розовый.

Под букет был выделен отдельный чемодан с мокрой ветошкой, чтобы цветы раньше времени не завяли.

Агата радостно потёрла пухлые ладошки.

— Вот! Теперь у меня всё своё! Пусть только сунутся! Она включила плеер с «Тремя поросятами». Кайф!

Но ведь желающих нарушить кайф всегда в избытке. Дверь отворилась незамедлительно. На пороге высилась не девушка, а вполне могучая официантка из вагона-ресторана.

— Меню желаете? Агата первой нанесла удар.

— Пошла вон! У меня всё своё! Сгинь! Сгинь, говорю! Навеки! Могучая официантка сильно испугалась и. сгинула! После этого завечерело. Потом спустилась ночь.

Агата спала в купе, а Нюра с Игорьком в своей московской спальне. Тут Агата ощутила искушение присниться Игорьку. Тот, честно говоря, не ожидал.

— Игоряха, если что — я с тобой до самого конца! Ничего не бойся!

— Отстань. Надоела до смерти.

— Вот и я говорю — до смерти! До самой смерти буду тебя охранять. До смер-р-рти…

Лицо Агаты превратилось в нестандартную картинку: свиное рыльце в пиратской косынке на фоне скрещенных костей.

Игоряха вздрогнул и проснулся. Но не надолго. Уже через минуту снова засопел.

А между тем на его бывшей фирме творилось такое! Проснувшись утром, ему бы стоило туда сходить, но он не догадался.

Красавица, что вместо секретарши, вела себя аналогично. Ничего нового. На стульях перед ней сидели «тюфячок» и новый рыжий парень. Они, конечно, перешёптывались. Но на этот раз тише обычного.

— Недели не прошло, как уже рычит. Вошла Агата. Красавица нахмурилась.

— Женщина, вам чего?

— Я тебе не женщина! Я — Интерпол! Агата вынула крутое удостоверение.

— Ну и что, что Интерпол?

— Как «ну и что»?! Международная полиция!

Лицо Агаты на момент — чисто для дела! — превратилось в громко хрюкающее свиное рыло. Что тут сразу началось! Из приёмной выбежали абсолютно все.

Воспользовавшись паникой, Агата приоткрыла дверь директорского кабинета. Пётр Васильевич стоял у холодильника, считая колбасу.

— Вы куда без доклада врываетесь?! Кто вы?!

— Интерпол! А ну, показывай, гад, чьи трупы прячешь в холодильнике! По запаху чую — продукт свиной! Результат убиения! Давай, показывай расчленёнку!

Агата подскочила к холодильнику.

— Состав преступления налицо! Убийца! Свиноненавистник! Она снова показала запасную маску, свиное рыло. Директор выбежал и больше не вернулся никогда.

Агата схватила со стола батон колбасы и с ненавистью бросила в окно. Во дворе традиционно копошилась нищенка.

— Ну, наконец! Дошло до идиота! Раньше не мог додуматься, что ли? Нищенка любовно подняла батон, поцеловала.

— Надо же! Сегодня, вроде, и не девятнадцатое!

Тут на неё пролился колбасный дождь. И не только колбасный: Агата чистила холодильник директора тщательно.

Нищенка не верила своим заплывшим глазкам.

— Ура! Как чувствовала — тележку прихватила!

Сложив трофеи, она снова глянула на окна седьмого этажа.

— Ну, что? Всё? Больше ничео не будет? А то я ухожу! Вместо колбасы в окне мелькнуло свиное рыло.

— Мать честная! Это у меня от счастья! Валить надо, а то мозгами двинусь! Нищенка резвой трусцой покинула двор.

Лоточницам сделалось хуже, чем раньше.

— Смотри, опять чего-то волокёт!

— Колбасню! Промышленную дозу!

— Недели не прошло, как уже снова тащит!

— Уметь надо!

Прямо с самого утра Нюра провожала Игоряху по повестке.

— Я считаю, волноваться тебе нечего! Если ты, конечно, ничего не натворил… будучи в Париже.

— Господи! Да что я такого мог натворить?!

— Ты же сам признался, что за тобой гонялись бабы, похожие на хрюшек! В музей не пригласили, а ты обиделся… Ты ведь так страшно этого хотел!

— Да ерунда это! Ничего я не хотел!..

А в это время за столом начальника РУВД сидела Агата во французской униформе. Перед ней сидел и сам начальник.

На столе стоял типичный служебный натюрморт: бутылка коньяка, торт, шампанское, лимон в нарезку, ну, и так далее.

Начальник был до ужаса галантен.

— Я смотрю, вы почти ничего не едите. Может, вам колбасочки? Ветчинки? Начальник РУВД не девушка из ресторана, ему не нахамишь. Агата лишь вежливо поперхнулась, потом с большим трудом откашлялась.

— Нет-нет-нет, что вы! У меня на колбасу аллергия!

— Ну, как желаете.

Начальник освежил бокалы и начал новый тост.

— За наш альянс! За интернацьонал! За совместную борьбу против извергов, убийц и извращенцев!

Раздался несмелый стук в дверь. Сердце Агаты забилось.

— Войдите!

Вошёл Игоряха, а кто ж ещё? Насчёт него начальник был не в курсе. Не он повестку посылал. То было дело рук самой Агаты. Да-с! Игоряха не был в курсе ещё больше.

— Можно?

Начальник принял максимально рабочий вид.

— Вы. по какому вопросу?

Агата не позволила возникнуть ни малейшей паузе.

— Это ко мне! Игорёшка, проходи!

— М-м-мы. что. знакомы?! Начальник, хоть и туго, но сообразил.

— Вы тут беседуйте, а я пойду, перекурю!

Оставшись одни, Агата с Игоряхой посмотрели друг на друга.

— Не узнаёшь?.. Ну, как же? Париж! Гранд Опера! Кафе! Агата показала Игоряхе роковые снимки.

— Ну, что? Теперь вспомнил?

— Вспомнил.

От страха Игоряха чуть не повалил милицейский пол. А там, помимо натюрморта, находились документы чрезвычайной важности.

— И вы меня сюда. за это. вызвали?! Разве у нас за это. сажают? Мы же не в Америке живём! Я ведь просто так вам улыбался… Никаких неприличных… намёков! Никакого секса даже в мыслях не имел!

Агата гладила беднягу по плечу, но Игорёк не успокаивался.

— Всё равно. я ничегошеньки не понимаю!

— Эх-х-х! Да что тут понимать! Свинья влюбилась в инженера! Как тривиально! Как банально! А ты, ко всему прочему, ещё и женат?!

— Женат. ещё.

— Я так и знала! Я была уверена! Но ты не волнуйся. Разводить тебя я совершенно не собираюсь. Хотя и могла бы. Меня в музее ждут! Да! У меня другие виды на тебя!

— К-к-какие?..

— Сделаю тебя директором фирмы «Шоколадница»!

— Так это же… моя бывшая фирма!!!

— Будешь мне в Парижик шоколадки поставлять! На время отпусков! Ведь это же прекрасный повод свидеться! Раз в двенадцать лет! Как романтично и как платонично! Мне от тебя, по сути дела, больше ничего не надо! Я всё понимаю. Ты женат. да и я. не совсем свободна. А ведь всё могло сложиться иначе. Ах, ах!

Всё и сложилось иначе, только чуть позже и совсем не так, как думали непосвящённые.

Месяца не прошло, как за секретарским столом уже сидела нарядная Нюра. Она радушно улыбалась посетителям.

Посетители с непривычки ёжились. Ещё больше, чем раньше.

— Смотри, целый месяц прошёл, а она всё улыбается!