— Значит, о'кей. — Голос его забавно, как у подростка, срывался.

Она пощупала его макушку:

— Вы уверены, что с вами все в порядке?

Кайл старательно застонал: некоторое сочувствие могло бы быть полезно.

— Где ваша машина? — явно не сочувствуя, спросила Мэгги. — Я не могу взять бабушкину — они сразу услышат.

Он поднялся на ноги:

— Через дом отсюда.

— Там? — Она тоже слегка задыхалась. — Что ж, пошли.

Чувствуя некоторое головокружение, Мэгги подобрала кейс. Хотелось бы обвинить в этом головокружении прыжок с дерева, но она подозревала, что за ее странное состояние ответствен человек, который сейчас счищал с одежды пятна от травы. Ей хотелось бы забыть и о бабушке, и об общении с какими-то служащими и отправиться с ним куда угодно, лишь бы еще раз прижаться к нему.

Они направились к дому, у которого был брошен красный автомобиль. Мэгги оставалось только надеяться, что никто не видел происшедшего, правда, надежда на это была слабая.

Впрочем, какой смысл беспокоиться об этом? Поправив волосы, она взглянула на джинсы. Может быть, они обманули бы нечаянных зрителей — ведь все в Джефферсонвиле знали, что женщины семьи Джефферсон носили только юбки.

— Куда? — спросил Кайл, когда они тронулись со всей скоростью, какую позволял спортивный автомобиль.

По крайней мере он не задавал лишних вопросов, как это было накануне.

Их путь лежал на окраину Джефферсонвиля. Поскольку они двигались через город, Мэгги ладонью прикрыла лицо, чтобы не видеть статуи Ла Рю Джефферсона в Джефферсон-сквере.

— Поверните здесь. Еще минут десять, и вы увидите в стороне дом в колониальном стиле и перед ним ворота. Это и будет Гартвидл, но нам так далеко не нужно. Я просто думала о месте, где бы нас никто не увидел… — Слова, слова… Почему она так нервничает рядом с ним?

Кайл свернул с главной дороги на проселочную и вскоре остановился.

— Может быть, нам выйти из машины или…

— Москиты съедят нас заживо.

— Ладно. — Он повернулся так, чтобы сидеть к ней лицом.

Мэгги на мгновение усомнилась в правильности своего решения остаться в машине — в такой тесной близости. Двухместный спортивный автомобиль создавал гораздо больше интимности, чем качели на веранде. А кожаное сиденье гораздо мягче деревянных реек. И гораздо эротичнее.

Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Мэгги почувствовала запах мужского одеколона, который употреблял Кайл и который впитался в кожаную обивку машины. Это так отличалось от запаха простенькой пудры, которой был пропитан бабушкин «кадиллак».

Такой мужественный… такой удивительно мужской запах, что на ногах Мэгги даже поджались пальцы. Кайл кашлянул и тем самым привлек ее внимание к открытому вороту его грубой хлопчатобумажной рубашки, цвет которой очень подходил ему, насколько можно было судить при этом свете.

— У вас, должно быть, есть вопросы? — спросил он.

— Вы уверены, что вас никто не видел? — Мэгги заложила пряди за уши. — Вы говорите…

— Минутку, похоже на кусочек коры. — Кайл поиграл прядкой ее волос, выдернул соринку и, опустив окно, выбросил.

Ее легким совсем стало нечем дышать. Она смотрела на него, отыскивая что-нибудь, что позволило бы ей тоже прикоснуться к нему. Губы ее так пересохли, что она была вынуждена их облизнуть.

— Извините, я не хотел прервать вас. — Он слегка улыбнулся, но Мэгги смотрела ему в глаза и понимала, что улыбка была простой любезностью.

Она щелкнула замком, открыла кейс и выдернула пачку бумаг.

— Как я понимаю, вы намерены нанять меня для проведения с вашими служащими семинара по бизнес-этикету. — Мэгги нарочито подчеркнула слово «нанять» — чтобы сразу было понятно: она рассчитывает на оплату своего труда.

— Да. И особенно подготовить их для работы с японцами.

Это потребовало бы некоторых дополнительных усилий, хотя ее всегда интересовали производственные отношения в интернациональном бизнесе; она собиралась в будущем заняться этим.

— Расскажите мне об этой японской компании.

Мэгги слушала, а Кайл снова рассказывал о чипе и о том, почему японцы так заинтересованы в сотрудничестве с его компанией.

— Они, кажется, очень озабочены тем, как адаптироваться? — спросила она.

— В этом есть смысл, не так ли? Ведь они будут жить бок о бок с нами, их дети будут ходить в наши школы, так что им есть о чем беспокоиться. — Кайл смотрел в сторону. — Ну, так как, поможете вы мне убедить вашу бабушку согласиться на перемирие?

Мэгги взглянула прямо в его искренние глаза:

— Я думаю, мы сможем добиться большего, чем простое перемирие.

На мгновение Кайл потерял нить разговора. Мэгги так смотрела на него…

— Больше, чем перемирие? Что вы имеете в виду?

— Последние несколько месяцев я провела в поисках работы и знаю, что это такое. Поэтому считаю, что для Джефферсонвиля было бы лучше, если бы «Стюарт компьютерс» располагалась здесь. Если бы мы смогли убедить бабушку, что это пойдет на благо городу, то попали бы в самую точку. — Она многозначительно приподняла брови.

Кайл прикрыл глаза и откинул голову на подголовник.

— Значит, вы намерены помогать мне?

— Конечно, я собираюсь помогать вам. Сейчас мы обговорим размеры этой помощи.

— О! Уже легче! — Он вздохнул. — Спасибо, Мэгги. Спасибо, спасибо.

— У нас будет трудностей выше головы. — Она закрыла кейс и, готовая записывать, пристроила бумаги на крышке. — Прежде всего, нужно представить вас моей семье. Я сумею убедить их, что они приносят личную жертву на благо Джефферсонвиля — бабушка особенно любит личные жертвы.

Мэгги бегло записывала то, о чем говорила. Кайлу нравилось наблюдать за тем, как она пишет; ему вообще все в ней нравилось. Наверное, ему понравилось бы, если бы она заставила его маршировать.

— Вы ведь никогда официально не были представлены моей бабушке, не так ли?

— Никогда.

— Мы это исправим. — Она продолжала записывать. — Вы что-то упоминали о павильоне?

— Да. В прошлом году на Четвертое июля шел дождь, и я подумал, что крытая площадка была бы хорошим дополнением парку. Что-то вроде местечка в городе для старомодного пикника с музыкой и подобными вещами.

— Мне нравится. — Мэгги улыбнулась, и Кайл улыбнулся тоже. — О'кей, — продолжала она, — это может быть поводом для вашего телефонного звонка — вы хотите узнать ее мнение по этому вопросу. Она — президент джефферсонвильского Исторического общества, и вы интересуетесь, не было ли когда-нибудь в Джефферсонвиле чего-либо подобного.

Кайл собирался строить павильон независимо от того, что думает по этому поводу Перл Джефферсон.

— Не удивит ли ее, что я звоню ей после стольких лет молчания?

Он не поклялся бы, но ему показалось, что его спутница покраснела.

— Я… я кое-что ей скажу, — пробормотала она. — Теперь о вас. Кто вы такой? — Поигрывая карандашом, Мэгги уставилась на него.

Он немного рассказал о себе, что она могла бы использовать в дальнейшем, и чувствовал себя при этом так, словно заполнял анкету для приема на работу.

Через несколько минут, заглянув в свои записи, она прервала его:

— Очень плохо, что у вас нет родственников на Юге.

— Ну, извините, что я из Пенсильвании.

— Нет, я имею в виду, что было бы легче, если бы нашлись какие-нибудь связи, кто-нибудь, кого знает бабушка. — Она задумчиво постукивала карандашом. — Во всяком случае, почему вы появились именно в Джефферсонвиле?

— Одна из причин та, что это рядом с Атлантой, в которой есть несколько компаний, занимающихся электронной связью. Первое время я присматривался к Джорджии, когда был в Саванне на свадьбе кузена, а я…

— У вас есть кузен в Саванне?

— Нет, мой кузен женился на девушке оттуда. Они до сих пор там живут.

Мэгги возвела глаза к потолку машины:

— Я же только что спрашивала вас о родственниках на Юге!

— Но они не с Юга.