Глава 1

«Апельсины».

Аромат апельсинов защекотал мне нос. Я облокотилась рукой о спинку стула, который стоял рядом, и скользнула взглядом по столешнице в поисках корзины с фруктами. Или чего-то другого, что объяснило бы цитрусовый аромат в кофейне, здесь он такой же неуместный, как костюм Санта-Клауса на пляже. Но ничего не обнаружила и глубоко вздохнула. Уже давным-давно я усвоила, бессмысленно задерживать дыхание.

«Легче просто продолжать дышать… это выполнимо…»

Запах снова исчез. Пару секунд спустя я ощутила, что его вытеснил сильный аромат кофе и выпечки. Поискала спинку стула в качестве опоры, но она мне уже не требовалась. Прежде чем отодвинуть стул, я огляделась, сделала пару шагов к углу стойки, где взяла сахар и сливки для кофе.

Мой последний приступ был давно.

Приступами я называла временную потерю сознания, которая поразила меня в детстве внезапно и необъяснимо. Часто она сопровождалась галлюцинациями, повторяющимися сновидениями, которые мне в те моменты казались совершенно реальными. Последний приступ, очень лёгкий, произошёл два года назад, но сам факт, что сейчас он длился всего пару мгновений, меня не успокоил. В моей жизни бывали времена, когда приступы происходили почти ежедневно и делали меня совершенно недееспособной. Потребовалось слишком много времени, чтобы они почти полностью прекратились. И я совершенно не хотела пережить те времена вновь.

– Эй, дорогая! – из ниши у входной двери раздался крик Джен, и она мне помахала. – Я тут!

Я кивнула в ответ, взяла чайную ложечку и продефилировала между столов и стульев к столику Джен.

– Привет!

– О, что это у тебя? – Джен наклонилась и заглянула в мою чашку. Она хотела знать, что я заказала, поэтому принюхалась. – Горький шоколад?

– Почти. Молочный шоколад, – это одно из двух дневных предложений кофейни. – С каплей ванильного сиропа.

Джен одобрительно прищёлкнула языком.

– Хм, звучит вкусно. Посмотрим, что я сегодня закажу. Ах, да, что ты взяла поесть?

– Маффин с голубикой. Вообще-то я хотела взять шоколадный кекс, но затем подумала, что хорошего понемногу, – я показала ей свою тарелку с маффином.

– Ты имеешь в виду, слишком много шоколада? Вроде, нет. Сейчас приду.

Я размешала кофе с сиропом, сахаром и сливками. Отхлебнула глоток, наслаждаясь на редкость сладким кофе, который мало кто любил. Джен права, надо было взять кекс.

Моя подруга выбрала самый неподходящий момент, чтобы встать в очередь. Посетители стояли в четыре ряда от входной двери. Джен бросила на меня нервный взгляд и пожала плечами. Я лишь сочувственно улыбнулась в ответ.

Когда я пришла в кофейню, та пустовала, многие посетители сперва искали столик, а потом уже делали заказ. За угловым столиком сидел Карлос с наушниками на голове. Я помахала, но он уставился в ноутбук и не отреагировал. Карлос работал над романом. Ежедневно с десяти до одиннадцати он просиживал здесь, в «Мокко», а лишь потом брался за работу. По субботам его кофейные посиделки длились дольше, чему он, несомненно, радовался.

Через несколько столиков от моего уселась Лайза и пристроила битком набитый книгами рюкзак. Заметив меня, она коротко махнула в приветствии. Но Джен суетливыми движениями дала мне понять, что Лайзу надо игнорировать. Лайза зарабатывала на учёбу в юридическом институте продажей диетических продуктов. Меня нисколько не волновало, что она порой пыталась нам что-нибудь продать, но Джен её терпеть не могла. Сегодня Лайза выглядела занятой. С сосредоточенным лицом она вытащила свои книги и блокнот, и, даже не сняв пальто, ухватилась за шариковую ручку.

Мы являлись постоянными клиентами «Мокко», которое было, своего рода, нашим клубом. Мы встречались здесь по утрам перед работой, вечером по дороге домой и по выходным. Эта кофейня прослыла достопримечательностью района, и хотя я поселилась тут всего несколько месяцев назад, успела полюбить её.

Джен, наконец-то, вернулась к нашему столику. В одной руке кружка с напитком, от которого больше пахло мятой, чем шоколадом, в другой – тарелка с куском сочного шоколадного пирога. Очередь в кассу рассосалась, и стало поспокойнее. Завсегдатаи кофейни заняли свои обычные места, а те, кто хотел взять еду на вынос, уже исчезли с картонными коробками. В помещении яблоку негде было упасть. В воздухе витал гул голосов и клацанье клавиатур ноутбуков. Люди пользовались бесплатным «Wi-Fi». Мне нравился шумовой фон. Он давал мне понимание, где я нахожусь. Сейчас. Сию секунду, в полном сознании.

– Она не пробовала продать тебе сегодня какой-нибудь плавленый сыр или что-то на подобии? – Джен протянула мне вилку. Сопротивляться бесполезно, и мне не осталось ничего другого, как попробовать кусочек её пирога.

Я произнесла:

– Мне, на самом деле, нравятся диетические продукты.

– Фу! – засмеялась Джен. – Прекрати!

– Не, на самом деле, – упорствовала я. – Они дорогие, но полезные. Если бы я готовила сама, то они являлись бы лучшим выбором.

– Кому ты это говоришь. Куча денег за парочку специй, которые я могу за два доллара купить в любой лавке и сама смешать. Делать больше нечего, – добавила Джен. – Хотя, можно попробовать.

– Возможно, в следующем месяце, – я пила маленькими глотками свой быстро остывающий кофе, наслаждаясь насыщенным и нежным вкусом сливок на своём языке. – После того, как заплачу по нескольким счетам.

– У тебя есть дела поважнее… О, прекрасно. Наконец-то, – голос Джен опустился до шепота.

Я повернула голову, чтобы увидеть, куда она смотрела. Взгляду предстали чёрное пальто и чёрно-красный шарф в полоску. Мужчина, кому принадлежало и то и другое, держал под мышкой толстую газету, что во времена смартфонов и интернета, представляло собой редкостное зрелище. Я бросила на него повторный взгляд. Незнакомец разговаривал с девчонкой на кассе, они, казалось, были знакомы. Затем он отнёс пустую чашку на длинный прилавок, на котором стояли кофейники для самообслуживания.

Восхитительный профиль. Блондин, волосы немного взъерошены, острый нос, не слишком выделяющийся на его лице. Крохотные морщинки в уголках глаз, их я не видела, но подозревала, что они голубые. Достаточно крупный, чтобы быть соблазнительным, рот с сосредоточенно сжатыми губами. Мужчина налили себе кофе, добавил сливки и сахар.

– Кто это? – поинтересовалась я.

– Дорогая! – Джен издала хриплый вздох. – Ты не знаешь, кто это?

– Если бы знала, то не спрашивала бы.

Мужчина в чёрном пальто прошёл рядом с нами, и я смогла ощутить его запах.

«Апельсины».

Я закрыла глаза прежде, чем меня накрыла вторая волна аромата. Сильный вкус кофе на языке мог бы заглушить всё остальное, но нет. Мне бы пахнуть кофе и шоколадом, а от меня исходил аромат апельсинов. Ещё одна попытка. Я нагнула голову и прижала кончики пальцев к магической точке между глазами, которая отлично помогала от головной боли, но от приступов, к сожалению, нет.

Когда я вновь открыла глаза, радужный водоворот исчез, но, чем дальше уходил от нас мужчина, тем сильнее становился аромат апельсинов. Я заметила, что он устроился в противоположном углу кофейни. Раскрыл газету, разложил её по всему столу, поставил кружку и снял пальто.

– С тобой всё в порядке? – Джен склонилась к моему лицу. – Я знаю, он чертовски страстный, но Эмм, ты выглядишь так, будто сейчас рухнешь без чувств.

– Предменструальный синдром, – произнесла я. – Иногда в такие дни у меня кружится голова.

Джен наморщила лоб.

– Это не хорошо.

– Кому ты это говоришь, – я усмехнулась, чтобы показать ей, что всё в порядке, к счастью, это оказалось правдой. Ни малейшего признака нового приступа, как бывало раньше. Я чувствовала запах апельсинов, потому что ими пах мужчина, а не из-за неправильно переключённых нервных клеток моего мозга. – Как бы то ни было, кто он?

– Джонни Делласандро.

На моём лице отобразилось полное неведение, поэтому Джен рассмеялась.

– «Мусор»? «Монастырь ужасов»? «Стриптиз»? Разве тебе это ни о чём не говорит?

Я покачала головой.

– О, дорогая, где ты только была? У тебя в детстве не было кабельного телевидения?

– Конечно, было.

– Джонни Делласандро известен по всем этим фильмам. Они часто шли в ночных программах. Эти фильмы смотрели на всех крутых пижамных вечеринках.

Моя мама всегда слишком обо мне беспокоилась, чтобы позволить где-то остаться на ночь. Мне разрешалось присутствовать на вечеринках в детское время, потом она приходила и забирала меня. Однако я устроила несколько пижамных вечеринок у нас дома.

– Я помню эту передачу. Но это же было сто лет назад.

– «Пустые комнаты»?

Название более известное, но и оно вспомнилось с трудом. Я пожала плечами и снова оглядела незнакомца.

– Никогда не слышала.

Джен вздохнула и глянула через плечо на мужчину. Затем наклонилась, понизила голос и велела придвинуться.

– Джонни Делласандро, ещё и художник. Он создал серию портретов, которая в восьмидесятые стала всемирно известна. «Пустые комнаты». Что-то вроде Моны Лизы эпохи Уорхолла. (Прим.: Энди Уорхолл (6 августа 1928 года – 22 февраля 1987 года) – американский художник, продюсер, дизайнер, писатель, коллекционер, издатель журналов и кинорежиссёр, заметная персона в истории поп-арт-движения и современного искусства в целом. Основатель идеологии «homo universale», создатель произведений, которые являются синонимом понятия «коммерческий поп-арт»)

Моих познаний в искусстве, возможно, и хватило бы, чтобы распознать картину Уорхолла, если бы она висела рядом с Ван Гогом или Дали. Но, разумеется, я не уверена…

– Уорхолл? Это тип с банками супа? Мэрилин Монро?

– Да, это он. Работа Делласандро не была такой уж безвкусной, немного мейнстрим. «Пустые комнаты» стало его прорывом.