Я озабочен здоровьем Джадурани. Повышенная ли у нее температура? Если у нее жар, ей следует не работать, а просто лежать.

Надеюсь, что у тебя всё в порядке. Пожалуйста, держи меня в курсе твоих дел в храме, а также сообщай о здоровье Джадурани.

Всегда твой доброжелатель,

А. Ч. Бхактиведанта Свами

В этом письме Прабхупада уточнил состав ограничительной диеты Джадурани. Вспоминая об этом случае, я понимаю, что хотя смиренное послушание ученика — вещь хорошая, ученик может улучшить свою практику послушания, задавая уточняющие вопросы. Отлично, если мы, получив указания, всецело им следуем. Но если гуру детализирует конкретные аспекты своих наставлений, то исчезнут любые сомнения, а нередко может быть получена важная информация. Порой мы осознаём, что, последовав букве закона, мы не приняли во внимание тот угол зрения, под которым гуру рассматривал ситуацию, когда давал наставления. Поэтому ученик должен не просто выслушивать указания и выполнять их, но и прояснять детали.

Прабхупада всегда проявлял участие к жизни своих учеников, и подтверждением этого может служить данное письмо, в котором он просит меня сообщать ему о здоровье Джадурани. Его отческое присутствие вызывало, с одной стороны, чувство благоговения перед ним, а с другой стороны порождало ощущение дружеской, почти семейной, близости. Прабхупада был отцом нашей небольшой семьи преданных; его авторитет ни кем не ставился под сомнение. Таковы нормальные отношения гуру и ученика. Но уникальность наших взаимоотношений с Прабхупадой заключалась в том, что нам идея ученичества прежде была незнакома. Живя с родителями, многие из нас называли отцов по имени или устраивали «бунт» против родителей. Нас никто не обучал уважительности, но Прабхупаду мы уважали и любили. Личность Прабхупады сама по себе не способствовала проявлениям фамильярности (мы даже редко касались его стоп и почти никогда не шутили с ним), но все без исключения любили его. Не возникало вопроса о дистанции между нами. Почти все мы были молодыми независимыми американцами. Мы вовсе не стремились к институциональной жизни, но к Прабхупаде нас влекла любовь. Если он для кого-то не являлся объектом притяжения, то эти люди не могли присоединиться к Движению.

Мы шли по жизни, чувствуя, что Прабхупада рядом. ИСККОН еще находился в начальной стадии развития, учеников было немного, и мы заполняли свои адресованные Прабхупаде письма подробностями нашей жизни и проповеди.

В 1969 я обычно писал Прабхупаде дважды в неделю. Я рассказывал, что происходит в храме, задавал философские вопросы, отчитывался в количестве отпечатанных комментариев, а также сообщал иную относящуюся к делу информацию. Мы всегда жаждали слушать Прабхупаду. Нам было известно, что наши познания в области сознания Кришны невелики и, естественно, обращались к Шриле Прабхупаде, ожидая от него отклика на наши потребности и принятия решений относительно не только нашей духовной жизни, но и материальных дел.

Незрелые преданные часто отдают силы своим занятиям лишь до той поры, пока их вера не сталкивается с проверкой в виде кризиса. В такой ситуации они нередко отказываются от своего служения. Прабхупада оберегал нас от разочарования, всегда разрешая наши сомнения и предлагая способ решения наших проблем. В этом смысле мы как бы были его детьми.

Например, нас привела в замешательство охватившая Бостон мода на Махариши. Нас не сбила с толку их философия, но мы не могли понять, как такое лишенное бхакти движение смогло столь быстро стать ведущим — хотя мы были истинными представителями Господа Чайтаньи на Западе.

В другой раз, когда мы продавали журналы, полиция прогнала нас с улицы. Нам нравилось заниматься санкиртаной, и Прабхупада был доволен нами. Как же полиция смогла нанести нам поражение? Разве мы не были воинами санкиртаны Кришны? Мы обратились к Прабхупаде, и он сказал нам, что нужно делать.

Еще более ярким примером нашей незрелости и зависимости от Прабхупады может служить эпизод начала моей семейной жизни. В письме я задал вопрос о том, когда нам, супругам, допускается заниматься сексом. Прабхупада ответил, что, поскольку он санньяси, мне не надо было бы задавать ему этот вопрос. «Недопустимо спрашивать санньяси о чем-либо, связанном с сексом. Но ввиду того, что вы настолько зависите от моих наставлений, я обязан передать вам столько знаний, сколько возможно» (Письмо от 20.09.1968). Совершенно верно, мы всецело зависели от него.

Мы спрашивали Прабхупаду о многом. Он просил нас принести в жертву нашу молодость — забыть о карьерных мечтах, о материальном успехе — и отдать все Кришне. Мы, конечно, понимали это как необходимость отдать все ему. А он должен был помочь нам. Мы ничего не знали и были крайне наивны. Прабхупада всегда давал нам понять, что он благодарен нам за наше служение. Из благодарности и искреннего желания распространить сознание Кришны Прабхупада взвалил на себя бремя личного обучения своих учеников. Он надеялся, что мы, выучившись, станем учить других. Таким образом, Прабхупада был, фактически, президентом всех пяти или шести храмов ИСККОН. Он был высшей инстанцией, к которой все мы могли обратиться. И именно он руководил всеми президентами храмов.

Доступность Прабхупады в какой-то степени была о связана с немногочисленностью его последователей. Многие из нас осуществляли свое служение непосредственно под руководством Прабхупады. Я был у него переписчиком на машинке, Джадурани — его художницей, а Прадьюмна изучал под его надзором санскрит. Прабхупада рассматривал каждое из наших подношений, делал замечания или хвалил нашу работу. Эта работа была важным звеном нашей внутренней связи с Прабхупадой, позволяющей общаться непосредственно с ним. К сожалению, пока Прабхупада не покинул нас, мы не могли в должной степени оценить, насколько много своих сил, энергии и внимания уделял он нам. В ту ночь, когда Шрила Прабхупада ушел, один из учеников сказал, что до этого момента мы не осознавали, насколько мы должны быть признательны ему. До самого конца мы воспринимали его присутствие как нечто, неотъемлемое от нас.

Один из примеров нашей бесхитростной зависимости от Прабхупады обращает на себя внимание в том месте данного письме, где он говорит об инсталляции Божеств. Эти Божества, Виджая-виграха, все еще стоят на алтаре в Бостонском храме. Джая Говинда дас, который тогда жил во Вриндаване, по собственной инициативе послал нам маленькие бронзовые Божества Радха-Кришны, похожие на те, которые обычно продаются на Лой-базаре. Божества прибыли в Бостон как раз после того, как Прабхупада установил мурти Радха-Кришны на Второй авеню 26.

Когда Божества прибыли, я сразу же начал поклоняться Им. Я и так вставал рано, чтобы распечатывать надиктованное Прабхупадой, но чтобы обеспечить поклонение Божествам, мне пришлось вставать еще раньше. Не помню, почему я вдруг решил, что Божества нужно инсталлировать, но я написал Прабхупаде и спросил его разрешения.

Иногда преданные интересуются, почему я не попросил установить Божества самого Прабхупаду. Мне казалось неудобным просить его приехать в Бостон просто чтобы инсталлировать эти маленькие Божества. Впоследствии, осознав, сколь высокий уровень преданности требуется для установки Божеств, я, конечно, понял, каким наивным было мое решение. Когда в 1971 в Бостон прибыли Радха-Гопиваллабаха, мы попросили установить Их Прабхупаду.

И все же в этих воспоминаниях есть что-то сладостное. Я часто указываю на письма Прабхупады как на свидетельство простодушия его тогдашних учеников. С тех пор церемония инсталляции наполнилась множеством ритуалов, но рецепт Прабхупады совершенно не был ритуалистическим. В этом письме он перечисляет главные атрибуты:  красный бархат (эта традиция идет не из Индии, а от церемонии установки Божеств в Лос-Анджелесе), серебряные кувшины и чаши («в целом все должно быть очень пышно, и тогда все удастся»). Для Прабхупады поклонение Божествам заключалось в том, что преданные будут петь «Харе Кришна» и устроят всё настолько пышно, насколько смогут.