***

Темное кафе на углу улицы притягивало запахом кофе и булочек с корицей. Пропустив меня вперед, Марк придержал дверь и вообще вел себя как джентльмен.

Видимо, кафе было для министерских работников, раз открывалось так рано. Действительно. Марк шепнул что-то сонной официантке, и та быстро отвела нас в темный коридор со множеством дверей. Доведя до середины коридора, официантка открыла одну дверь и запустила нас внутрь.

Кабинка с приглушенным светом и окном, которое можно было увидеть только изнутри. Снаружи, со стороны улицы, его вообще не было видно. Лампа висела над небольшим резным столом из дерева с милой скатертью. Окно было во всю стену, и это не смущало, так как я просто знала, что снаружи нас не видно. Милый букетик посередине стола лишь добавлял комнате уюта и такого утреннего ленивого спокойствия, когда просто не хочется никуда идти. Вот только компания очень неподходящая.А вот с девчонками я бы сюда сходила, да.

Я села на мягкий диван и положила сумку с телефоном рядом. Нервы были натянуты до предела. Марк сел напротив, глядя на меня насмешливо и с долей некого ехидства.

Наконец, в воздухе материализовалось меню. Я знала, как это все работает, поэтому просто записала, что хочу, на специально приложенном листике.

И снова спрятала глаза за меню, разглядывая цены кофе. От окна немного тянуло холодом, поэтому я поежилась. В кабине тут же стало тепло.

— Прекрасная сегодня погодка, правда? — он откинулся на спинку сидения и поправил манжет черной рубашки.

— Действительно, — я нахмурилась, разглядывая белесые тучи за окном. Из них вот-вот и повалят тонны снега, а у него "прекрасная" погода!

— Ты слишком серьезная, — он рассмеялся таким довольным смехом, что мне тут же захотелось его ударить по лицу.

— Не помню того, чтобы разрешала Вам переходить на „ты“, — даже мой самый холодный тон его не остудил. Он так и продолжал быть ехидным засранцем.

— Прошу простить мне мою фамильярность, — его ситуация забавляла, меня же выводила из себя. Если раньше я и могла помыслить об отношениях с ним, то теперь же все мечты и надежды рухнули. Да и сдался мне он?

Эта мысль расслабила, дала нужное успокоение.

— Как прошел судебный процесс Ваших родителей? — он сложил руки на груди, продолжая за мной наблюдать.

— Вам правдивую версию или ложную? Мне без разницы, что обо мне подумает общественность, — чашка с кофе появилась прямо из воздуха, заставив меня напрячься. Я вдохнула запах лимонных пирожных и слегка повела плечами, чувствуя себя не в своей тарелке.

— Это похвально, но очень опасно. Вы в курсе? — я повернула голову в его сторону, слегка сощурив глаза.

— В курсе, — он лишь прикрыл глаза и чуть опустил голову, продолжая рассматривать меня исподлобья.

Я примерялась к пирожным, примерно представляя, как и где их куснуть, чтобы съесть больше крема за раз, предварительно в нем не измазавшись.

— Вы красивая, Владислава, — и только я решила куснуть кусочек, как он заговорил.

— Спасибо, — прожевав, ответила я, влив в себя всю кружку кофе сразу и пытаясь вытереть рот салфеткой. Разговор переставал быть "милой" беседой.

— Мне хотелось бы сделать Вам подарок, — он протянул мне медальон со сложным рисунком, в котором был герб, кажется, его семьи. Надевать медальон с символикой рода человека, о котором ты ничего не знаешь? Еще и мага?

— Нет, спасибо, я не приму, — он положил медальон на стол, от чего цепочка издала тихий звук.

— Должен же я сделать подарок на помолвку? — я замерла с кружкой кофе, занесенной для глотка.

— Что? — он быстро схватил меня за руку, и мир снова видоизменился.

Степь. Бескрайняя степь пшеницы. Пшеничные колосья раскачиваются, то склоняясь к земле, то снова возвращаясь в "боевое" состояние.

Солнце нещадно палило, на что я вообще не обращала внимания.

Руку сжимала чужая рука, а кто-то сзади прижимался ко мне, положив голову мне на плечо.

— Ты уверена? — голос мужчины, казалось, заглушал все звуки вокруг — настолько я любила этого человека.

— Конечно, Марк. Ты во мне сомневаешься? — полураздраженный, полусмешливый тон заставил его тихо засмеяться, сжимая меня в своих объятьях.

— Не стоит вмешиваться туда, откуда не знаешь как выбраться.

Минуты две я просто сидела, глядя перед собой стеклянным взглядом, а после соскочила с места, собираясь уйти отсюда.

— Владислава, подожди! — он схватил меня за руку, а я шарахнулась от него, упершись спиной в стену.

— Не смей ко мне подходить! Этого не будет! — я совсем позабыла о сумке с вещами, но сейчас меня это не волновало.

Мысли сбивались в кучу, а тело дрожало, словно после холодного душа. Влетев в холл Волшебного Министерства Передвижения, я кинулась к одной из дверей, в которой находился портал. Государственный служащий в форме встретил меня сухим кивком и немым вопросом во взгляде. Я тут же протянула ему допуск к порталу.

— Куда? — холодный менторский тон еще более вводил в состояние полной апатии.

— Хрустальная Академия.

***

Когда я пришла в комнату, там был идеальный порядок. Продрогнув на промозглом ветру, я переоделась и успела сходить в душ. Девочек все также не было. Проходил час, другой, а они так и не появлялись.

Я успокаивалась, превозмогая страх в себе. Откуда такая реакция? Неужели я боюсь будущего и того, что произойдет со мной через несколько лет? Или я боюсь человека, с которым у меня это самое будущее будет? И что за дело, в которое мне не стоит вмешиваться? Неужели это связано с родителями? Дверь открылась, запуская девушек.

— Было видение и… там был Марк. В качестве моего возлюбленного, — я закрыла лицо ладонями.

— Блин, ну я же говорила!

Русалки — это одни из самых паршивых видов нечисти. Заманивая мужчин в глубины вод, они топят их, сперва изнасиловав. Женщин же они просто оглушают своим криком, а после сжирают, предварительно попытав.

Русалки обитают только в пресных озерах с достаточно глубоким дном.

Отрывок из книги «Каждой твари по паре. Классификация нежити».

***

— В зелье кратковременной памяти нужно добавлять два крыла летучей мыши среднего размера, а не одно большое, Мор, — я закрыла лицо волосами и закатила глаза. Третий час занятий зельеварения выводил из себя. Анастасия уже плевала на свою идеальную укладку и просто закрепила волосы огромной заколкой, забыв про эстетичность и красоту.

Бажена же изучала талмуд с древними зельями и помешивала варево в котле. Лишь ко мне этот черт прицепился.

Индивидуальные занятия с лордом директором — плохая мысль.

— Если не уберете волосы — испортите зелье, — я пропустила через пальцы короткие пряди и недовольно засопела.

— Злость — одна из худших эмоций. Вы знали, адептка Мор? — его ехидный тон выводил из себя, совершенно не помогая варке зелья.

— Знала, лорд директор, — безукоризненная вежливость, которая всегда была со мной.

С тех пор, как я вернулась в Академию, прошла неделя.

Неделя, когда нашу комнату закидывали записками. Пока что записками. А что будет дальше? Страшно предположить. Хоть мы и находились в подземельях, даже тут были окна, которые открывали прекрасный вид на цветущий круглый год сад. Все же волшебство — не такая плохая вещь, как это может показаться поначалу.

Чириканье птиц за окном раздражало. Хотелось забиться в угол теплого, прогретого камином кресла и заснуть.

Но я дозировала слизь русалок и вливала ее в это адское зелье.

— Пять минут на огне, и оно готово, лорд директор, — холодный тон давался с трудом, я еле сдерживалась от того, чтобы не опустить голову с глухим стуком на стол и не заснуть. Анастасия засунула уменьшенную метлу в свои волосы, видимо, чтобы не забыть ее на столе, как это было в прошлый раз.

Хоть на метлах мы и не летали, они всегда обязаны быть при нас. Куда бы ты не шел — метла всегда с тобой. Хоть и в уменьшенном состоянии.