Боевика разорвало моим криком. Брызги крови окропили все вокруг, заляпав в первую очередь меня. Но больше всего меня потрясли органы, которые разлетелись по всему полю словно снег по улице. Еще бьющееся сердце упало прямо в руки Бажене, от чего та завизжала и грохнулась в обморок. Я же еще перед своим низким падением успела показать всем свой завтрак и знак, который показывал наше намерение закончить данный ужас.

Зачем я вообще ввязалась в эти Дикие Игры?

В волшебном мире стирание памяти практикуют нечасто. В основном это происходит в случаях, когда с человеком случилось нечто ужасное.

Отрывок из книги «Ориентирование в волшебном мире. Обзор новинок для чайников».

***

Темнота. Она была настолько ласковой и родной, что её не хотелось покидать. Она то и дело касалась меня своими мягкими лапами, убаюкивая.

Очнулась я быстро. Просто в голове что-то взорвалось. Комната была несколько темной, но я прекрасно различалась окружающие меня предметы. Рука была в гипсе, во рту такая сухость, словно я вчера пила, а не… А что я делала. Помнились лишь смутные очертания событий. Я могла описать, что вчера делала, но без подробностей. Словно все события были за серой, немного прозрачной пеленой. Дверь тихо скрипнула, пропуская в комнату постороннего.

— Привет. Как себя чувствуешь? — Марк осторожно присел на краешек кровати и взял меня за здоровую руку.

— Привет. Нормально. А что вчера было? — Марк замялся на долю секунды, но потом как-то виновато улыбнулся, глядя на меня взглядом побитого щенка.

— Вчера было третье испытания. Игры окончены, — я замерла, не пытаясь даже слова вымолвить.

— Как закончены? Там же ещё третий этап!

— Это и был третий этап. Об этом знали все, кроме участников. Специально так сделали, чтобы застать настоящих вас, — я сжала его руку и сглотнула несуществующую слюну.

— Кто… Кто выиграл? — молчание длилось, казалось, вечность, хотя не прошло и трёх секунд.

— Некроманты, — и сердце падает в пятки, забирая с собой последнюю надежду. Мы проиграли. — У вас второе место. Но ведь второе место — это тоже хорошо? Но почему тогда так обидно?

— Если у меня будут дети, они станут некромантами, — за этой неудачной шуткой я попыталась скрыть всю свою боль, которая меня буквально переполняла.

— Мне стёрли память? — Марк кивнул и начал гладить мои пальцы.

— Не совсем стёрли. Спрятали. Через год ты начнешь получать небольшие кусочки этих воспоминаний. Лет через двадцать у тебя будет полная картина, из-за которой ты не захочешь вскрыть себе вены, — я как-то вяло попыталась улыбнуться, но ничего не получилось.

— Как девочки? — Марк ближе продвинулся ко мне, уже приобнимая.

— Хорошо. Над Баженой и её волшебством сейчас трясётся лорд директор. Кто знал, что мужика так переклинит? — он осторожно уложил меня на кровать и лёг сам, словно желая убедиться, что я живая и более или менее здоровая.

— Настю забрал её вампир, что-то шипя о женском упрямстве. Думаю, все будет хорошо. Вы просто без волшебства. Все нормализуется, — я расслабилась. Все страхи и сомнения уходили, оставалась только всепоглощающая нежность.

Это ли не счастье?

***

Бал закрытия Диких Игр был на удивление унылым. Нам вручили символы нашей Академии вместе с небольшим призом в денежном эквиваленте. По сто тысяч. Каждому из участников триад-победителей.Во время бала на меня косились. На всю нашу триаду косились. Мы были в обычной форме. Только те самые значки загадочно поблескивали у нас на груди.

Вообще, как нам объяснила позже директор, при активации этого самого амулета усиливается физическая сила. А также есть такая функция, когда может увеличится сила, например, магии или голоса. Полезная штука, в общем. Марка, как на зло, не было. Вообще все прошло удивление странно. Перед тем как уйти, он попросил меня сегодня быть восхитительной и поцеловал в губы. Я все больше перестаю понимать, что происходит вокруг меня.Мы с триадой стояли у столов с едой, когда Анастасия при поглощении очередного бутерброда с красной икрой поперхнулась.

— Там Марк с родителями, — лишь огромная выдержка заставила меня не оглянуться.

— Валим, — проследив за моим выражением лица выдала Бажена, подхватывая нас под белы рученьки и уводя к выходу. Я не оглядывалась до самого выхода, но в конце концов не стерпела.

Марк смотрел на меня с таким выражением лица, что хотелось самой провалиться сквозь землю. Но я лишь прикрыла за собой дверь и устремилась за триадой.

Не хочу я с его семьей встречаться. Слишком они… демоны.

***

В квартире было слишком жарко. Даже распахнутые окна не устраняли ту духоту, которая заполняла каждую вещь в квартире.Анастасия металась между кухонными тумбами, что-то бурча себе под нос, и одновременно готовила. Я же бездумно пялилась в окно и молчала. Ситуация была успокаивающей.Мне было тепло, уютно и просто удобно. Мягкий стул расслаблял напряженный мышцы, а тот факт, что я впервые за много дней нашего совместного проживания могла закинуть ноги на стол, несказанно меня радовал — Анастасия впервые не скидывала ноги и не орала о том, что «люди здесь едят!».

Не знаю, что изменилось за те несколько секунд, пока я я смотрела в распахнутое окно, но мне резко поплохело.

В голове словно засела огромная муха, которая кружилась и жужжала-жужжала-жужжала, вынося мне все мозги. Живот скрутило, и меня чуть не вывернуло на ковер. Анастасия обернулась на шум моего кашля и тут же бухнулась на колени передо мной. Зрение резко ухудшилось, и я еле могла различить ее черты лица. Она трясла меня за плечи и что-то спрашивала. Но язык просто не поворачивался ответить ей хоть что-то вразумительное. В итоге она просто схватила мой мобильник и начала кого-то набирать, что-то истерично крича в трубку. Я попыталась приподняться с пола (когда я успела упасть со стула?), но это все закончилось тем, что я лишь снова близко познакомилась с ковром. Еще и лопаткой о ножку стула приложилась.Тем не менее, голова была у меня ясная, словно я хорошо выспалась. Меня снова потрясли за плечи, но я даже не могла открыть рта. А рук и ног я вообще не чувствовала. Повеяло холодом, словно кто-то зашел в дом.

Я закрыла глаза и обратилась в слух, хотя это вызвало у меня очередной приступ боли. Похоже, пришла Бажена, раз я отчетливо услышала шелест пакетов — она уходила в магазин. Холодная рука накрыла мой лоб, словно Бажена проверяла мою температуру. Я открыла слезящиеся из-за света глаза и попыталась нащупать хоть что-то, за что можно было уцепиться. Но рядом была лишь нога Анастасии и чертовы пакеты с продуктами, которые Бажена бухнула прямо рядом со мной. Не успев ни за что уцепиться, я зашлась в очередном, вырывающем легкие, приступе кашля. Пройдясь пальцами по ковру, я попыталась опереться руками и встать на ноги. Анастасия тут же схватила меня за плечо и, приняв на себя часть моего веса, закинула мою руку себе на шею. Холодный воздух так и наполнял прихожую.

Кажется, на улице вновь началось внеочередное похолодание. Конец марта выдался на удивление холодным. Ноги как-то странно подгибались, и когда я собиралась в очередной раз упасть, Анастасия ухватывала меня за руку и поддерживала. На диван меня уложили так, словно я хрупкая фарфоровая ваза. На лоб тут же легла холодная мокрая тряпка, закрыв мне весь обзор. Меня поглаживали по руке и что-то шептали, прося не отключаться. Но глаза так и слипались — сил находиться в сознании уже просто не было. Очередная смена тряпки знаменовала одно — прошло уже пятнадцать минут. Пятнадцать минут моего полного бездействия. Дверной звонок взорвался в моей голове тысячами искр, чуть ли не вынеся мне мозг. В ушах так и раздавался эта треклятая мелодия, которая заставляла все органы нервно сжиматься.

Я сразу поняла, что это Марк — парфюм. Слишком он у него был примечательным. Иногда мне казалось, что я могла узнать его из тысячи. Меня осторожно завернули в одеяло и взяли на руки, словно маленького котенка.