— Все же это не может продолжаться вечно, тебе пора сделать Выбор, — от одного этого слова у меня все сжалось внутри.

Выбор — древний саламандрский ритуал, во время которого ты должен выбрать себе истинную пару на всю жизнь. Мой срок близился к концу, и мне уже пора определиться.

— Павел, я не знаю, что буду делать завтра, а насчет Выбора я не имею никаких мыслей. Я запуталась, — я поправила край майки и села на постели, укрывая ноги одеялом. Скоро, очень скоро, мне придется решиться.

— Ты же не злишься из-за брата? — напоминание о нем только усилило мой страх будущего. Я так и не могла довериться Павлу после того… случая. Все же это сложно. Где-то глубоко в голове была мысль о том, что Павел не виноват в том, что случилось несколько лет назад. И я была вынуждена с этим соглашаться.

— Нет. Ты ни в чем не виноват, — осознание этого факта давалось слишком сложно. Но это жизнь. Тут всегда так.

— Я люблю тебя. В своей бесчувственной, слишком ревнивой манере, но я люблю тебя, Настя, просто пойми это, — холодные губы ощущались на моей щеке лишь секунду, но они, кажется, прожгли в щеке дыру.

Я осталась одна. В темной комнате, полной промораживающего холода, и с моей щекой, которая горела от мимолетного, но наполненного такой страстью, поцелуя.

Беременность у ведьм проходит сложно. Во время неё ведьма может не контролировать собственное волшебство и наломать много дров.

Абсолютно точно не бывает чистокровных ведьм. Так или иначе, могут проявляться способности отца.

Отрывок из книги «Ведьмоведение. Все о ведьмах для магов».

***

Новая квартира была намного больше старой. У нас даже появились отдельные комнаты — все же призовой фонд пошёл на благое дело. Внутренняя отделка в квартире была весьма бедноватой, но нас, вечных студентов, это устраивало. Да и жить нам тут оставалось не больше трех месяцев.

Также моё пробуждение было оправдано тем, что триада спасла мою жизнь. С помощью новейших разработок в секретных лабораториях. Я этому не верила. Я знала, что Марк — большая шишка, но за такой короткий отрезок даже он не смог бы ничего сделать.

А также была новость о том, что Анна пропала. То есть совсем. В её комнате был бардак, но это списали на то, что она собиралась уезжать. Но я умела складывать два плюс два и сразу поняла — триада её убила. Марка явно все понял и сделал так, чтобы их даже не заподозрили. Не сказать, что это меня как-то тревожило. Исчезла проблема всей моей жизни. Проблема, из-за которой я лишилась всего, что любила. Начиная от семьи и заканчивая родным домом.

Видимо, проклятье зависело от Анны. Скорее всего подпитывалось, или на ней была формула. Она надеялась на то, раз я её сестра, то никто её даже пальцем не тронет. Какая поразительная самонадеянность. Иногда меня даже радовала ее невежественная глупость. Она серьезно надеялась на то, что может спокойно жить, пока жива я? Нет. Она решила показать «глупой выскочке» где ее место. За что и поплатилась.

Утро было наполнено прохладой и едва заметным запахом яиц в воздухе — Настя решила побаловать нас своим фирменным омлетом, чему мы были очень рады. Что-что, а омлет у нее даже в плохом настроении получался восхитительный. Бажена как-то резко позеленела и покачнулась на стуле, вцепившись рукой в угол стола. Не успела я даже рот открыть, как она резко сорвалась с места и выбежала из комнаты. Я только вышла в коридор, а уже слышала звуки того, как из нее извергается завтрак. Первым делом я подумала на отравление, все же это не редкость в наше время. Особенно в последнее время Бажена становилась через чур странной и какой-то беспокойной. Но потом червячок сомнений начал грызть мне мозг изнутри. А что если она забеременела?

Анастасия бросила телефон на стол, из-за чего телефон немного проехал по гладкой поверхности и врезался в стену. Ее домашний халат немного задрался, но она особо не обратила на это внимания, расчищая себе путь в коридоре — мы так и не успели убрать сумки и коробки, в которых перевозили вещи. Я вернулась на кухню и налила в стакан воды. Выпила. Налила еще один. Быстрым шагом пошла облегчать Савельевой жизнь.

В туалете творилось что-то невообразимое. Баж пыталась выблевать себе кишки, Анастасия с безразличным лицом держала ей волосы, а я стояла около входа как дворецкий, который ждет прихода хозяина. Наконец, наша горемычная прекратила издавать весьма нелицеприятные звуки и поднялась на ноги с абсолютно белым лицом и едва заметными зелеными нотками.

— Я говорила тебе, что не стоило есть ту пиццу. Она явно была испорчена, — Настя гладила страдающую по спине, а я стояла, упершись плечом в косяк двери. Бажена покорно опустошила стакан с водой, и покачиваясь, пошла в свою спальню.

В своей комнате она закрылась, даже не запустив нас. Телефона ее, при внимательном поиске, в квартире не оказалось. А она с кем-то тихо разговаривала за стеной.

Что ж. Сегодня схожу в аптеку, и если Баж залетела, то устрою этой парочке предродовую депрессию.

Что скрывает наша девочка?

***

Мои страхи оправдались.

Я к новости о том, что у Бажены появится ребёнок, только недовольно хмурилась. Настя же вообще была в полном ауте.

— Ну и кто отец? — я вперилась в неё рассерженный взглядом и приготовились ко лжи.

— Лорд директор, — мне даже удивление было лень изображать.

— Здрасьте приехали, — Настя закинула ноги на журнальный столик и схватила телефон.

— Предохранялись бы хоть, молодожёны, — я уперлась локтями в колени и невозмутимо продолжала рассматривать нашу роженицу.

— А вы чего такие спокойные?

— А мы догадывались. Штирлиц, дорогая, из тебя ни-ка-кой, — Крах встала с дивана и проследовала к двери, остановившись на выходе лишь на секунду.

— Завтра будем знакомиться с отцом.

***

В кабинете у лорда директора все было так же мрачно. Даже сам лорд директор был мрачный. Вот как всегда, блин.

— Здрасьте, — нагло поздоровалась Настя, продолжая сверлить Волкова испытующим взглядом.

— Добрый день. Можно было и повежливее, — Настя покивала в такт его словам и выставила вперёд явно смущенную Савельеву.

— Уважаемый лорд директор, раз Вы у нас такой сильный и могучий, расскажите-ка нам, сирым и убогим… — Волкову надоело терпеть хамское поведение Насти.

— Объяснитесь, адептка Крах.

— Бажена от вас беременна, — за одну жалкую секунду на лице у Волкова сменилось восемь чувств. Начиная от непонимания и заканчивая радостью. Дикой радостью. Бажена исчезла с глаз наших, растворившись в чёрном дыме.

— С понедельника будете учиться вместе со всеми! — и хозяин кабинета тоже исчез в сером дыме, оставив нас один на один.

— Вот падла, а! — выразила мои мысли Анастасия, хлопая ладонью по массивному столу Волкова. Каков подлец!

***

От общества других ведьм мы отвыкли, практически находясь в изоляции. Но дни летели, а все было так обычно и повседневно, что хотелось взвыть от тоски. Анастасия прилежно училась и постоянно была в раздумьях, закрываясь в своей комнате и рисуя. Бажену постоянно рвало, и половину времени она жила у лорда директора, возвращаясь в Академию лишь для того, чтобы поучиться и спросить домашнее задание.

Я же не могла разобраться в себе. Вся моя семья исчезла с лица земли, так как сухой, несущий только информацию документ ясно гласил: «Ваша родители умерли в тюрьме. Мать вскрыла вены, а отец повесился на веревке». И я опять одна. Если раньше я и верила в то, что однажды они, возможно, исправятся, но сейчас эта надежда исчезла. Хотя, может, это справедливость? Однажды за все придется расплатиться. Начиная от обычной булки хлеба и заканчивая тройным убийством с изнасилованием трупов.

Жизнь продолжала быть такой реалистичной и жестокой, такой скоротечной, что иногда хотелось нажать на «стоп», но я никогда не могла этого сделать, осмысливая все происходящее на ходу.