Рав Михаэль Лайтман:

Мы – раббанит Фейга Ашлаг, вдова моего Учителя, и я – решили устроить маленький вечер воспоминаний. И самим вспомнить, и рассказать тем, кому интересно, о том, что и как происходило на наших глазах десять-пятнадцать лет назад, и о том, как нам видится сегодняшний мир – мир, в который в последнее время так мощно входит Каббала. Я думаю, то, что расскажет нам жена моего Рава, будет очень интересно, нужно, полезно и для сегодняшнего, и для следующих поколений. Давайте немножко окунемся в прошлое.

Вопрос: Что вам больше всего вспоминается? Как вы нашли нас?

Фейга: Рава и Вас. Вас и Рава – если говорить по правде, то последовательность была именно такая. Я искала истину, Творца, всю жизнь. И верила, что душа бессмертна. Для меня было бесспорно, что «Я» человека только накапливается, но никогда не кончается.

Я окончила медицинский институт, хотела стать психологом, хотела знать, как устроен мозг, как властвовать над своим «Я», чтобы меня не несло по жизни, как щепку. У меня и стихи были такие: «Как научиться управлять, включиться в жизнь не щепкой?» И эта целевая установка, этот поиск привел меня к науке о личности. Я была хорошим психологом. У меня была вилла в Кейсарии, мы ходили в театры, на балет – все, «как полагается». И вдруг в 40 лет возникло такое ощущение пустоты, о котором я даже не подозревала, что такое можно почувствовать, а только слышала такое от пациентов. И я достала бумажку, которая у меня пролежала 10 лет с момента приезда в Израиль. Это был адрес семинара по Каббале. Я начала втягиваться в это.

Час лекции для меня был жизнью. Любая девочка, сидевшая со мной на лекции, стала мне дороже, чем мои самые близкие друзья. Я удивлялась: «Как это может быть?» Это была близость по духу. Тогда я уже начала понимать, что люди близки друг другу своими убеждениями, стремлениями, а не родственными связями.

Это было странно: с этой девочкой я молчала и ощущала себя на своем месте. А с близкими – и в Кейсарии, и на балетах, в самом, так сказать, «высшем обществе», к которому мы принадлежали – мне было одиноко, я чувствовала, что ношу маску.

На лекции я как-то услышала о рабби Акиве и сказала себе: «Вот человек, который умнее тебя». Это была точка моего смирения, когда я покорилась тому, что мне надо учиться, что надо взять на себя какие-то определенные обязательства, чтобы соответствовать такому идеалу. В общем, чтобы стать как раби Акива. Я вам хочу сказать, что меньших запросов у меня тогда не было.

Если эта точка в человеке не появляется, то, я думаю, что он всегда будет чувствовать, что он умнее всех и лучше, и, вообще, единственный в мире. Кого-то человек должен поставить выше себя. Я поставила рабби Акиву. После этого я начала делать «нетилат ядаим» (омовение рук) – рабби Акива делал, и я буду делать, невзирая ни на что. Долгие годы, до сегодняшнего дня, я это делаю так.

Затем я с дочкой попала на Семинар для учительниц – это была очень интересная учеба в ортодоксальной традиции. И мы были очень довольны. И вдруг через год и меня и двоих моих детей – нас всех потянуло к другому.

Кстати, моя дочь тоже самостоятельно к этому пришла. Имея все возможности остаться в Канаде, в Париже, заниматься искусством, она вдруг сказала: «Высасывают из пальца смысл жизни. Я хочу знать, для чего мы живем!» Я совершенно на это не влияла. Я, наоборот, старалась устраниться, чтобы не давить на нее. Она пришла ко всему самостоятельно. А мой маленький сын вдруг сказал: «Я хочу быть хасидом». Такого слова мы даже не слышали!

А началось все с того, что нам попала в руки книга рава Лайтмана «Каббала – тайное учение». Первая книга, которую, как я потом узнала, рав Барух Шалом Ашлаг разрешил и даже велел написать раву Лайтману – его личному ученику. Ради этой книги он занимался с ним очень долго. Рав Лайтман записал на русском языке все, что он получил в течение года занятий для написания этой книги.

И рав Барух практически велел ему распространять эту книгу. Я присутствовала при этом и слышала, как он говорил: «Развози по всем библиотекам! Рассылай». И Рав Лайтман сам их издавал, печатал и сам развозил на машине.

Мне случайно попала в руки эта книга, когда я искала какую среду себе выбрать. Я уже тогда начала понимать… Почему я начала понимать? Потому что мы прочли в Теилим (Псалмах) «Мошав лейцим» – «Не сиди среди пустых», что в интерпретации Виленского Гаона означает: «не сиди среди изучающих Тору, но не желающих от нее исправления».

Я стала искать самую подходящую мне среду для развития. Все это было, как бы, подсознательно. Побывала в религиозных центрах разных ортодоксальных направлений.

Я объездила всю страну, чтобы посмотреть, какие вообще существуют течения в иудаизме. Так я попала в Цфат, где столкнулась с одной женщиной, которая читала книгу рава Лайтмана. Она мне ее дала, и мы с Ариной (моей дочкой) начали ее читать. И мы вдруг поняли, что это то, чем мы хотим жить. Эта книга просто перевернула нашу жизнь. В результате, благодаря этой книге, как бы, идя за ней, мы через год очутились в Бней Браке.

Однажды я привела какую-то женщину к раву Лайтману для исцеления. Ходили слухи, что он помогает больным. Мы не знали, чем именно. Она меня попросила отвести ее к нему. Рав Лайтман выслушал ее, а потом спросил меня: «Что вы, собственно, хотите, женщина?»

Я ответила: «Вот завтра Йом Кипур (Судный день), а я „без ничего и голая“. Есть такая притча о том, как Царь Давид пришел в „купальню“ и вдруг увидел, что он „гол и нет ничего“. После того, как я активно занималась три года в институте Каббалы и довольно серьезно – на семинаре у ортодоксов, я ощутила, что я „голая и без ничего“.

И рав Лайтман пригласил нас к себе на Йом Кипур и сказал: «Мы потом отмечаем день памяти Бааль Сулама». Я приехала с двумя детьми… Очень интересно было у рава Лайтмана на трапезе, предваряющей Йом Кипур. Нас пригласили молиться в синагогу Рабаша. А вечером была трапеза в память ухода Бааль Сулама. И вдруг началась какая-то суета: рав Лайтман подошел и просто сказал: «Вот жених». То есть жених для моей дочери. Я говорю: «Какой жених в семнадцать с половиной лет?!»

Я вернулась в наш дом в Иерусалиме после Йом Кипур, практически уже зная, что у моей дочери есть жених. Девочке семнадцать с половиной лет, она только приняла религиозный образ жизни, только начала учиться в религиозном учебном заведении. И мы еще очень сомневались.

А через неделю позвонил рав Лайтман и сказал мне: «Вы – взрослая женщина. Вы должны решить за вашу дочь.». Я ей звоню, и говорю: «Поезжай срочно к раву Лайтману домой! Он приглашает».

В это же время ей предлагали на выбор еще двух очень интересных ребят: одного особо выдающегося ученика из ешивы и другого – американца. А в доме у рава Лайтмана она повидалась с женихом, которого он предложил и очень расхваливал. Это был молодой каббалист, ученик Рава Баруха, которому он разрешал заниматься, хотя тот еще не был женат. Это был удивительный случай. И он действительно был хороший парень. А ребе, что интересно, инструктировал рава Лайтмана, как говорить с нами, чтобы мы ничего не спрашивали. Я не спросила ни про возраст жениха, ни кто его родители, ни про профессию. Как такое могло со мной произойти, ведь я такая дотошная, критически настроенная…

А моя дочь сказала: «Он наш». Она уже год читала книгу рава Лайтмана и все ее духовные интересы уже были сконцентрированы вокруг понимания внутренней части Торы, о которой мы говорили и которую искали.

И вот, практически, в один вечер все было решено. Никто не говорил, что мне надо оставить работу в Иерусалиме, что надо переехать. Речь шла только о том, что у дочки есть жених и, кажется, он хороший…