Вопрос: Фейга, а как к раву Лайтману относились все остальные ученики рава Баруха?

Когда рав Лайтман обслуживал Ребе и входил с ним в дом? Я думаю – очень по-разному. Но нечего было делать. Через него, все шло. Он передавал. А до этого все было как-то по-другому – стандартно, по хасидски.

А, кроме того, там были люди, которых он привел. Он всех их привел, он их пестовал. Когда я переезжала к раву Баруху Ашлагу, рав Лайтман тащил микро-холодильник на спине для какого-то ученика. Я спросила: «Что не может кто-нибудь другой?» «Да нет. Ему нужен холодильник». Он делал для этих сорока человек абсолютно все. И о них все докладывал Ребе. Вот как-бы такая вот связующая… Все относились к нему, наверное, как к странностям рава Баруха. Они, по идее, должны были испытывать благодарность… А в результате, они увидели внешнюю сторону.

А когда рав Лайтман начал сбрасывать внешние признаки хасида на поведенческом уровне, то они увидели именно эту часть. И они не поняли, что дальше с этим делать, сидеть тихо, уйти или остаться. Они были в беспомощном состоянии, потому что они жили и получали все от Рава Баруха… Рав Барух взял их, воспользовался для развития и описания методики, а дальше он уже ничего больше им дать не мог и, практически, оставил.

Вопрос: Собственно всю энергию у рава Баруха брали?

Да, он, практически, грубо говоря, попользовался этими своими учениками. Но ведь это хорошо! Как говорится, главное – в чьих ты руках. Взял, сделал что надо, а дальше уже живи. Можешь приподняться – действуй, нет – значит пока тебе достаточно.

Так вот, эти ученики увидели небольшое несоответствие пути. Рав Барух Шалом подчеркивал, что не надо выходить наружу. Они увидели свою интерпретацию – надо соблюдать внешние детали. Многие из них сейчас облачились в самые ортодоксальные одеяния.

И, работая над своей последней статьей, рав Барух сказал: «Я им напишу про одежду: если нет у человека внутренней работы, то пусть будут у него внешние рамки». Это последнее, что он им сказал.

И еще: он всю последнюю неделю пел: «Обрело сердце мое благо. Все мои действия – Творцу» (Псалм 45). Почему-то он пел это.

Вообще он пел великолепно и учился пению. Он был прекрасным кантором. И передавал мелодии Бааль Сулама. Рав Лайтман, в свои первые году у Рава Баруха, возил его к учителю пения. Когда они ездили с равом Лайтманом в Тверию, то рав Лайтман сидел за рулем, а рав Барух пел, тренировал свои голосовые связки. Много интересного там было. Сколько рав Лайтман получил в этих поездках, сопровождая его! Он задавал такие каверзные вопросы. И рав Барух говорил ему: «Пока ты ничего не понимаешь, я могу тебе много говорить». И потом он тоже ему отвечал на всех уровнях.

А вот эта группа, – она, я бы сказала, не дошла до кондиции. Хотя я их очень уважаю, и они любимы мною. Они много перенесли. Каждого из них мне жалко, что он не здесь, не с равом Лайтманом. Очень жаль!