Глава 5: Элли

Прошло три недели с тех пор, как уехала Мисти. Я с головой погрузилась в работу, пересматривала старые дела и брала сверхурочные, чтобы оплатить большую часть ренты, но эти деньги исчезли в считанные дни из-за непредвиденных расходов. Я приходила домой, ела, спала, а затем возвращалась на работу. Дни смешались между собой, и эта монотонность доводила меня до безумия. С этим невозможно было справиться. Черт.

Я была одинока и крайне возбуждена. Мне нужен был парень, хоть кто-нибудь, кто заботился бы обо мне и спрашивал, как прошел день… и кого бы я могла трахать каждую ночь. Этим вечером я ушла с работы, чувствуя себя очень подавленной. Я столь рьяно пыталась доказать себе, моему отцу и всем остальным, что я хороший коп, но в итоге так ничего и не добилась. Я была банальным офисным планктоном. Мне нужен был лишь один шанс, одно громкое дело, чтобы самоутвердиться.

Вместо этого я руководила дорожным движением, когда заканчивалась церковная служба.

У меня была самая отстойная работа. Впрочем, моя жизнь, как и я сама, мало от нее отличались. Я вздохнула и открыла дверь в квартиру, чувствуя себя так, будто делаю один шаг вперед, а назад — целых два. Мне нужно было смириться с тем, что я никогда не стану кем-то большим, чем автоинспектор, и мне не представится шанса быть крутым детективом, подобно моему брату.

Я покачала головой, расстегивая свои брюки и скидывая ботинки. Скотт провел расследование, вылившееся в серьезную облаву и арест десятка дилеров, которые предположительно были связаны с Калаверасами. Хотя это было трудно доказать. Здешние дилеры были лишь мелкими сошками, поэтому было крайне сложно с их помощью выйти на таинственного лидера Калаверасов: Алехандро. О нем мало что было известно — у УБН⁷ не было даже его приблизительного портрета. Все, что мы знали — он был молод и главенствовал в наркоторговле с тех пор, как скончался его отец семь лет назад.

Тем не менее, Скотт арестовал двенадцать дилеров. Он и половина участка ушли праздновать, меня тоже пригласили — уверена, что из жалости — но я отказалась.

Утром мне нужно было идти на работу. А я знала, что не смогу остановиться после одной рюмки. Тем более, у меня все равно не было на это денег, хотя так и подмывало напиться и пойти с кем-нибудь домой.

Я бросила свою обувь в шкаф и, полностью раздевшись, поспешила залезть в ванну. Обычно я не позволяла себе погрязнуть в жалости к собственной персоне, но данным вечером я планировала заняться именно этим. Вот лишь маленький список, позволяющий мне жалеть саму себя: моя финансовая ситуация заметно ухудшилась за последние три недели, холодильник перестал работать, компьютер подхватил вирус, а я случайно отбелила свою любимую одежду. К тому же, у меня не было оргазма Бог знает сколько времени. И это был только понедельник.

Я приняла горячую ванну, переоделась в свою любимую пижаму и залезла в кровать, мечтая разогнать сном болезненные ощущения в животе. Засыпала я чертовски долго, не переставая беспокоиться о деньгах, или о том, что я никогда не смогу стать хорошим копом. Мне казалось, что моя жизнь представляла собой одну большую упущенную возможность. Иначе как объяснить, что мне приходится довольствоваться лишь этой посредственностью? Стоило ли это того — быть вечно хорошей девочкой? Я так много упустила в своей жизни и добровольно отказывала себе в еще большем. Мне не хотелось признаваться самой себе, что я впустую потратила лучшие годы своей юности.

Я смогла уснуть лишь около полуночи. Но сон был недолгим. Всего несколько часов спустя зазвонил мой телефон. Я села, вслепую пытаясь взять его с прикроватной тумбочки. Я уже собиралась проигнорировать звонок, когда увидела, что это была моя невестка — она никогда мне не звонила. Вот дерьмо.

— Бекка? — ответила я сонным голосом. — В чем дело?

— Скотт, — произнесла она сквозь рыдания, — в него стреляли.

Мое сердце на мгновение перестало биться.

— Что? — едва сумела выдавить я. У меня перехватило дыхание.

— В него стреляли, — повторила Бекка.

— Где ты? — спросила я, откидывая одеяло.

— Дома. Они позвонили мне и… и… — Она разрыдалась. — Я сейчас просто сойду с ума.

— Уже еду, — бросила я и отключилась. Надев джинсы и футболку, я запрыгнула в ботинки и выскочила за дверь, после чего села в полицейскую машину и включила мигалку.

Мисти бы мной гордилась. Я сжала руль. Не стоило мне так быстро отключаться, надо было расспросить Бекку. Кто стрелял в Скотта? Насколько все серьезно? Он был жив… или нет? Я надавила на газ, обгоняя машину, а затем включила сирену.

— Убирайтесь с дороги! — крикнула я встречному потоку. Не могли они все просто съехать на обочину? Мое сердце бешено колотилось всю дорогу до дома Бекки. Она стояла снаружи, ожидая меня.

Мы сразу помчались в отделение скорой помощи, стремительно несясь по темным улицам города. Открыв двери больницы, я вбежала внутрь и, показав свой значок молодой девушке за стойкой, выдохнула:

— Мой брат. Детектив Скотт Морган. В него стреляли.

Девушка взглянула на мой значок и поднялась с места, приказав нам подождать. Бекка вцепилась в мою руку. Двойные двери приемного отделения захлопнулись за девушкой, и слабый смех донесся из коридора.

Болезненно долго текли минуты ожидания, пока девушка не вернулась к нам.

— Сейчас кто-нибудь выйдет и все вам сообщит, — сказала она. — Можете присесть.

Бекка наклонилась над стойкой.

— Он в порядке?

Девушка вскинула бровь.

— Не знаю. Я же не доктор.

Ни я, ни Бекка не сдвинулись с места. Прошла еще целая минута, прежде чем двери открылись вновь. Из них вышел Скотт, его белая рубашка была залита кровью, а левая рука — перевязана. Темные волосы брата спутались, а значок детектива звенел на каждом шагу. Он выглядел как гребаный герой из фильма.

— Скотт! — вскрикнула Бекка и бросилась к нему, крепко обнимая. Брат притянул ее к себе одной рукой и обнял в ответ. — Ты в порядке?

— Все нормально, детка, — выдохнул он и поцеловал свою жену.

— Что, черт возьми, произошло? — Бекка отклонилась назад, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Попал в небольшую передрягу в баре, — ответил он.

— Ты ввязался в драку в баре? — отпрянула Бекка.

Скотт бросил взгляд на людей, сидевших в зале ожидания приемного отделения. Я просекла все сразу, но Бекке потребовалось какое-то время, чтобы понять, что он не мог говорить об этом в присутствии гражданских лиц. Мы вышли наружу. Приемное отделение было заполнено полицейскими, все были в ярости из-за произошедшего. Я стояла прямо позади Скотта и не собиралась уходить, покуда не знала всей истории. Я чувствовала себя «хвостиком», недостойным внимания со стороны своих же коллег, но мне было наплевать. Я должна была узнать, кто стрелял в моего брата.

— Рассказывай, — произнесла я, глядя на его перевязанную руку.

— Я пошел в бар с парнями, — начал он. — Ну знаешь, обычные напитки и еда.

Я помахала рукой в воздухе, желая, чтобы он сразу перешел к сути.

— Я знал, что происходит что-то неладное, — сказал он, не в силах сдержать улыбку. — Мы были в задней части бара, так что я смог разглядеть нескольких парней в переулке. Когда я вышел, чтобы все прояснить, то понял, что это была сделка по наркотикам.

Бекка вцепилась в моего брата, понимая, что все могло закончиться гораздо хуже.

— Снова Калаверасы? — уточнила я.

Скотт кивнул.

— Мы так думаем. В лаборатории это подтвердят, когда проанализируют кокаин. Словил пулю в плечо, но я их достал.

Да вы, черт возьми, издеваетесь надо мной.

Мои глаза расширились.

— Ты арестовал еще людей Калаверасов? — Проклятье, я не хотела выглядеть его фанаткой.

— Еще троих.

Бекка вновь обняла его.

— Нам так повезло с тобой.

Я медленно выдохнула и прикрыла глаза. Там могла бы быть я. Я могла бы быть тем, кто сорвал сделку наркодилеров. Я могла бы стоять здесь с беззаботной улыбкой на лице, кровью на футболке и перевязанной рукой, рассказывая о своем пулевом ранении. Но нет… Я выбрала путь ленивой задницы и пошла домой, чтобы дуться.

Подождите, что? Я завидовала своему брату, потому что его подстрелили? Что, черт возьми, со мной не так?

Я опустила плечи и кивнула, соглашаясь с последними словами Бекки. Мне не хотелось признаваться в этом даже самой себе, но я завидовала. Было безумно глупо хотеть словить пулю. Но я хотела.

Мне не хотелось испытывать боль, что этому сопутствовала, но я желала, чтобы все знали: я храбрая и в состоянии справиться с грубыми, жесткими дилерами Калаверасов. Поднялся ветер, продувая насквозь мою тонкую рубашку. Именно тогда я поняла, что мне следует заявить о себе, несмотря ни на что. Чего бы мне это ни стоило.

* * *

Я была полностью вымотана к вечеру пятницы. Но все еще не сдалась и не планировала этого делать в ближайшее время. Сон для слабаков, верно? Я закатила глаза. Может быть, этим вечером все закончится пораньше…

С того понедельника я каждый вечер после работы ходила по барам. Нет, не для развлечения. Я заказывала безалкогольный мартини и наблюдала за всем под прикрытием… но не в рабочее время. Это было моим собственным расследованием. Я надеялась наткнуться на еще одну наркосделку и самостоятельно всех задержать. Этого было бы достаточно для повышения на следующей же неделе. Хотя технически я была в отпуске — у меня было две недели, но я не планировала как-то их использовать, поскольку мне некуда было ехать.

Вчера отец затащил меня в свой кабинет. На долю секунды я подумала, что он собирался вознаградить меня за тяжелую работу, но нет. Вместо этого он сказал мне, что я выгляжу потрепанной, и предположил, что все это из-за переживаний за брата. У меня не было выбора, кроме как взять две недели, чтобы «прийти в себя».

Я все еще злилась, вспоминая об этом. Ну да ладно. У меня хотя бы было больше времени для собственного расследования. Я ведь была в состоянии добиться желаемого. Я не сомневалась в этом.