— Надеюсь они уничтожат его. Он действует мне на нервы. Ты говоришь, одержимый прошел через твое зеркальце? Что ты хочешь этим сказать?

— Зеркальце в моей комнате.

Я уронила зеркальце на пол и через стекло увидела, как она бежит мне на встречу. Я не смогла даже сдвинуть крышку, чтобы закрыть ее, — в отчаянии говорю я.

— А потом он оказался в моей комнате и схватил меня за горло так, что я не могла кричать.

Мои шок и онемение быстро проходят. Руки трясутся, и я обнимаю себя, чтобы остановить дрожь.

В следующую секунду Булочка открывает дверь ванной и исчезает, а когда возвращается, то держит в руках зеркальце, крышка которого плотно закрыта.

— О, так получилось, когда я коснулась его. Я не люблю убивать; мы с Брауни считаем, что это ниже нас. Я сворачиваю со своего пути, чтобы избежать этого, но для меня было бы честью, остановить это (прим. переводчика: я так поняла, это она про тень).

— Я не хочу, чтобы ты делала это. Просто держись от него подальше. Он совсем безбашенный и злой. Я не хочу, чтобы он и до тебя дотянулся, — говорю я, представив, как Альфред отрывает ее золотые крылья.

— Пожалуйста… Альфред, — закатывая глаза, издевается надо мной Булочка. — Эви, он кретин. Я серьезно могу надрать ему задницу. Он слаб, вот почему он заставляет других выполнять свою работу, потому что он слаб и очень хромает, — заканчивает она с такой уверенностью, что мне хочется ей верить, даже когда я с содроганием вспоминаю, как Альфред вонзает нож в руку Рассела.

— Булочка, я не знаю, что я буду делать, если тебя ранят, — говорю я, чувствуя, как при этой мысли у меня внутри все скручивается.

— Конфетка, Альфред может попытаться это сделать, но от этого узнает только новый уровень боли, — самоуверенно отвечает Булочка. — Итак, Альфред дал тебе что-нибудь еще — украшение, духи или что-то из еды? — спрашивает она.

Я хмурюсь, задумавшись.

— Только деревянную шкатулку, в которой лежало это зеркало. Она в моем шкафу, — говорю я. И прежде чем я успеваю моргнуть, она снова исчезает.

Когда она возвращается в ванную, то несет с собой коробку.

— Что это? — спрашиваю я, потому что теперь я вижу, что это не тот подарок; это Троянский конь.

— Это много чего, но в основном — это портал.

Должно быть я выглядела растерянной, потому что она продолжает объяснять:

— Это как портал. Когда ты открываешь крышку, открывается канал, как туннель, для того, у кого есть такая же шкатулка. Должно быть Альфред дал одержимому вторую, а потом наблюдал за ним, чтобы открыть проход. Когда он подошел к грани, на этой стороне была ты, и он вышел, — прикасаясь к моей шее, говорит она. — Некоторые демоны используют порталы для побега от Воинов. Они оставляют открытые порталы в безопасном убежище, а потом вокруг оставляют другой вход. Если они сталкиваются с опасностью, они оказываются в туннеле и переносятся в безопасное место. Когда они добираются туда, то уничтожают портал прежде, чем за ними может кто-то последовать.

— Как кто-то мог войти в зеркало, тем более такое маленькое? — в недоумении спрашиваю я.

— Преображение, — мимоходом отвечает она.

— Угу, — тупо говорю я. — Ты оборотень? — уточняя спрашиваю я.

— Да, — с улыбкой отвечает она мне.

— Ты можешь сделать это, — обвиняю ее я, и смотрю, как она кивает головой.

— Покажи мне, — положив руки на бедра прощу я.

— Хорошо, — пожимая плечами, говорит она.

Она направляется к столешнице и кладет на нее зеркальце и коробку.

Снова повернувшись ко мне, она одаривает меня улыбкой, в то время как ее тело начинает переливаться на свету. В следующую секунду она на моих глазах взорвалась в рой прекрасных золотых бабочек, оставив свою одежду на том месте, где стояла. Бабочки кружили по ванной, без какой-либо структуры. Потом они снова слетелись, чтобы сформировать силуэт моей подруги, и после очередного взрыва у меня на глазах, Булочка снова вернулась в свою прежнюю форму.

— Святой фрик… Булочка! — в благоговении говорю я.

— Точно! — улыбаясь, отвечает она, снова одетая.

— Я тоже? — неспособная сформировать полное предложение, спрашиваю я.

— Да, — отвечает она. — По крайней мере, я так думаю. Я не уверена, потому что ты полукровка, но так как ты все еще развиваешься как ангел, я могу только предположить, что ты тоже сможешь менять облик.

— Ты можешь принять любую фору, какую захочешь? — спрашиваю я.

— Нет, это единственное, что я могу сделать, — непринужденно говорит она. — Брауни тоже. В действительности, мы никогда не оттачивали это мастерство, потому что редко используем его. Это очень удобно, когда я хочу уйти от людей, а не оказаться в какой-нибудь ловушке, но в основном, я могу просто убежать или улететь.

Я с досадой потираю лоб.

— Ок. Думаю, пришло время начать обучение ангела один на один, чтобы я могла подготовится к этим маленьким ловушкам, в которые я постоянно попадаюсь. Потому что теперь я должна беспокоится о том, что стул в моей комнате — это действительно стул, а не какой-нибудь злой ангел, который ждет, чтобы я села на него, чтобы он мог съесть меня.

— Эви, мы можем трансформироваться только во что-то живое. Стулья — безопасны, — хихикая, говорит она мне.

Я кладу руки на бедра и смотрю на ее удивленную физиономию.

— Да, здорово, так ты говоришь, что я ошибаюсь, хотя может возникать и угроза.

— Ну, я бы не сильно беспокоилась об ошибках, если бы не видела их так много. Тогда ты можешь беспокоится. Если ты заметила, я не одна превращаюсь в рой бабочек.

— Так их количество важно? — спрашиваю я.

— Да, — отвечает она. — И об ангеле один на один… — неуверенно говорит Булочка.

— Что с ним? — подозрительно спрашиваю я.

— Ну, мы все обсуждали о том, что тебе сказать, а что нет. Рид поставил на этом точку, и я думаю, он был прав, мы не можем просто прийти и разболтать тебе все секреты Рая и Ада. Есть законы, которые запрещают нам рассказывать об этом человеку, и поскольку ты наполовину человек, и у тебя есть душа, мы должны быть осторожны, — говорит она и видит, как мой взгляд темнеет. — Не пойми меня неправильно, однажды с их стороны все равно что-то проскакивает, я просто объясняю тебе. Вот в чем дело: если твоя душа покинет твое тело — я хочу убедиться, что она попадет в Рай, потому что я не могу смириться с мыслью, что не увижу тебя снова. Я не во главе переговоров о твоей душе, склоняя чашу весов в свою пользу, потому что я что-то показала тебе, из-за чего ты приняла решение, не веря в это, — говорит она.

— Булочка, у меня есть крылья, какие еще нужны доказательства? — серьезно спрашиваю ее я.

— Ты могла бы просто быть фрикам, а я могла бы просто соврать обо всем, — улыбаясь отвечает она.

— Ну, я знаю, что я ненормальная, но я уверена, что все это реально, — отвечаю я.

— Точно, ты уверена, что… но ты не знаешь. Ты веришь, что Бог существует и что я небесный ангел и от это, что мы хотим сохранить, — говорит она. — Я не позволю тебе страдать в преисподней из-за того, что слишком много тебе рассказала. Но мне нравится, когда Альфред совершает ошибки, потому что тогда, я могу рассказать тебе намного больше, — заговорщически улыбается она.

— Булочка, это не справедливо, — не желая смотреть на нее, говорю я.

— Я знаю, просто говорю, что чувствую. Все эти секреты, которые я хочу рассказать тебе, но не могу. Это действительно трудно, — отвечает она, беспокоясь от том, чтобы сохранить все это в секрете.

Я знаю, что должна позволить ее сорваться с крючка, потому что понимаю, как чувствовала себя, когда не могла рассказать Расселу о том, что творилась только месяц назад. Действительно, прошел только месяц? Такое чувство что прошел целый год — словно тогда, я была еще совсем подростком, а сейчас чувствую, как сильно повзрослела — порой, я чувствую себя совсем древней, это все так ново для меня.

— Ты думаешь, они найдут его? — шепчу я и понимаю, что часть меня хочет, чтобы Альфред умер так мучительно, что он не сможет думать больше не о чем, кроме этого.