Миновав сквер, они оказались на тихих, застывших улочках вблизи Жерар-авеню. Девушка довольно замурлыкала, ощутив, как по ногам потянуло теплом.

– Откуда у вас эта машина?

– Взяла напрокат.

– Чтобы следить за мной?

– Да.

– Полагаю, вас как-нибудь зовут?

– Серафина. Серафина Дельгадо.

– Вы не американка?

– Нет.

– Откуда вы?

– Потом скажу, – пообещала она.

Они остановились перед домом, где он жил – серой каменной громадой на полпути от Честната к Уолнету. В лифте они поднялись на третий этаж и подошли к его квартире. Девушка казалась взволнованной и нервно прикусила губу, когда он достал ключ и отпер дверь. Та оказалась незапертой, хотя Кул точно помнил, что, уходя вечером, спустил защелку. Жестом он пригласил девушку следовать за ним и чуть помедлил, чтобы повнимательнее рассмотреть замок. На скважине выделялась свежая царапина. Нахмурившись, он притворил дверь и попытался запереть замок – тот не работал.

Он почему-то даже не удивился, когда включил свет и обнаружил, что в квартире полный погром. Будто дикие звери прошлись по его шкафам, вывалив их содержимое, и порезвились в спальне, разворошив постель.

Девушка тихо вскрикнула, быстро подбежала к окнам и опустила шторы. Кул вновь заметил страх в ее расширенных глазах. Красивая девушка, – подумал он, – но суетится зря. Он удивлялся, что способен так спокойно воспринимать случившееся после своего бегства от человека с ножом. Возможно, это из-за нелепого желания доверять новой знакомой. Никаких оснований для этого у него не было, но сомневаться в искренности ее растерянности при виде погрома в его жилище не приходилось.

– Что-нибудь пропало? – спросила она.

– Ничего ценного здесь нет. Кто это сделал?

– Рамон, – вздохнула она.

– Ваш друг?

– Он мне не друг. Пожалуйста, взгляните, не пропало ли что. Нужно быть уверенным.

Пожав плечами, Кул прошелся по квартире, больше чтобы убедиться, что если кто-то сюда и вломился, то разве для составления описи того, что можно украсть. Он понимал, что Рамон не обычный вор, но не представлял, что здесь можно искать. Еще меньше он понимал связь и смысл ночных событий.

Его квартира состояла из гостиной, спальни, маленькой кухни и ванной в конце холла. И во всех комнатах остались следы долгих, энергичных, тщательных поисков. Спальня, где он поставил мольберт и стол для эскизов, чтобы кое-какую работу делать дома, подверглась наибольшему разгрому.

Квартиру с мебелью оно снял, едва начав работать в агентстве Джордана, и ничего тут не менял, только повесил несколько своих картин и этюдов. На кухне Кул нашел два стакана и бутылку бренди. Напиток теплой лужицей растекся по желудке, но внезапно его охватила дрожь. Отопление на ночь было выключено, и квартире выстыла. Он вновь наполнил свой стакан, другой – для девушки и отправился к ней.

Гостья наблюдала за улицей, приподняв край шторы. Она все еще была в пальто, и Питер отметил, что пальто добротное, изящное и, видимо, дорогое. У девушки были длинные стройные ноги. Несмотря на испанский акцент, она не походила на латиноамериканку. Когда он протянул стакан, она мило улыбнулась, и напряженность как рукой сняло.

– Выпейте, – сказал Кул. – Вы явно не привыкли к нашей северной погоде.

– Да, не привыкла, – она с легкой гримаской пригубила ликер, взглянула на картины на стене и снова улыбнулась. – Вы любите яркие краски, как я вижу. Вам бы понравились горы Гватемалы.

– А, так вот откуда вы!

– Да, из Антигуа, вблизи столицы. У меня еще дом в Сан-Хосе, на тихоокеанском побережье. Страна у нас очень разноликая, и любая ее часть по-своему хороша – все везде насыщенно светом и цветом.

– Но почему вы мне все это говорите? – поинтересовался Кул.

Она пожала плечами.

– Я расскажу, но вы должны мне доверять, или мы оба проиграем. А дело очень срочное. То, что вы должны сделать, нужно делать тут же, не откладывая. Поверьте, я не преувеличиваю. Мне очень трудно находиться здесь. Поверьте, я к такому не привыкла, – она отчаянно жестикулировала, избегая смотреть в сторону открытой двери в спальню, и даже покраснела. – Я здесь лишь потому, что это абсолютно необходимо.

– Я слушаю, – согласился Кул.

– Да, вот... – она поставила стакан на стол. – Я пришла из-за вашего брата.

– Брата?

– Да, Гидеона.

И опять он почему-то не удивился. Иначе и быть не могло. Человек с ножом, девушка из Латинской Америки, волнение, которое им овладело, когда он впервые ощутил, что за ним следят...

С Гидеоном вечно так, – подумал он с улыбкой, чуть тронувшей губы, – вечные приключения, опасности и прочие романтические ситуации. Гидеон был анахронизмом, по ошибке угодившим в двадцатый век, хотя всем своим существом он принадлежал эпохе конкистадоров и авантюристов-флибустьеров. Питер воздержался от комментария вслух, зная, как это рассмешило бы брата. Однако другого способа воспринимать Гидеона просто не существовало.

– Садитесь, мисс Дельгадо, – предложил он.

Двигалась она быстро и грациозно. Под пальто тонкого драпа на ней оказалась коричневая юбка с широким мягким кожаным поясом, плотно затягивавшим тонкую талию и подчеркивающим выпуклость бедер. Пряжка пояса явно была из старинного серебра майя. Грудь обтягивал желтый кашемировый свитер, а шею украшал серебряный обруч замысловатой работы. Положив руки на колени, девушка задумчиво уставилась на них.

– Так что там с моим братом?

– Мне нелегко начать.

– А ждать еще труднее.

– Гидеон попал в беду. Дело очень серьезное, – ее плечи печально поникли, карие глаза смотрели на Кула спокойно и внимательно. – Вы его брат, но вы совсем другой. Может, я ошибаюсь. Гидеон родился с неистовой душой, а вы, по-моему, на него не похожи.

– Так что за беда? – перебил ее Кул.

– Он в тюрьме в городе Гватемале.

– Что он натворил?

Она опять заколебалась. Ледяная крупа застучала в окно, и девушка вздрогнула. Кул заметил, как вздымалась под свитером ее полная грудь.

– Рассказывайте, – потребовал он.

– Гидеона упрятали за решетку по сфабрикованному обвинению. Я в этом уверена. Он там уже неделю. И это серьезнее, чем вы можете себе представить. Сначала мы не знали, где он, но потом нашли его и попытались чем-нибудь помочь. Но ничего не вышло.

– Кто – мы?

– Друзья Гидеона. Я.

– Кто-нибудь обращался в американское посольство?

– Конечно. Ваши чиновники ничего не станут делать. Гидеон встревал в международные дела, и это могло вызвать неодобрение мистера Тиссона. Так зовут вашего посла. Милый человек, но слабый. И ему очень не нравятся тропики. Он к ним так и не приспособился, – девушка улыбнулась и оперлась длинными пальцами на округлые бедра. – Ждать от Тиссона помощи не приходится.

– Ладно, – буркнул Кул, – когда будет суд?

– Суда не будет.

– Но его арестовали...

– Никакого суда, сеньор.

– Тогда что с ним случилось?

– Он в тюрьме.

– Без приговора?

– В нашей стране это не столь важно, сеньор.

У него мороз пробежал по коже.

– И Гидеон может там остаться навсегда?

– Мне очень жаль, сеньор...

Кул уставился на девушку. Их глаза встретились. И странное ощущение он испытал: смущение из-за ее присутствия было сильнее, чем то негодование, в которое поверг его ее рассказ. Он полез в карман за сигаретами, но тут же забыл о них и снова обратился к ней.

– Что я могу сделать? Чем помочь?

– Об этом нужно подумать вместе.

– Вы хотите, чтобы я отправился с вами туда?

– Сомневаюсь, что это поможет.

– Но что тогда?

Она не ответила. Казалось, она не ожидала от него подобной реакции. Девушка озадаченно хмурилась, и между тонкими бровями пролегла едва заметная складка.

– Скажите, вы впервые слышите о неприятностях Гидеона?

– Почему вы спрашиваете?

– Вы ничего о нем не слышали последнее время?

– Вы имеете в виду, не писал ли он мне?

Она улыбнулась.