Вчера вечером он звонил ей из отеля городка Сандаун, где остановился переночевать. Она до сих пор не могла забыть его голос. Невольно она представила его в номере – он лежит на кровати, его темные волосы слегка растрепаны, синие глаза заботливо смотрят на нее, полные беспокойства и усталости от долгой дороги из Хьюстона. Ей очень хотелось верить в то, что он тоже ждет не дождется их свадьбы.

– И он уже едет за тобой, – вслух напомнила себе Элли, и вновь волнение охватило ее.

Она хотела быть самой красивой в этот день – для него, человека, которого она обожала, с тех пор как впервые произнесла его имя.

Утром она поспешила переделать все дела на ранчо: покормила лошадей, собрала яйца в курятнике, полила цветы в саду. Потом приняла ароматную ванну, и теперь ей оставалось только одеться перед церемонией венчания.

Сердце бешено колотилось в груди. Элли обернулась и посмотрела в огромное зеркало в углу комнаты, которую вскоре она будет делить с Ли как законная супруга.

Румянец вспыхнул на ее щеках, когда она взяла в руки белоснежный бюстгальтер, который вчера ей доставили по почте. Она прикоснулась к белому кружеву и прозрачному шелку – белье просто великолепно.

Надев белье, она критически осмотрела свое отражение в зеркале, и ее охватила тревога. А что если она ему не понравится?! Может быть, она вовсе не красива? Прочтет ли она в его глазах желание? Или он будет разочарован? А что если она не настолько красива, опытна, нежна, чтобы угодить ему? Вдруг он ждет от нее чего-то большего, чего она дать ему не в состоянии?

В зеркале она увидела лишь хрупкую, худую девушку со светлой, даже бледной кожей, небольшой грудью и копной рыжих волос, уложенных в красивую прическу по случаю венчания.

– Придет и твой день, принцесса, – говорила ей мама, когда по вечерам они сидели на крыльце и смотрели на закат.

Элли очень любила, когда мама гладила ее по золотым кудрям и рассказывала сказки. С тех самых пор она верила в сказки и в вечную любовь.

– Однажды прекрасный принц придет ко мне, возьмет меня в жены и я стану принцессой, как Спящая красавица, да, мама?

– Да, – отвечала мама, и у нее на лице появлялась грустная улыбка, значение которой Элли знала: ведь ее мама понимала, что у дочки на пути будет больше чудищ, чем принцев.

– Он появился, мама, слышишь, появился, – прошептала Элли, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. – Мой принц пришел. Как бы я хотела, чтобы ты сейчас находилась рядом со мной, мама. И как бы хотела, чтобы и папа сегодня был с нами.

Прошло целых три года с тех пор, как мама умерла. Время притупило боль в сердце, но не чувство пустоты в душе. А месяц назад, в марте, умер отец. Элли впервые в жизни осталась совсем одна.

Отвернувшись от зеркала, Элли уже собралась заплакать, но вспомнила, что вскоре за ней приедет Ли и они отправятся в церковь, и успокоилась.

Она подошла к шкафу, где висело ее свадебное платье. Оно было так прекрасно, что напоминало платье сказочной принцессы: корсет из белого кружева и струящаяся юбка из белого шелка почти до пола. Рядом с платьем ожидали своей очереди белые туфли, которые надевались лишь однажды.

– Какой красивой, наверно, ты была в этом платье, мама, – прошептала Элли и осторожно сняла платье с вешалки, – и как, наверно, тебя любил папа.

Пройдет время, и Ли полюбит ее так же сильно. Всему свое время. Однажды он узнает ее лучше и поймет, что она уже не ребенок, а взрослая девушка.

Со временем она расскажет ему о любви все, чему научили ее родители, и станет ему самым близким человеком, хотя сейчас она ему несомненно в тягость.

Сознавать это Элли тяжело и грустно, но он обязательно ее полюбит. Даже если она не столь совершенна и красива, как девушки из его окружения. Успокоив себя такими мыслями, Элли стала надевать платье.

Ей пришлось застегивать огромное количество маленьких пуговичек на корсете, что оказалось довольно трудно.

Теперь она заставляла себя думать лишь о приятном – ведь сегодня у нее свадьба.

Но чувство вины не оставляло ее с тех пор, как Ли предложил ей выйти за него замуж и объяснил, почему ей стоит принять его предложение. При этом он не знал о ней многих подробностей, и Элли следовало бы рассказать ему всю правду. Но об этом никогда в доме не говорили вслух, и ей самой многое было неизвестно.

Доктор Лундстрем – единственный человек, который знал о ней все. Он и поставил страшный диагноз, который стал для нее приговором.

Эпилепсия.

Элли закрыла глаза и тяжело вздохнула. Страшное слово было под запретом, и с будущим мужем оно не обсуждалось.

Хотя честнее было бы с ее стороны сказать ему обо всем – тогда бы он мог трезво оценить ситуацию и решить, стоит ли предпринимать столь серьезный шаг и жениться на Элли.

Он знает.

– Он знает, – вслух сказала Элли, пытаясь убедить саму себя. И чувство страха пересилило чувство вины. Страх от безвыходности, безнадежности.

– Но что именно он знает? – спросила она свое отражение в зеркале. – Что действительно он знает?

Только то, что мама посчитала нужным сказать ему или кому бы то ни было.

– Не переживай, милая, никто ничего не видел.

– Чего не видел, мама? Что со мной случилось? Что я сделала?

Но ответы всегда оставались одинаковыми:

– Это был всего лишь сон, детка, вот и все. Просто сон, и теперь тебе нужно отдохнуть.

Эпилептические припадки сопровождали ее всю жизнь. Она не знала, что происходит с ней во время самих припадков, но всегда помнила их последствия. Она лежала в постели или в каком-нибудь другом месте и не могла вспомнить, как там очутилась. Слабость, постоянные головные боли обычно преследовали ее в течение следующих нескольких дней, пока она приходила в себя.

Она ничего не могла поделать, болезнь невозможно было контролировать. Часто ей снились кошмары, она сходила в них с ума и теряла память – такое состояние было невыносимо, но оно стало частью ее существования.

Размышляя так, Элли надела белую, нежную, воздушную фату.

И окончательно укрепилась в мысли, что поступила правильно. Возможно, даже хорошо, что Ли всего не знает. Ведь ей исполнилось всего четыре года, когда Ли покинул, ранчо и уехал в колледж в Техасе. И в его редкие приезды Элли никогда не посещали приступы, она чувствовала себя вполне нормально. Если бы он узнал всю правду до того, как привязался к ней, то, наверное, отказался бы от нее. Все, кто узнавал о ее болезни, в лучшем случае жалели и беспокоились о ней, в худшем – просто предпочитали с ней не общаться. Поэтому она потеряла бы Ли, так и не успев открыть ему своего сердца.

Внизу в гостиной старинные часы пробили пятнадцать минут десятого. Элли присела на стул около зеркала и достала из ящика тумбочки новую губную помаду.

Оставалось меньше часа.

Она ждала его всю жизнь и вот меньше чем через час, увидит его и будет думать сегодня только о нем. Прочь все грустные мысли: о болезни, о том, что мамы нет рядом и что отец не поведет ее к алтарю.

Элли достала розовый блеск для губ и нанесла его поверх помады, удивляясь тому, как неожиданно задрожала у нее рука.

Просто нервы, успокаивала она себя, но вдруг у нее неприятно зазвенело в ушах.

Потом она ни с того ни с сего уронила карандаш для бровей, а когда нагнулась за ним, вновь услышала звон и у нее закружилась голова. Волна слабости накатила на нее, голова кружилась все сильнее, и Элли почувствовала приступ тошноты.

– Что со мной происходит? – прошептала она, пытаясь встать со стула, но не смогла. Она закрыла глаза и постаралась успокоиться. Когда через пару минут она открыла глаза, ее охватил неподдельный ужас: перед глазами все плыло.

Элли отвела взгляд от зеркала, но голова все кружилась, а пальцы перестали ее слушаться. Элли уронила помаду, пытаясь взять ее с тумбочки.

В голове все шумело. Звон казался таким громким, что Элли прижала ладони к ушам, но шум не прекращался.

– Боже, что происходит, – шептала девушка, желая, чтобы шум кончился, и неожиданно поняла, предвестником чего могли быть такие симптомы.