Рене проснулась, чувствуя себя более отдохнувшей, чем когда-либо. Кровать была такая удобная. К ее удивлению, несмотря на ясный день, она легко заснула и не видела снов.

Потянувшись под своим коконом одеял, она заметила золотое свечение, ползущее по краям занавески. Рене выскользнула из постели и босыми ногами подошла к окну. Она с любопытством выглянула из-за края занавески и закусила губу, чтобы не закричать, чтобы Виктор снова не прибежал спасать ее. С другой стороны, может быть, ей стоит завопить, чтобы посмотреть, окажется ли он снова голым.

Нет. Несмотря на то, как сильно она хотела снова увидеть его загорелую плоть, Рене предпочла бы, чтобы это произошло добровольно. Но прежде чем это произойдет, нужно, чтобы он изменил свое представление о ней.

Он был солдатом. Если Рене хотела, чтобы он видел в ней не жертву, а кого-то другого, ей нужно было самой стать храброй, начиная с этого момента, с этого страшного окна. Несмотря на дрожь, она заставила себя посмотреть в окно.

Яркое. Слепящее. Красивое.

Солнце взошло над крышами разноцветных зданий и немного заглушило страх Рене перед необъятностью внешнего мира. Ее первый рассвет. И он не заставил ее кричать и прятаться под одеялом или хвататься за Виктора.

«Уже лучше».

Горя желанием поделиться своей храбростью, она выбралась из комнаты и направилась к Виктору. Почти бесшумно подобралась к краю его кровати и остановилась, задержав дыхание, позволяя себе насладиться зрелищем. Его загорелая, гладкая кожа ласкала взор. Внизу живота закололо, и Рене с трудом удержалась от желания укусить его великолепную плоть

Или не удержалась. Но как только она приземлилась на него, то обнаружила, что перевернулась на спину, а Виктор сидит сверху, приставив пистолет к ее голове.

Глаза его расширились от шока.

— Какого черта?

— Доброе утро, — весело сказала она.

— Ты знаешь, что я мог убить тебя?

— Мог бы, но не убил же.

Он вздохнул.

— Рене, я опытный убийца. Подбираться ко мне не стоит.

Нехорошо для плохих парней. Но Рене знала, что он не причинит ей вреда.

— Ты быстро бегаешь.

— И почему ты прыгнула на меня?

Потому что хотела кусочек? Хм. Может, пока ей стоит держать это при себе. Так что она сказала о чем-то более безопасном.

— Я видела, как взошло солнце.

— Это напугало тебя?

— Нет. Это было красиво. Я подумала, что стоит сказать тебе.

Странное выражение появилось на лице Виктора. Он опустил голову, и его лоб коснулся ее лба.

— О, Рене. Что мне с тобой делать?

Она уже чувствовала знакомую твердую штуку у своих бедер, и трепет пронзил ее насквозь.

— Я знаю, что я хочу, чтобы ты сделал, но ты сказал мне «нет».

— Ты не имеешь понятия о границах.

У него был такой расстроенный голос.

Она задумалась о причине.

— Я сделала что-то не так?

Скатившись с нее, Виктор сел на край кровати спиной к ней.

— Нет. Да. Тебе не стоит прыгать в чужие кровати.

— Но ты не чужой.

— Ты знаешь меня только день.

— Сколько дней пройдет, прежде чем ты станешь не чужим?

— Рене. — Он произнес ее мя с раздражением, которое она слишком хорошо знала. Как часто она слышала это во время заключения?

«Что значит, ты не можешь перевоплощаться? Почему это успокоительное не действует на тебя? Сейчас не время играть в игры».

— Что? Я пытаюсь понять, но как, по-твоему, это сработает, если ты не собираешься отвечать?

— Я не тот учитель, который тебе нужен.

— Но я была бы хорошей ученицей.

Почему-то ее слова заставили его застонать.

— Нам нужно идти в офис.

Виктор сменил тему, и это сработало.

— Нам? Ты хочешь сказать, что я тоже пойду?

— Обычно слово «нам» это и означает, — сказал Виктор. Он встал и направился к шкафу, чтобы натянуть рубашку.

Ох. Без нее он действительно выглядел намного лучше.

Она хлопнула в ладоши.

— О да. Мы отправляемся в приключение. Хотя подожди. — Ее приподнятое настроение тут же прошло. — Значит ли это, что нам нужно снова ехать в машине?

— Да.

Вкусный завтрак, еще один горячий душ и миллион вопросов, на которые Виктор ответил односложно — и вот они были на пути в офис FUC.

Как оказалось, храбрость в наблюдении за восходом солнца не распространялась на поездку на открытом воздухе и под настоящим голубым ярким небом. Рене не понравился хаос на улицах, переполненных другими транспортными средствами, сигналящими и сворачивающими, чтобы занять чье-то место. Или это было оправданием, которое она использовала, чтобы прыгнуть к Виктору на колени, крепко обнять его и уткнуться лицом ему в шею.

Какова бы ни была истинная причина, она наслаждалась ощущением его рук и игнорировала ухмылки их водителя. Но улыбнулась про себя, когда мельком увидела, как Виктор показал водителю средний палец.

Как только они подъехали и припарковались в том же переулке, что и накануне, Виктор выскользнул из машины первым, положив руку на приклад пистолета. Он объяснил ей по дороге, что, несмотря на камеры и прочую охрану, необходимо было соблюдать безопасность.

Заявив, что все чисто, Виктор протянул ей руку, и она выскользнула из машины, но ее ноги так и не коснулись земли.

Ноги, одетые в легкие тапочки, купленные накануне, потому что туфли Виктора были слишком большими для нее.

Рене захихикала, когда Виктор подхватил ее на руки и побежал вверх по тем же ступенькам, что и накануне.

Раз, два, три… она считала лестницы. По мере того как число их росло — все выше и выше — ее восхищение его выносливостью тоже росло. Он сильный! И не старый, как утверждал, учитывая, что их водитель, молодой парень, пыхтел и сопел уже на второй лестнице.

Войдя в офис, Рене не произнесла ни слова, так как в очередной раз все вокруг уставились на нее. Только крепче вцепилась в Виктора. Она знала, что пока находится рядом с ним, никто не причинит ей вред.

Симпатичная блондинка за большой тумбочкой подняла голову, наблюдая за их приближением.

— Доброе утро, Виктор, и вы, наша гостья. Джесси ждала вас в техническом отделе. Говорит, у нее есть новости о твоей подруге.

Рене нахмурилась, и Виктор тоже.

— Хлоя тут?

— Пока нет. Навещает жертв. Ее не будет здесь еще несколько часов.

— Передай, что мне нужно поговорить с ней, когда она приедет.

О чем? Рене задумалась, но он тянул ее по ряду коридоров дальше, пока они не вошли в большое пространство, заполненное компьютерами. Только один человек был на месте, и он быстро стучал по клавиатуре, пока по экрану бежали какие-то знаки.

— Я здесь. Что у тебя? — спросил Виктор, когда Джесси не сразу заметила их прибытие.

Повернувшись в кресле, девушка посмотрела на них.

— Вот вы где. Вы поздно. Долгая ночка? — Джесси ухмыльнулась Виктору, и тот прорычал что-то о лебедях, которые могут оказаться в мясном пироге. — Привет, рыжая. Приятно видеть тебя снова.

Улыбаясь, Рене помахала в ответ.

— Мэри сказала, что у тебя есть новости, — заявил Виктор.

— Да. Или нет. Так же известные как хорошая и плохая новость.

Пальцы Рене сжались вокруг пальцев мужчины.

— Какая плохая? — спросил Виктор.

— Я не смогла найти имени.

— У меня есть. Рене. Разве это не прекрасно? Виктор подарил его мне. Имя. И, кстати, я слишком молода для него, чтобы учить меня сексу, — выпалила Рене радостно, хотя и не поняла, почему после ее слов Виктор повернулся к стене и треснулся об нее головой.

Джесси поперхнулась и отвернулась от них, сгорбившись и дрожа.

— С ней все в порядке? — прошептала Рене. В камерах, когда кого-то трясло, это обычно означало, что должно произойти что-то плохое. Или мерзкое. Кого-то могло вырвать или даже хуже.

— Все с ней нормально, но я не могу поручиться за ее самочувствие потом, — прорычал Виктор. — Какие еще плохие новости у тебя есть?

Джесси ответила, чуть задыхаясь:

— Рене определенно двадцать шесть лет, согласно ее медицинской карте, и если ей можно верить, она была в заключении в течение четырнадцати лет.

— Самый долго живущий экземпляр. Ура мне.

Рене потрясла кулаком, как делали другие ученые. На лице Виктора было изумление.

— Четырнадцать лет? Как мы могли не знать, что это происходит?

Джесси пожала плечами.

— Лишь в последние годы вдохновитель начал похищать так много людей. До этого это был просто перевертыш здесь, перевертыш там. Согласно файлам, которые я восстановила, все жертвы, за исключением тех, кого мы спасли, умирали за год или чуть больше. Рене — единственная, кто пережил все испытания.

— А еще мне кололи наркотики. Много наркотиков. Некоторые из них были довольно милыми, там был один, который заставлял меня видеть радугу. — А еще ей нравился тот, который заставлял ее думать, что она может летать. Правда, у нее после него пару раз оказывался сломан нос.

— Я хочу убить кого-нибудь.

Виктор ударил кулаком в стену, оставив внушительную вмятину. Видимо, не довольный своей импровизированной переделкой комнаты, он ударил по ней снова и снова.

— Почему он такой злой? — спросила Рене у Джесси.

— Он не злой. Он выражает себя в форме, которая очень не подходит хладнокровным! — Джесси чуть не прокричала последнюю фразу.

Глубоко вздохнув и расправив плечи, Виктор оставил стену в покое и посмотрел на них.

— Прости. У меня чесалась рука.

— Разве поскрести ее не лучше?

— Просто забудь, что я это сделал. Есть еще плохие новости?

— Не совсем. Следующий лакомый кусочек, который я обнаружила, можно считать хорошей новостью. У Рене иммунитет к большинству лекарств, даже к основным анестетикам, со времени чего-то, что упоминается как инцидент.

— Какой инцидент? — рявкнул Виктор.

— Не знаю, — сказала Джесси, обмахивая его бумагой. — Мне еще не удалось расшифровать эту часть базы данных.

Две пары глаз повернулись к ней, вопрос в них был ясно виден.

Рене вздохнула.

— Это не так уж и важно. Я случайно упала в чан с радиоактивными отходами.

— Что?!

— Упала. Раньше я был неуклюжа и часто скучала. Я решила поиграть с доктором в пятнашки, и он снял наручники. Я выигрывала, но потом упала в воду.