— Она сама или ее любовник, — пожал плечами Лоусон. — Посмотрим…

— Вы все неправильно поняли, — возразила Элли, заметив, как по лицу Страттона скользнула ехидная усмешка. — Лиз позвала нас сюда. Она собиралась все нам рассказать. Поэто­му она и погибла.

— Вы сказали «нам», агент Шертлеф, — сказал Лоусон. — Может, объясните, кого вы имеете в виду?

— Она имеет в виду меня, — послышался голос от двери.

И вошел Нед.

— Это же Нед Келли! — изумленно воскликнул Лоусон.

Двое полицейских заломили мне руки за спину. У меня на запястьях щелкнули наручники.

— Сегодня днем я сдался агенту Шертлеф, — сказал я. — Сегодня днем она встретила меня с Лиз Страттон. Лиз собиралась дать показания против мужа. Она себя не убивала. А я не убивал Тесс Маколифф. Агент Шертлеф привезла меня сюда на беседу со Страттоном.

Я невозмутимо смотрел на Элли. Она молча, одними глазами спрашивала: «Зачем, Нед?»

— Сообщите по рации, — велел Лоусон. — И в ФБР тоже. Скажите, что мы только что задержали Неда Келли.

Меня отвели в патрульную машину. Я напоследок обернул­ся и взглянул на Элли. Она даже рукой не помахала.

Минут через пятнадцать я уже был в полицейском управле­нии Палм-Бич. Меня обыскали, сфотографировали и отправи­ли в камеру предварительного заключения.

Никаких обвинений мне не предъявили. У них не было ника­ких улик, связывавших меня со всеми этими преступлениями. Разве что тот тип, который убил в Бостоне моего брата.

В камере я размышлял. Столько жертв. Неужели все они — дело рук Гаше? Кто он такой? Я сидел в тюрьме, а он разгули­вал на свободе, и это было чудовищно несправедливо.

Я провел тоскливую ночь в камере. По-видимому, первую из многих.

На следующее утро меня отвели наверх, в крохотную комна­ту для допросов, где помещались только стол и три стула. Ми­нут десять я просидел там один. Наконец дверь открылась, и вошли двое полицейских.

Один — седой, высокий, из тех, кто был у Страттона. Лоу­сон из полицейского управления Палм-Бич. Второй — низко­рослый крепыш в синей рубашке и бежевом костюме. Он су­нул мне под нос свою карточку. Старший специальный агент Моретти. ФБР. Начальник Элли.

— Итак, мистер Келли, — лениво произнес Лоусон, — что нам с вами делать?

— В чем меня обвиняют? — спросил я.

— А вы сами как думаете, в чем нам вас обвинить? У нас ши­рокий выбор. Например, убийство Тесс Маколифф и ваших друзей.

— Я ничего этого не совершал.

— Ну ладно, тогда переходим к плану Б, — сказал Лоусон. — Незаконное проникновение в чужое жилище. Перевозка кра­деного, сопротивление при аресте… Смерть Эрла Энсона в Броктоне.

— Он убил моего брата, — возразил я. — И пытался убить меня. Как бы вы поступили на моем месте?

— Начнем с того, что я бы на вашем месте вряд ли оказался, мистер Келли, — ответил полицейский. — Да, кстати, на ноже были ваши отпечатки пальцев, а не его…

— У вас тяжелое положение, — сказал фэбээровец и подо­двинул к себе стул. — Вас могут спасти только две вещи. Пер­вое — вы должны рассказать, где картины. И второе — какое отношение ко всему этому имела Тесс Маколифф?

— Картин у меня нет! — сказал я. — И Тесс не имела к это­му никакого отношения. Мы познакомились на пляже.

— Имела-имела, — сказал агент ФБР, наклонившись ко мне. — И вот что, сынок, если ты не будешь с нами открове­нен, твоя прежняя жизнь покажется тебе чудесным сном…

— Я с вами совершенно откровенен, — перебил я. — Вы видите здесь адвоката? Я его требовал? Да, я участвовал в предполагаемой краже картин. Я должен был сделать так, чтобы в нескольких домах Палм-Бич сработала сигнализа­ция. Но своих друзей я не убивал. Мне позвонила Ди и сказа­ла, что картин на месте не оказалось. Что их кто-то подста­вил. Какой-то Гаше. Она сказала, чтобы я ехал к ним домой, но, когда я туда добрался, они уже были мертвы. Поэтому я запаниковал.

Лоретти пристально посмотрел на меня.

— Кроме того, — обернулся я к Лоусону, — вы даже пра­вильных вопросов не задаете.

— И какие же вопросы правильные? — спросил он.

— Кто еще знал, что картины собираются украсть? — ска­зал я. — И кто был в номере Тесс Маколифф после меня? Кто послал того отморозка, что убил моего брата, в Бостон? И кто такой Гаше?

Агент ФБР улыбнулся:

— А вам не приходило в голову, что ответы на эти вопросы нам известны, а, Нед?

Я уставился на него. Они знали! Они все знали. Знали, что я не убивал Тесс Маколифф. Даже знали, кто такой Гаше. И чем дольше он держал паузу, тем больше я верил в то, что сейчас он скажет: «Доктор Гаше — ваш отец».

— Была проведена баллистическая экспертиза, — сказал с ухмылкой Лоусон. — Пистолет, найденный в доме Страттонов, принадлежал Полу Ангелосу, телохранителю Страттона. Из того же оружия убиты люди на озере Уорт. У Ангелоса был роман с Лиз Страттон. Что подтвердил второй телохранитель Страттона. Он помогал ей во всех ее грязных делишках. Она хотела подставить мужа. Ей были нужны деньги — она хотела уйти от Страттона. Это она подсунула ему Тесс Маколифф. Хотите знать, кто такой доктор Гаше, Нед? Лиз и есть Гаше. Агент Шертлеф сказала, что та практически призналась в этом тогда, в ресторане.

Лиз? Лиз — это Гаше? В это я никак не мог поверить.

— Собственно говоря, у нас к вам только один вопрос. — Лоусон придвинулся ко мне поближе. — Что с картинами?

Я предстал перед судьей, и меня обвинили в проникновении в чужое жилище и сопротивлении при аресте.

Возразить мне было нечего. В этом я был действительно ви­новен.

Но общественный защитник посоветовал мне себя винов­ным не признавать, что я и сделал. Потом я прикинул, что мо­гу позвонить дяде Джорджу в Уотертаун — пусть присылает кого-нибудь из своих адвокатов. Пора.

Залог назначили в пятьсот тысяч долларов. И отвели меня обратно в камеру.

— Нед! — услышал я знакомый голос из коридора.

Элли! Она выглядела очень хорошенькой — в цветастой юб­ке и коротком льняном пиджаке. Мне ужасно захотелось про­сто до нее дотронуться.

— Все будет хорошо, Нед. — Элли старалась держать себя в руках.

— Элли, они считают, что это была Лиз, — вздохнул я. — Они думают, что она — Гаше. Что это она со своим телохрани­телем все организовала. Кражу картин… Но ведь это не так!

— Знаю, — коротко ответила Элли.

— Значит, убийство сойдет ему с рук?

— Нет, — покачала она головой. — Нед, обещаю, я его так не отпущу. Хотя бы в память о твоих друзьях. О твоем брате. Можешь на меня положиться.

— Спасибо, — шепнул я. — Мне назначили залог в пятьсот тысяч. Боюсь, мне здесь придется задержаться.

— В этом есть и положительный момент.

— Интересно, какой?

— Ты за это время успеешь снова стать блондином и отрас­тить свои кудри, — сказала она и так кокетливо улыбнулась, что я тоже не сдержал улыбки.

Помахав мне рукой, она ушла. А через пару минут к моей ка­мере подошел полицейский с ключами.

— За тебя только что внесли залог, — сообщил он.

Мне вернули одежду и бумажник, дали подписать какие-то бумаги. Меня встречал Солли. Я протянул ему руку.

— Помнишь, я говорил тебе, что главное — это надежные друзья? — сказал он, пожимая мне руку, и улыбнулся.

— Даже не знаю, как тебя благодарить, — ответил я, когда мы спускались по лестнице. Ответил совершенно искренне.

Подъехал «кадиллак» Сола. Шофер выскочил открыть нам двери.

— Не столько меня благодари, — сказал Сол, — сколько ее.

На заднем сиденье сидела Элли.

— Ты — гений! — воскликнул я, уселся с ней рядом и поце­ловал ее в губы. И мне было плевать, видит нас кто или нет.

— Если вы, голубки, не возражаете, — сказал Сол с перед­него сиденья, — давайте займемся делами. Их у нас полно. Время позднее, да к тому же не забывайте, из-за вас я стал на несколько тысяч беднее.