Меридит осторожно постучала в дверь и тут же услышала в ответ хотя и не вполне ясное, но достаточно красноречивое бормотание. Решив не придавать этому особого значения, девушка решительно вошла в комнату. Мистер Блэкстоун стоял у высокого окна, залитый огненным светом молнии, и от грохота грома совершенно не расслышал хлопнувшей за Меридит двери.

Увидев девушку, Блэкстоун вскинул брови, и его полные губы искривила сардоническая улыбка.

– Ах Мерри, неужели это вы собственной персоной пришли удостовериться, со всеми ли удобствами я расположился?

– Отнюдь. – Подбородок Меридит гордо взлетел вверх. – Я пришла переговорить с вами и кое-что предложить вам. – Сама того не ожидая, девушка направилась к очагу, в котором чьими-то стараниями – явно не тарстоновскими! – уже полыхал живительный огонь.

– Предложить? – Джайред отошел от окна и направился к двум креслам, стоявшим неподалеку от камина, то и дело при этом кидая недоумевающие взгляды на мокрое платье девушки, которое та не успела сменить. – И каково же ваше предложение?

Слова Блэкстоуна звучали высокомерно и презрительно, и это окончательно убедило Меридит в том, что сей господин не имеет никакого отношения к отцовским собутыльникам, время от времени появляющимся с целью выпросить у ее отца денег. Она даже немного успокоилась и села в обитое потертым ковром кресло. Блэкстоун нехотя расположился в свободном.

Он сидел перед Меридит без кафтана, в одних бриджах и белой рубашке, обращавшей на себя внимание полным отсутствием каких-либо украшений или кружев и прекрасно обрисовывавшей широкую выпуклую грудь.

Девушка вдруг испугалась и, чтобы заглушить этот свой мерзкий липкий страх, резко скрестив на груди руки, заговорила:

– Во-первых, я хочу узнать, что вам здесь нужно.

Джайред медленно склонил голову набок и снова ухмыльнулся.

– Значит, мы уже приступили к обсуждению вашего предложения?

Кровь бросилась Меридит в лицо.

– Нет. Еще нет. Пока еще мы говорим лишь о причине вашего появления здесь.

– Мы говорим? – Блэкстоун удержал улыбку. Девица решительно не в меру наглела, и нужно было поставить ее на место. В другое время и в иной обстановке он, возможно, был бы и не прочь ввязаться с ней в какой-нибудь словесный поединок, результатом которого явилась бы, конечно же, сладкая борьба меж надушенных простыней… Но только не здесь и не сейчас. Неужели эта сумасшедшая действительно явилась сюда, чтобы предложить ему свое тело, пусть даже и весьма соблазнительное под этим мокрым и так хорошо облегавшим его платьем? Джайред разозлился, и лицо его помрачнело.

В ответ на это Меридит резко выпрямилась.

– До тех пор, пока вы не сообщите мне своих истинных намерений, мы с места не сдвинемся. Только не повторяйте, ради Бога, эту вашу сказочку о том, что вам от моего отца ничего не нужно – я все равно не поверю.

– А я этого и не говорю, – спокойно заметил Джайред. – Я говорил лишь о том, что деньги здесь ни при чем.

– Тогда что же?

Да, стыдливости в этой девице не было и в помине!

– Может быть, вы прежде все-таки зададите этот вопрос вашему отцу?

– Я задала его вам.

– А я, леди Меридит, вам отвечать не собираюсь. – Джайред смотрел на девушку полный надежды, что такой ответ положит конец этому нелепому допросу. Однако девица и глазом не моргнула и продолжала смотреть на него ясными глазами, напоминавшими ему полуденное небо родной Каролины.

Меридит же лихорадочно соображала, что делать дальше. Дать ему денег и покончить со всем разом? Но денег у нее как раз не было, да к тому же он, кажется, в них и в самом деле не нуждался. Но что же, в таком случае?

Она перевела дыхание.

– Вы, судя по выговору, житель одной из наших южных колоний, не так ли?

– Вы весьма проницательны. – Слух у этой барышни оказался не менее острым, чем язычок. Джайред действительно был родом из Чарлзтауна в Южной Каролине, хотя и провел большую часть сознательной жизни в открытом море, и уж никак не думал, что его протяжно-ленивый южный акцент до сих пор сохранился.

– Кое-кто может очень заинтересоваться, что делает в Англии уроженец колоний в самый разгар противостояния.

– Кое-кто конечно может, – согласился Джайред, – Однако место рождения никогда еще не играло решительной роли в политике.

Честно признаться, он и в самом деле никогда не был горячим патриотом своей страны – он только-то и сделал, что там родился. Нет. Джайред Блэкстоун считал, что его преданность родине имеет куда более возвышенные основания. Тем не менее, замечание Меридит заставило его умолкнуть на некоторое время. Что ж, как не отвратительна ложь, но если не хочешь, чтобы эта сумасшедшая созвала сюда весь расположившийся невдалеке английский гарнизон, то врать все-таки придется.

– Вы слишком высокого мнения о моей особе, леди Меридит, – Джайред улыбнулся своей самой пленительной и погубившей уже немало женских душ улыбкой. – Я просто-напросто захотел нанести непродолжительный визит вашему отцу.

– На лодке? Ночью? В бурю? Или вы уже позабыли, что я видела ваше таинственное появление?

Немного нагнувшись и уперев локти в расставленные колени, Блэкстоун окинул девушку ледяным взглядом и, сам удивляясь своей наглой лжи, медленно и внятно произнес:

– Я прибыл в карете и прошелся по берегу.

Вряд ли девица помчится немедленно на улицу отыскивать эту мифическую карету, а завтра его уже здесь не будет.

– Неправда. Я видела вас на скалах чуть больше часа назад. Вы подплыли к берегу на лодке, которую потом вытащили на берег и спрятали.

– Дорогая леди, только сумасшедший мог заниматься всем этим в шторм, а я, как вы изволите видеть, пока еще в здравом рассудке и твердой памяти. Кроме того, если я не ошибаюсь, час назад было уже совершенно темно – слишком темно, чтобы разглядеть то, о чем вы мне сейчас нафантазировали. – Джайред мог поклясться, что на берегу в тот момент, когда он втаскивал лодку, не было ни души.

Меридит поняла, что дальнейшие разговоры будут только пустой тратой времени и ни одному из них не удастся ни убедить, ни обмануть другого. Ясно одно: этот человек лжет. Пусть даже улыбка его столь неотразима и очаровательна, пусть даже все его черты дышат благородством и мужеством, пусть даже она вынуждена признать, что он красив, хотя бы и грешной дьявольской красотой, – все равно он лжец.

Впрочем, дела это решительно не меняет. Ответа на свой вопрос она не получила, и теперь остается лишь надеяться, что все скоро объяснится само собой, ибо долго держать что-либо в секрете отец просто не способен.

Меридит встала, давая тем самым понять, что беседа окончена. Блэкстоун тоже поднялся, весьма надеясь, что смог-таки усыпить ее подозрения, хотя и не очень-то уверенный в этом. В глазах девушки явно сквозило недоверие, хотя она казалась сущим воплощением небесного ангела – кудрявые волосы, голубые глаза и разрумянившиеся от огня щеки.

Впрочем, обольщаться внешностью никогда не стоит, а значит, не стоит и оставаться здесь дольше, чем до завтрашнего утра. Провожая же девушку к двери, Джайред решил немедленно отправиться к лорду Альфреду и ни на одну минуту более не откладывать своего дела. Рано утром он должен быть уже далеко в море, если, конечно, дай Бог, уляжется шторм.

Рука Меридит легла на бронзовую дверную ручку, и девушка в последний раз решилась взглянуть в лицо неведомого гостя. Тот вежливо наклонился к ней и тут же почувствовал, как в ноздри ему ударил опьяняющий аромат морской бури, она же невольно отшатнулась, пораженная исходившей от него силой.

– Как долго вы намерены задержаться у нас?

– Вовсе не намерен. – Брови Джайреда резко сошлись над переносицей. – Но, думаю, нескольких дней мне будет вполне достаточно.

– Вернетесь обратно в Лондон?

– Обратно в Лондон. – Глаза Блэкстоуна оставались по-прежнему серьезными. Он еще раз оглядел Меридит. Да, недурна, однако совсем не такая нежная и утонченная, с какими он привык иметь дело. Блэкстоун даже ожидал, что сейчас она назовет его лжецом или еще кем-нибудь похлеще; во всяком; случае, выражение ее лица говорило именно об этом. Тем не менее, Меридит молча открыла дверь и медленно пошла вдоль по коридору – царственная, несмотря на мокрое платье и растрепанные волосы.