Поэтому когда Ашре снова повернулся ко мне, я сказал:

-- Не хочу начинать под дождем. Я вернусь завтра. Но пока я здесь, хочу взглянуть на ваш резерват.-- Не очень-то ловкий ход, но я не смог придумать ничего лучше, не выдав при этом, что не знаком с двумя упомянутыми покойными охотниками. Мне полагалось знать, на что я иду; не мог же я спросить его в лоб, какие животные у него тут имеются. Или не имеются.

Ашре выложил передо мной на прилавок пачку бланков и опять сказал:-- Я понимаю.-- От его интонации у меня зачесался скальп.-- Как только вы заполните эти бланки, доктор Парацельс покажет вам наше заведение.

-- Прекрасно,-- отозвался я и принялся заполнять бланки. Меня не очень заботило, что именно я подписываю. За исключением одного документа, связанного с кремацией моего тела, все прочие были стандартными -- о том, что резерват не несет ответственности за все, что со мной может случиться. Документ о кремации я прочел внимательнее, но не узнал из него ничего нового. И когда я подписал последний, в офис вошел доктор Парацельс.

Я пригляделся к нему, пока Ашре нас знакомил. Мне было бы интересно встретиться с ним при любых обстоятельствах, а сейчас он меня интересовал особо. Про него я знал значительно больше, чем про Ашре -- а это означало, что для меня он был ключом к "Шэрон пойнт".

Он был высок, худ и сутул, а рядом с Ашре смотрелся и вовсе изможденным, словно долгая череда личных катастроф срезала с него значительную часть плоти. Будучи старше меня на тридцать лет, выглядел он еще более пожилым. Кожа на лице серая, как у неизлечимо больного человека, и так натянута на челюстях и скулах, точно ее не хватает, чтобы обтянуть череп. Глаза постоянно прятались под густыми кустистыми бровями, но когда мне удалось в них заглянуть, они показались мне мертвыми и пластмассовыми. Я принял бы его за труп, если бы Парацельс не стоял и не был облачен в белый халат. И если бы он, увидев меня, не облизнулся, проведя кончиком языка по губам -- не так, как он это сделал бы, будучи голодным, а так, словно абстрактно гадал, каким я окажусь на вкус. Увидев розовое пятнышко языка на сером лице, я внезапно похолодел, и на мгновение мне показалось, будто я знаю, о чем он думает. Он размышлял о том, как использует мое тело. И какой смертью я умру. И не обязательно в таком порядке.

-- Доктор Парацельс,-- выдавил я, гадая, знает ли Ашре, что по спине у меня течет пот.

-- Я не стану вам показывать, где мы разводим животных,-произнес он раздраженно, что меня удивило,-- или мою ветеринарную лечебницу.-- Плаксивость его голоса казалась наигранной.

-- Мы никогда не показываем это клиентам,-- плавно вставил Ашре.-- В том, что мы предлагаем, содержится элемент сюрприза.-- Он снова моргнул. Редкость этого движения подчеркивала злобность его глаз.-- Полагаю, это повышает спортивность. Большинство клиентов с этим согласно.

-- Но клинику я вам покажу,-- нетерпеливо добавил Парацельс.-Нам сюда.-- Не дожидаясь меня, он вышел через внутреннюю дверь офиса.

Ашре не сводил глаз с моего лица.

-- Доктор Парацельс блестящий хирург. Нам очень повезло, что он здесь работает.

Я пожал плечами. В тот момент мне ничего больше не оставалось. Потом отправился следом за добрым доктором.

Дверь вывела меня в широкий коридор, тянущийся через весь комплекс. Я заметил Парацельса, проходящего через двойные двери в дальнем его конце, но вдоль всего коридора тянулись и другие двери, а меня так и подмывало в них заглянуть. Там мог отыскаться архив Ашре -- а архив мог поведать мне все, что я хотел узнать о резервате. Но сейчас я не мог рисковать. Не мог же я сказать Ашре, что наткнулся на его архив случайно -- даже если предположить, что я его отыщу. И я направился прямиком к двойным дверям, за которыми обнаружилось хирургическая клиника.

Зарегистрировавший их инспектор был прав -- "Шэрон пойнт" был прекрасно оснащен. Здесь имелись несколько смотровых и терапевтических помещений (включая рентгеновский кабинет, кислородную барокамеру и офтальмологическое оборудование), полдюжины коек, более чем адекватная аптека (возможно, чуть более, чем адекватная), и операционная, напомнившая мне место, где меня превратили в киборга.

Тут ко мне присоединился доктор Парацельс и своим плаксивым голосом (неужели он и в самом деле преисполнен жалости к себе?) описал главные особенности своего заведения. Потом он предположил, что мне захочется узнать, как он ухитряется проводить здесь в одиночку эффективные операции, и немедленно все объяснил.

Что ж, его оборудование и в самом деле было компактным и почти универсальным, но по-настоящему меня заинтересовал тот факт, что у него имелся хирургический лазер. (Я не стал спрашивать, имеется ли у него лицензия на лазер. Лицензия висела в рамочке на стене.) Его стандартным оборудованием не назовешь, особенно в такой маленькой клинике. Хирургический лазер -- весьма специализированное оборудование. В наши дни его используют для глазных операций и лоботомии. И изготовления киборгов. А прежде (двадцать два года назад) их применяли в генетической инженерии.

От этой мысли у меня по коже поползли мурашки. Было в ней нечто зловещее. И я как можно более невинно задал Парацельсу самый отвратительный вопрос, какой смог придумать:

-- А вы спасли здесь кому-нибудь жизнь, доктор?

Плаксивость с него как рукой сняло. Он мгновенно взбеленился, да так, что я не удивился бы, пойди у него изо рта пена.

-- Да кто вы такой?-- процедил он.-- Трус-одиночка? Людям, которые сюда приезжают, известно, что они могут погибнуть. И я делаю для них все, на что способен врач. По-вашему, все это оборудование здесь для красоты?

И я с удивлением обнаружил, что верю ему. И верю, что он делает все возможное для спасения любого живого существа, попавшего на его операционный стол. Он ведь врач, не так ли? И если убивает людей, то делает это иным способом.

4

Что ж, возможно, я был наивен. До сих пор не знаю, так ли это. Но я предположил, что уже узнал все, что Парацельс и Ашре собирались мне сказать по собственной воле. Я сказал им, что вернусь завтра утром, и ушел.

Дождь ослабевал, и я не слишком сильно вымок, возвращаясь к машине, но легче мне от этого не стало. Сомнений не было: я потерпел неудачу. Ашре и Парацельс практически ничего мне не выдали. У них имелись наготове вполне убедительные оправдания таких странностей, как ветеринарная лечебница и независимость от поставщиков животных. Фактически, они объяснили мне все кроме своей политики кремации тел погибших охотников -- а тут я не смог на них давить, не расставшись с ролью невежды. Быть может, они меня уже раскусили, и я от них не получу ничего, кроме холодного пота. У меня возникло непривычное желание пустить в ход бластер и разнести и клинику, и здание, и все вокруг. А включив передатчик, я едва справился с искушением попросить инспектора вывести меня из этого дела и прислать взамен того, кто знает, что надо делать.

Но я этого не сделал, а повел себя так, как полагается хорошему спецагенту. На обратном пути в городок я начал докладывать, рассказав все по порядку. Мне, по крайней мере, удалось установить, что в "Шэрон пойнт" установлен защитный экран, а это подскажет инспектору, что интуиция его не подвела.

Я-то в его интуиции не сомневался. Чем-то в этом резервате попахивало. Ашре и Парацельс каждый по-своему вызвали у меня образы людоедов. Они привыкли ко вкусу крови. А громкий голос у меня в голове утверждал, что в резервате охотятся на генетически измененных людей. Неудивительно, что Парацельс выглядит таким больным. Врач в нем умирает от ярости.

Поэтому я и не попросил инспектора вывести меня из дела. И поступил так, как мне полагалось поступить -- вернулся в мотель и провел остаток дня, разыгрывая роль богача, которому не терпится отправиться на охоту. После ужина я рано отправился спать, желая получше отдохнуть, и попросил разбудить меня в шесть утра. А стоя вечером под душем, сообщил на Базу о своих намерениях.