– ОТ-АНА, согрей меня, дай мне огня.

Зажигать костер руками он, конечно, еще не умел, но зато Айрук научил его быть предусмотрительным. Из бокового кармана ветровки появился маленький кожаный чехол. Адучи извлек из него серную бумажку, отломанную от спичечного коробка, и пару укороченных спичек. Все это было запаяно в полиэтилен и не боялось сырости даже в случае попадания в воду. Надорвав пакетик, мальчик чиркнул спичкой и поджег один из прутиков. Поразительно, но костер загорелся сразу, даже несмотря на обильную сырость, пронизывающую все вокруг, включая воздух! Это Огонь отвечал младшему брату взаимностью за уважительное отношение. Адучи еще раз поблагодарил Дух Огня за помощь и, удостоверившись в том, что пламя не погаснет в ближайшие пять-десять минут, стремительно покинул световой круг, образовавшийся вокруг пылающих веток. Свет от костра будет виден за несколько десятков метров. Адучи сознательно не стал сооружать заградительный маскировочный полог. Унген сам придет к нему. Нужно только занять удобную наблюдательную позицию и дождаться его. Адучи выбрал в качестве подобного места старый ветвистый кедр в нескольких метрах от огня и, легко взобравшись по массивному стволу, лег на одну из толстых веток, практически растворившись в гуще иголок и темноты. Освещенная поляна раскинулась внизу как на ладони. Унген не мог уйти далеко. Костер наверняка ему виден, и десяти минут, отпущенных на сгорание сушняка, будет вполне достаточно, чтобы он пришел на маяк. Он, естественно, не сунется в светлое пространство, а будет бродить где-нибудь поблизости, в темноте, пытаясь вычислить хозяина костра. Но и этого будет достаточно. Здесь Адучи сможет без труда обнаружить его, как только погаснет последняя искра. К тому же скоро рассвет. Минут через тридцать начнет светать, и если Унген не объявится раньше, то можно будет просто громко позвать его. Утром это позволительно. Утром кермосы менее опасны и не смогут прийти на голос или, перехватив его, скопировать подобный и шептаться между деревьев, пытаясь обмануть Унгена, блуждающего где-то неподалеку. Это Правило: до рассвета не произносить громко ни одного слова. Обитатели ночного леса чутко ждут подобной оплошности.

Адучи молча смотрел сверху вниз. Вдруг ему показалось… нет, точно… где-то неподалеку человеческий голос! Ночью, в лесу!!! Это наверняка были Айрук с Унгеном, никого другого здесь просто не могло быть в это время суток! А люди внизу шли на свет костра и переговаривались друг с другом, не скрывая своего присутствия. Нет, это слишком явное нарушение правил! Может, это все-таки охотники? Голоса все ближе. Вот один, более тонкий, мальчишеский, это Унген. Неужели это все-таки он? Голоса замолкли. Адучи прислушался. Шаги уже рядом. Двое идут, продираясь сквозь кусты, словно два неуклюжих слепых медведя. Нет, Айрук не может так двигаться!!! Да и Унген… Снова заговорили:

– …он где-то здесь…

– Конечно… костер зажег… вот тупица…

– Он, наверное, заблудился…

– Где он?

– Его здесь нет.

– Где?

– Он рядом. Я чувствую…

– Скоро рассвет.

– Он рядом…

Страх душил и обвивал мальчика леденящими щупальцами. Адучи хотелось превратиться в дерево, слиться с ним, понимая, что любое неосторожное движение выдаст его присутствие. Оказывается, украсть можно не только голос…

На поляну вышли еще двое. Айрук и Унген. Через минуту внизу было восемь "Айруков" и восемь "Унгенов". Одни сидели перед костром, пламя которого уже не искрило, а просто сменило цвет, став зеленовато– синим. Остальные бродили вокруг, переговариваясь. Если какой-нибудь заблудший охотник действительно вышел бы сейчас на призрачный свет костра, он бы наверняка лишился рассудка. Нереальные голубые отсветы освещали лица зловеще похожих друг на друга "близнецов", рожденных не человеком, а созданных из неизвестной людям, иной материальности.

Адучи почувствовал приступ тошноты. Она всегда приходит, когда мир вокруг перестает быть обычным. Живот горел изнутри, словно огонь костра перебрался туда, спасаясь от лесных духов. Сердце бешено колотилось, и мальчику казалось порой, что жуткие существа внизу прислушиваются к этому невероятно громкому стуку.

– Эй, ты…

– Ты где?

– Где? Где?

Духи звали его знакомыми голосами, и если бы мальчик не видел их сейчас, то непременно купился бы на этот обман.

– Эй, мальчик, иди к нам… – звучало снизу, из темноты, и не было в мире ничего страшнее этого зова.

Небосвод вдалеке просветлел. Звезды стали, мерцая, исчезать одна за другой, растворяясь в синеющем небе. Близился рассвет.

Они сидели на каменном плато, поросшем кое-где пучками мел-кой рыжеватой травы. Внизу шумела быстрая речка, пробивая доро-гу сквозь каменистое дно ущелья. Позади сидящих темнел стройны-ми стволами горный лес.

Адучи был одет в простой серый халат, наподобие того, который носил Айрук. Шорхит был наряжен в какую-то аляповатую хлами-ду, увешанную различными предметами. Заметив, что мальчик с лю-бопытством рассматривает его наряд, старик тихо спросил: "Нра-вится?".

– Да, очень. Но я… с трудом могу смотреть на него. Он ускользает от моих глаз. Наверное, это потому, что он слишком пестрый.

– Нет, – Шорхит развел в стороны руки, словно давая Адучи воз-можность более тщательно рассмотреть его одежду.

– Нет, – повторил он, – это не оттого, что на нем много всего. Твои молодые глаза справились бы с таким количеством деталей. Дело в другом: маньджак – шаманский кафтан – сдвигает уровень твоего внимания.

– К-куда?

– В другой мир. Он тянет тебя за собой, потому что в нем слишком много Силы. Он и сшит специально для того, чтобы в нем, кам мог беспрепятственно выдержать давление иного мира и общество – его обитателей. Это необычный халат. Он является чем-то вроде скафан-дра для космонавта, но на самом деле его предназначение гораздо важнее. Маньджак шьется по особому внушению духа-кермоса. Это подарок и защита. Все его части сначала готовятся отдельно, а уже потом сшиваются вместе. Вот посмотри сюда. Да не так, не останав-ливай взгляд, отпусти его. Позволь глазам быть свободными. Основ-ная часть маньджака – шуба, шьется из белой овчины и сшивается сухожилиями. Это не просто дань традициям. Нитки могут все ис-портить, в них слишком много лишнего, они сделаны чужими рука-ми, а это опасно. Все должно быть продумано до мелочей. Рукава шубы обшиваются вот здесь, видишь, полоской из шкурки рыси. Вдоль нижней части рукавов подвешиваются медные бубенцы – "кюзюну". Их должно быть ровно девять штук. На правом – четыре, на левом – пять. Именно "кюзюну" служат каму защитой в чужом мире. Их звон – "шаныр" – отпугивает хищных духов. Вот здесь ты видишь специальные подвески для кисетов. Эта красная лента – пояс, "курдак". Боковая принадлежность маньджака – большой жгут из тем-ной материи, имеет голову и пасть. Называется она "Джутпа", чудо-вище подземного царства Эрлика. Набедренные принадлежности: когти беркута и лапы медведя. Наплечные – пучки перьев филина, совы и беркута. Части животных не просто символ. Животные нахо-дятся в особенных отношениях с миром, и это влияет на их способ-ность накапливать Силу. Поэтому кам усиливает защиту маньджа-ка посредством применения магических аспектов мира животных. На груди, вот здесь, швы с девятью узлами. Это ремни из козьей кожи.