— Выкладывай, — мрачно буркнул Алессандро.

Она пыталась увильнуть, спросив:

— Что?

— Кассия...

Его предупреждающий тон заставил Кассию выложить все.

— Хорошо, дело в том, что я действительно пыталась учиться прошлой ночью, но могла думать, лишь... к—хм, не важно, о чем я думала.

Но румянец на ее щеках говорил за неё, и Алессандро понял, о чем она думала.

— В любом случае, мне на ум пришел только один вариант, как я могу сдать тест... — Кассия сделала глубокий вдох. — Могу ли я зайти к вам, профессор, чтобы вы позанимались со мной лично?

Несколько часов спустя Кассия скользнула на пассажирское сидение спортивной машины профессора. Он закрыл за ней дверь, и когда сел за руль, она немного нервно сказала:

— Красивая машина, профессор.

Это было сказано немного неуверенно, а все потому, что Кассия действительно не знала марку автомобиля, но все равно это сказала, просто для того, чтобы заглушить громкий стук сердца.

Когда профессор завел машину и выехал со стоянки, Кассия поняла, что все еще что—то бормочет себе под нос.

— Спасибо, что согласился позаниматься со мной.

Молчание.

— Я надеюсь, что я никого не побеспокою. Я имею в виду, если ты живешь с кем—нибудь.

Снова молчание.

— И, ммм, тебе не нужно волноваться, где я буду спать или типа того. Я не привередливая, и привыкла к разным условиям с тех пор, как мои бабушка и дедушка стали выбираться в кемпинг каждой весной.

Опять молчание.

— Мне кажется, что мне нужно спеть песню, — резко выпалила Кассия. «Это все—таки хоть что—то, нежели всепоглощающая тишина», — подумала она. Хоть что—нибудь. И тогда она открыла рот и начала петь. Деревенскую песню, конечно, потому что Кассия гордилась своими корнями.

Алессандро почти развернулся к своей пассажирке, так как это был самый ужасный звук на земле, и он заполнял его машину. Что. За. Черт? Кто бы мог подумать, что у кого—то, с такой ангельской внешностью, как у Кассии, может быть голос, как у взбесившейся свиньи?

Ему было больно слушать ее пение, и если бы Алессандро не был так сосредоточен на том, чтобы держать дистанцию между ними, он бы ей так и сказал. Но ему нужно держать Кассию в стороне, не должен говорить с ней, не должен позволять ей забраться себе под кожу. Так что просто стиснул зубы и приказал себе терпеть.

Даже сейчас, Алессандро не был точно уверен, как Кассия закончит свой путь. Все, что он знал, что позволить Кассии остаться у него на ночь, было просто безумием, но это была глупость, от которой он не мог отказаться.

Сидя рядом, Кассия все продолжала петь, и за последние десять секунд все стало еще хуже. Алессандро думал, что захочет выкинуть её из машины, но вместо этого, понял, что хочет закрыть ей рот при помощи... поцелуя.

Эта мысль заставила Алессандро еще сильнее сжать зубы, костяшки пальцев побелели от того, как он стиснул руль. Что. Блядь. С ним. Не так?

Злобный голосок в голове напомнил ему о дежавю. Возможно, именно так все и происходило у старшего брата и его жены?

Алессандро отбросил эту мысль так быстро, как только она пришла ему в голову. Блядь, нет. Он вез Кассию к себе домой просто потому, что испытывал к ней похотливое желание.

Тогда все тот же злобный голос поинтересовался, почему Кассия единственная девушка, которую он везет к себе домой? Почему больше никого?

Потому что... потому что это было частью плана, ответ на пари, которое для Алессандро придумал его старший брат. Кассия была женщиной, в которой он нуждался, и которую не искал, той, кто заставит Доменико Моретти перестать вести себя как влюбленный дурак и вернуться к обязанностям альфы их клана.

Это был всего лишь вызов. И только.

Кассия была просто средством достижения цели, и не важно, что она заставляла разговаривать его с самим собой.

Кассия заерзала, когда услышала, как профессор пробормотал себе под нос какое—то ругательство. Это было необычно для него, и она сразу замолкла. Догадываясь, что для этого может существовать лишь одна причина, Кассия заставила себя вести беззаботно и спросила:

— Ты хочешь развернуть машину обратно?

Профессор напрягся.

— Ты что—то забыла в колледже?

— Нет, — Кассия задрала подбородок. — Но ты молчишь, и я н—не хочу чувствовать себя так, будто навязываюсь.

Профессор задумчиво посмотрел на нее.

Кассия начала паниковать. О, нет, нет. Черт, нет. Она отвела взгляд, иронично предупреждая его:

— Не думай, что это сработает на мне.

«И это было не так», — твердо сказала себе Кассия, даже если она все еще пыталась дышать спокойно.

Алессандро терпеливо ждал, когда на перекрестке загорится зелёный, прежде чем спросить:

— О чем ты?

Ха! Неужели он думает, что сможет так легко обдурить ее?

«Я вижу вас насквозь, профессор», — подумала Кассия. Она не собиралась поддаваться этому мистическому дурману, который витал вокруг, не собиралась уступать не на дюйм, даже если бы он был точной копией Джеймса Дина.

Алессандро наблюдал, как Кассия украдкой бросила на него взгляд, и сразу же отвернулась.

— Подло, профессор, очень подло, — пробормотала Кассия.

Алессандро даже не знал, что ответить на это.

— Может, ты, пожалуйста, объяснишь мне, о чем ты говоришь…

Кассия прервала его громким фырканьем.

— Перестань притворяться, профессор. Это больше не работает.

На этот раз, Алессандро не стал скрывать раздражение:

— О чем, черт побери, ты говоришь?

— Это. Все это, — Кассия кивнула в сторону профессора, потом опустила голову, не глядя на него. — Я еду к вам, профессор. Даже если весь ваш внешне задумчивый вид заставляет меня чувствовать себя так, как будто у меня сейчас начнется астма, но не собираюсь позволять этому случиться.

Теперь её слова обретали смысл. Каким—то сумасшедшим образом, но он наконец—то увидел вещи с ее точки зрения, и как только до него дошло, губы стали растягиваться в улыбку.

— Так ты говоришь, — медленно проговорил Алессандро, — что мой, эм, задумчивый вид может заставить тебя сделать все что угодно?

— Хмхм.

Алессандро терпеливо ждал, ведя машину в тишине, пока они не достигли ворот особняка Моретти. Зная, что у него имелось несколько минут, пока персонал будет проверять его личность и машину на возможное наличие угроз, Алессандро повернулся к Кассии и решил проверить свою теорию на практике.

Кассия подпрыгнула на своем месте, когда почувствовала, как руки профессора легли ей на плечи. Что за...

Но она уже была развернута лицом к нему.

Алессандро смотрел в глаза своей студентки... и выжидал.

Ааааах!

Сила задумчивого взгляда профессора была слишком велика.

Кассия быстро отвела глаза, закричав:

— Это нечестно!

Алессандро не сдержал улыбку.

— Боже, Кассия...

Он обхватил ладонями ее лицо, не обращая внимания на протесты, перетащил к себе на колени, и стал целовать. Он целовал ее приоткрытый рот, чтобы дать понять, как сильно она влияет на него, целовал с жаром, чтобы она знала, что он считает ее своей собственностью, целовал с жадностью, давая понять, что также является рабом страсти, которая горит между ними.

Поцелуй полностью отодвинул весь здравый смысл на задворки сознания, и Кассии оставалось лишь одно — отдаться во власть прикосновений профессора. Она поцеловала его в ответ, неуверенно, но с таким же отчаянным голодом, что даже не заметила, как профессор нажал на газ, пока не услышала звук открываемых ворот, и почувствовала, что машина пришла в движение.

Кассия сразу же хотела пересесть на свое место, но Алессандро просто сказал:

— Оставайся тут.

Его голос был тихий и командный, и Кассия повиновалась, просто потому, что ей нравилось, когда ею командовали. Она не могла объяснить этого, только знала, что именно чувствовала это.

Впереди показались еще одни ворота, и в отличие от предыдущих, не такие красивые. Наверху не красовалось ни одного фамильного герба, ни символа — ничего, кроме толстых листов метала, что больше напоминало какой—то военных объект, нежели особняк одной из пяти сотен богатейших семей по версии «Форбс».

— Ворота выглядят бронированными, — пробормотала Кассия.

— Так и есть, — неожиданно подтвердил ее догадку профессор.

Кассия сглотнула, и про себя решила, что в этом нет ничего плохого. Может быть, богатые люди просто страдают от паранойи.

Когда спортивный автомобиль профессора последовал дальше по извилистой дороге, любопытство Кассии взяло вверх, когда она увидела марширующих мужчин, одетых в форму, наподобие боевой частной армии.

— А это солдаты?

— Телохранители.

О. Ну, тогда это все объясняло. У богачей действительно были приступы паранойи. После этого Кассия больше ничего не спрашивала, решив для себя, что ей страшно услышать все остальные подробности о... месте обитания профессора. Вся собственность была слишком огромной, чтобы коротко называть ее домом.

Находясь так близко к Кассии, Алессандро мог не только слышать, как бьётся её сердце, но и практически ощущал, как оно стучит по его торсу. Кассия нервничала, и это было... так мило. Прежде, чем Алессандро успел подумать, что делает, он произнес вслух вопрос — черт, он хотел подразнить ее — с едва скрываемой улыбкой:

— Ты нервничаешь?

— Нет.

Он ухмыльнулся, услышав ее писк.

— Ты сама просила, помнишь?

Но его ухмылка сразу же исчезла, когда произнесенные слова заставили Кассию повернуться к нему лицом, из—за чего она стала извиваться на коленях, задевая член.

С губ Алессандро сорвался стон.

Кассия полностью развернулась к нему лицом.

— Я бы не просила подобное, если бы знала, что ты живешь в Форт—Ноксе.

Не успев ответить на беспокойство, которое плескалось в ее глазах, Алессандро резко остановил машину, быстро поцеловав ее нос.

— Все будет хорошо.

Тихая уверенность в голосе профессора успокоила, но в этот момент дверь со стороны водителя внезапно открылась, и Кассия оказалась лицом к лицу с одетым в униформу мужчиной.