— Прости, милая.

Кассия услышала в его голосе искреннее сожаление, что немного облегчило ее печаль.

— Спасибо, но тебе не стоит извиняться передо мной. Я грущу, когда думаю об этом, но у меня на самом деле была счастливая жизнь с бабушкой и дедушкой, поэтому я не жалею об этом.

Алессандро кивнул, ведь Кассия говорила чистую правду. "Черт побери, эту Кимберли Дрезден", — сгоряча подумал он. Алессандро знал, что у него нет возможности отомстить от имени Кассии, но он понимал, что не сможет успокоиться, пока не заставит заплатить женщину, доставившую своей дочери столько боли.

Чтобы хоть как—то поднять настроение Кассии, Алессандро искал какую—либо тему для разговора и поэтому спросил:

— Как обстоят дела с твоими занятиями?

Кассия кашлянула.

Алессандро закатил глаза, уже зная, что означает этот жест, и сухо промолвил:

— Не утруждай себя выдумкой оправданий.

Черт. Профессор так хорошо ее раскусил.

— Ну....

— Кассия.

Она подняла на него смущенный взгляд.

— Если не сдам тест на следующей неделе, мне придется пойти на дополнительные занятия по литературе.

В голосе Алессандро появились болезненные нотки.

— Кассия.

— Я ничего не могу сделать, — запротестовала она. — Я не люблю читать.

Она только закончила говорить, когда профессор поднял ее с его коленей и потянулся к одежде девушки. Прежде, чем она хоть что—то поняла, профессор одевал ее, и Кассия сумела лишь выдавить из себя:

— Что ты делаешь?

— Мы будем пересматривать твои лекции по литературе.

В глазах Кассии отразился ужас.

— Неееет...

Алессандро закрыл ее рот с помощью еще одного страстного поцелуя.

— Да.

И продолжил одевать ее.

— Но профессор....

Голос Кассии звучал приглушенно, ведь она безвольно подняла руки кверху и позволила Алессандро продолжать одевать одежду на нее. Когда она снова смогла увидеть его, ее голос звучал обиженно:

— Мы не так много времени проводим вместе.

Кассия пошевелила бедрами, когда профессор натягивал на нее шорты.

— Я не хочу тратить его на учебу.

Алессандро отчаянно сдерживал улыбку на своих губах.

— Ты знаешь, как сейчас по—детски это прозвучало?

— Это было сказано честно, — поправила Кассия. — Не по—детски.

Отказавшись хоть как—то комментировать ее детский бунт, Алессандро поднял ее на руки и посадил в кресло. В ее карих глазах вспыхнуло раздражение, и в этот раз он не смог сдержать свое веселье.

Алессандро рассмеялся.

Пальцы Кассии подогнулись от звука смеха профессора.

"Это просто прекрасно", — мечтательно подумала она. Кассия могла слушать его смех вечно и ей бы никогда не надоело.

На лице Кассии появилось мечтательное выражение, и Алессандро просто покачал головой.

— Кассия.

"Она слишком открыта для меня", — напряженно подумал Алессандро. Он и так уже причинил ей достаточно боли, и даже собственная мать Кассии преподала ей урок жестокого предательства вместо безграничной любви.

Но она все равно была тут, просто протягивая свое сердце на ладошке.

— Никогда не меняйся, — услышал свой собственный голос Алессандро.

Кассия слегка нахмурилась.

— Ты действительно хочешь этого?

Он просто кивнул.

— Ну... если так, то тогда ты не будешь слишком злиться, если я продолжу проваливать тесты на уроках время от времени...

Профессор двинулся так быстро, что Кассия даже не успела сообразить, что он собирается сделать, пока он не схватил листок бумаги со стола, свернул его в трубочку, и...

Хлопок.

— Ауч!

Кассия уставилась на профессора, когда прикоснулась к своему лбу.

Алессандро ничему не удивился. Они оба знали, что хлопок свернутым в трубку листком не доставил ей слишком много боли.

— Ты же сказал, что не хочешь, чтобы я менялась, — возразила ему Кассия.

— Но не так.

И он снова ударил ее свернутым листком за то, что она такая непонятливая.

— Я был бы спокоен, если бы знал, что ты честно пытаешься исправить свои оценки, но это не тот случай, не так ли?

Кассия решила было просто соврать. Но потом профессор начал постукивать свертком об свою руку, и она быстро передумала.

— Нет, сэр, — проворчала Кассия в конце концов.

Алессандро усмехнулся.

Кассия вспылила.

— Я тебя ненавижу.

— Да, да. Я уже слышал это раньше, и, если говорить откровенно....

От взгляда профессора, брошенного на нее из—под ресниц, у Кассии перехватило дыхание.

— Мне нравиться то, как ты ненавидишь меня, мисс Саммерс.

От его слов в памяти начали всплывать картинки того, как она была голой в его руках, и Кассия густо покраснела от намека.

— Профессор!

Наклонившись вперед, Алессандро быстро чмокнул ее в губы, и все тело Кассии задрожало. Прежде, чем она набросилась на него, профессор уже отклонился назад.

— Профессор.

В этот раз Кассия произнесла это с придыханием.

Алессандро покачал головой.

— Следующий поцелуй нужно заработать.

Брови Кассии взметнулись вверх.

Взяв со стола ее тетрадку, он передал ее Кассии и в ответ на ее удивленный взгляд вкрадчиво пояснил.

— Поцелуй... за каждый правильный ответ.

Его голос опустился почти до шепота.

— И, если ты ответишь правильно на все вопросы, я поцелую тебя...

Прежде чем она успела моргнуть, профессор внезапно положил свою руку на ее киску, и неожиданная, сильная волна жара от его прикосновения отправила ее мозг в отключку.

О. Боже. Это. Так. Горячо.

Ее киска затрепетала.

— Прямо сюда, мисс Саммерс.

Профессор усилил свою хватку на ее киске, и в глазах у Кассии показались звезды.

— Ответь на все вопросы правильно, и я поцелую тебя прямо сюда, моя голова будет находиться между твоих ног, мой язык будет глубоко в твоей киске, и я заставлю тебя кончить очень сильно...

Алессандро остановился.

Кассии вся пылала, и, не колеблясь, она прохныкала:

— Давайте начнем заниматься сейчас же, Профессор.

Он засмеялся, но ей было все равно. Она хотела эту награду.

Было четыре часа утра, Кассия посапывала в его руках в глубоком сне, уставшая и обессиленная после трех оргазмов, когда Алессандро услышал, как зазвонил телефон, рингтон которого свидетельствовал об неизбежной угрозе. Это был его специальный рингтон для группы безопасности, и только что—то важное могло заставить их позвонить ему в такое время суток.

Осторожно, чтобы не разбудить Кассию, Алессандро выскользнул из ее кровати и дотянулся до телефона, лежащего на столе. Ответив на звонок, он резко бросил в трубку:

— Надеюсь, произошло что—то действительно серьёзное.

Начальник его службы безопасности кратко доложил о случившемся, и Алессандро в уме выругался. Была предпринята еще одна засада против Доменико, и если он хотел помешать этому, то ему стоило уйти прямо сейчас.

Возможно, он мог рассказать об этом Алехандро и позволить своему близнецу разобраться с ублюдками. Но тогда у Алехандро могут возникнуть собственные проблемы, особенно если слухи по поводу принцессы пантер, которую обхаживал его брат, правдивы.

"Может, стоит позволить произойти этому", — отрешенно подумал он. Это все равно не была его битва. Но когда эта мысль пришла ему в голову, Алессандро знал, что его совесть не позволит ему совершить такой поступок.

Если бы он повернулся спиной к этой ситуации, Алессандро был точно уверен, что его брат позволит просто избить себя до полусмерти. Эта мысль удручала, особенно когда он представил слабых, недостойных представителей своей расы, которые будут хвастаться тем, что победили великого Доменико Моретти перед его кончиной.

Нет, черт побери.

Доменико мог, мать его, наплевать на свою гордость и свою стаю, но Алессандро не мог этого сделать.

Меньше чем за минуту Алессандро покинул комнату Кассии, снова воспользовавшись окном, чтобы выйти, и направился в ту сторону, где должна была произойти засада, далеко от города, где только мрак и тени могут стать свидетелями кровавой схватки.

Алессандро прибыл как раз вовремя, его чутье Ликана позволило ему разглядеть все даже с большого расстояния. Предателей было не больше дюжины, все они пахли трусостью и алкоголем — комбинация, которую Алессандро всегда презирал. Несмотря на это, он не позволил себе недооценить противников, особенно тогда, когда от них несло оружием, которое они прихватили с собой. У каждого предателя было по стволу, и каждый был заряжен серебряными пулями.

Алессандро наблюдал, как группа Ликанов заставила лимузин Доменико остановиться, запрыгнув на капот машины. Шины машины завизжали, когда водитель Доменико сильно ударил по тормозам.

Через минуту Доменико сам вышел из лимузина. Этого и следовало ожидать. Алессандро хорошо знал, что его брат приказал своему водителю оставаться в салоне, а эту команду не мог нарушить ни один солдат Моретти, который не желал быть исключенным из стаи.

— С какой целью что вы преграждаете нам путь?

Другие Ликаны начали издевательски смеяться над вежливым тоном брата, и один из них решил передразнить Доменико.

— Наша цель заключается в том, Ваше Высочество, чтобы избавить мир от таких собак, как вы.

Выражение лица Доменико не изменилось, и его голос даже не дрогнул.

— Я вижу.

Это разозлило одного из Ликанов. Видимо, он очень хотел увидеть, как Доменико затрясется от страха.

— Блядская псина, — плюнул он в Доменико.

Когда тот никак не отреагировал, ярость ублюдка превратилась в триумф, и Алессандро понял, что и другие Ликаны осознали, что слухи правдивы.

Доменико не собирался драться.

Другие оборотни засмеялись.

— Гребаный слабак.

И снова плюнули в Доменико.

Алессандро вскипел.

Доменико может и не хочет драться, но он будет.

Один из оборотней повернулся к своим товарищам.

— Давайте преподадим урок этой собаке, ребята.

Ни один из них не пошевельнулся, в их глазах застыл страх, и подстрекавший придурок нахмурился.

— Что за черт? Разве вы не видите? Его не стоит бояться!

Ублюдок снова повернулся лицом к Доменико и в тот самый момент заметил Алессандро, стоящего за ним.