Истощенный, осунувшийся, с ввалившимися глазами и почти сгнившими зубами, я смотрел этот кошмар изо дня в день. А когда тесты вдруг на время прекращались, уже был параноиком и думал, что «исследователи» остановились лишь потому, что готовили нечто в разы хуже всего, что было прежде. Они довели меня до такого состояния, что я начал сомневаться в собственной памяти и собственном психическом здоровье! Именно тогда я начал выдумывать другую действительность, в которой я снова был собой - невообразимо сильным, выполняющим важную миссию в одиночку, без оружия, среди наиболее опасных существ со всей Галактики, в самой гуще кровавого ада, названного «Улей Шестерня 7»!

Но во что сложнее всего поверить, так это в то, что за всем этим издевательством и унижением, за этими непередаваемыми страданиями стоял мой учитель! Пусть и по приказу Дарта Плэгаса, но все же он. Но, может, все же у Судиуса была веская причина, по которой он не мог противоречить мууну. Но каковы мотивы самого Плэгаса?

- Зачем ты делал все это со мной?! – срываюсь я на отчаянный крик.

- Я изучал медихлорианы, - без эмоций, не повышая голос, отвечает муун, - изучал Силу. Я посвятил этому жизнь. Белый экстракт, один из трех атрибутов Багровой Церемонии. И ты, сам не ведая того, помог мне в этом, как никто иной. Твой вклад велик.

Я и слышать не желаю это подобие благодарности:

- Ты унизил меня! Унизил так, как только было возможно! Ничего не могло быть хуже! Уже не говоря о телесных страданиях!

- Это делает ситха, - сиплый голос Плэгаса становится тверже, - чем сильнее боль, тем крепче ненависть, чем сильнее ненависть, тем больше сила. И ты бы стал преемником величайших традиций, если бы твой учитель не предал эти традиции!

Это заявление запутывает мои мысли окончательно. Мои воспоминания, пророчество, заявление мууна, что я здесь вижу живого Ситх’ари… Это все похоже на нелепый бессвязный сон, и я был бы рад, окажись все это на самом деле сном. Но даже если все это истина, и запись, которую я просмотрел, подлинная, в ней нет повода для Плэгаса называть Сидиуса предателем. Этого повода нет нигде.

- Ты несешь полную чушь, - бросаю я мууну, но тот остается непоколебим:

- Ты знаешь, что нет. Ты видел сам. Посмотри еще раз, перед кем ты здесь стоишь.

Я поднимаю руку, но чувствую в ней невыносимую тяжесть, и дело не в усталости. Мне становится сложно решиться вновь раздвинуть мокрые тряпки, скрывающие от посторонних глаз человека, облепленного орбалисками. То сходство, что я увидел в его чертах, и тот титул, который озвучил Плэгас – если все это правда, то кто я такой, какое право имею смотреть на него?! И все же я должен убедиться. Я касаюсь рукой куска ткани, отодвигаю его – и мои глаза встречаются с желтыми глазами, полными такой силы, такого прорицания, такой власти, что это не поддается описанию. Мне кажется, я мог бы упасть замертво от одного этого взгляда, или же умереть за этот взгляд в глаза, ведь это смотрит он сам, живой! Я не могу даже произнести вслух его славное имя – Дарт Бейн.

- Ты помнишь историю, - снова начинает говорить Плэгас, по-прежнему стоя ко мне спиной, - но не знаешь ее утерянных деталей. В результате провокации, мастерски проведенной Бейном, Братство Тьмы Скера Каана должно было быть уничтожено ментальной бомбой. Но вместо этого после взрыва их души оказались навеки заперты здесь, в иной реальности на Коррибане. Преданные Дартом Бейном, они не давали ему покоя до конца его дней – являлись ему бесконечной чередой ночных кошмаров, а во время бодрствования их воздействие вызывало у него дикую головную боль. И даже боль, причиняемая соками орбалисков, не могла заглушить той нестерпимой боли! Вообрази теперь, зная это, что после тех событий Бейн ни разу не проявил малодушия и слабости, ни разу не допустил сомнений в верности своих действий и мужественно прошел своей дорогой до конца! Величайший из великих, несравнимый, непревзойденный. Дарт Бейн не зря сомневался в своей ученице – она так и не смогла убить его! Жизнь еще теплилась в нем, когда его погрузили в эту могилу! И его душа также оказалась запертой в этом туманном мире на Коррибане. Эта планета играет по своим правилам, для нее нет смерти, но это ты уже знаешь.

Мне не удается поверить до конца его словам и собственным глазам. Запертые навеки в иной реальности души. Дарт Бейн, Скер Каан, все остальные – живы здесь уже почти тысячу лет? Незавидная, ужасающая участь. Но ведь Братство, собравшееся на площади, кричало о каком-то освобождении?

- Для мертвых отсюда нет выхода? – спрашиваю я.

- Лишь один, - отвечает Плэгас, - Сердце Коррибана, которое их и держит. Оно возникло после ритуала ментальной бомбы, фактически, также благодаря Бейну. Уничтожить его – значит навсегда замуровать выход отсюда. Запертые здесь души питают Сердце, но лишь сам Избранный мог бы навсегда утолить его голод – и тогда оно не держало бы уже никого. Члены Братства Скера Каана хотели использовать Бейна, чтобы вернуться в реальный мир и продолжить свои прерванные жизни. Они, конечно, должны были понимать, что Избранный не дастся малой кровью, но они даже не представляли всей его боли, всего его гнева, всего его могущества! Дарт Бейн отплатил им сполна за свои мучения при жизни – он сделал их вечными пленниками величайшего кошмара! Он создал этот темный мир – мир индивидуальных страхов и пыток для каждого! Истинный Ситх’ари!

Казалось бы, теперь все стало на свои места, насколько можно так говорить о чем-то вообще непостижимом, находящимся, как говорил граф Серенно, «за гранью». Но я не могу в полной мере думать об этом, когда меня так поразило другое. Я думал о Братстве Тьмы, представлял их тысячелетнее заключение в этом мире кошмаров, их боль, их постоянный страх, их безумие, их существование на грани жизни и смерти, когда от них постоянно ждало новых жертв Сердце Коррибана. Как ни пытался, я не мог и представить всей боли Дарта Бейна, не упокоенного до сих пор, всего его могущества, всей его выносливости и духовной силы. Когда-то я считал себя истинным ситхом, обученным и подготовленным идеально – как же! Я ничто. Такова истина, и от нее некуда деться. Я остаюсь с чувством опустошенности, чего со мною не было никогда прежде. Как мог граф Дуку знать, что его слова окажутся пророческими? Я упал здесь. Упал очень больно.

- Коррибан создает для каждого собственных монстров? – зачем-то задаю я уточняющий вопрос – может, чтобы просто отвлечься от своих мучительных мыслей и чувств.

- Ты соображаешь, да, - сухо отмечает Плэгас.

- Но что здесь делаешь ты? – интересуюсь я.

Его плечи вновь поднимаются и опускаются в тягостном вздохе:

- Я искал путь к бессмертию, как и многие. Как и Дарт Бейн. И благодаря Бейну я нашел его. Я обнаружил способ перенести часть его души в реальный мир, совсем малую часть, заключенную в крохотный комок человеческой плоти, но наделенную невероятной силой.

Так вот с чего все началось! Главная упущенная деталь напрочь была забыта, и мы просто потеряли того, кому грозит опасность на самом деле! Если я сейчас верно понял слова мууна.

- Этот мальчик, Энакин – воплощение Ситх’ари? – осведомляюсь я.

- Да, - подтверждает это Плэгас. - Я принес его в реальный мир, чтобы он осуществил Великий План. Но Сидиус… не желал иметь преемника. Ни его, ни того графа, что встретил смерть у тебя за спиной. Ни тебя.

Я больше не сомневаюсь в правдивости этих слов. Это подобно прозрению, но я мог прийти к нему и раньше – было то, что указывало на это, были предчувствия. Учитель никогда не смотрел на меня, как на личность, начиная с того момента в самом начала моей жизни, когда он просто бросил меня на Мустафаре! И все время дальше, когда нещадно ломал мою жизнь и мой характер! Но сожаления – это проявление слабости.

- Ты пытался остановить его? – продолжаю я расспрашивать мууна насчет сложившейся ситуации.

- А ты думаешь, зачем я изучал медихлорианы? Я планировал вернуть нам Бейна, совершив Багровую Церемонию, и это удалось мне, пусть и частично. У меня были все знания… но я потерял бдительность, считая, что стал неуязвим. Я называл себя Плэгасом Мудрым… Но я был слеп.