- Нет, - твердо говорю я, глядя ему в глаза. - С тобой все будет в порядке. Мы выйдем отсюда. Главное, не отходи от меня и не спорь с моими словами, что бы я ни сказал. Ты понял меня?

Энакин несколько раз кивает. Я встаю и позволяю ему взять меня за руку. Кто знает, удастся ли избежать столкновения с Братством Тьмы. Может, они уже здесь, сумели отследить мальчика. Так или иначе, у меня уже есть план того, как в этом случае я поступлю. С ребенком все будет в порядке, остальное не имеет решающего значения.

Приближаясь к выходу из Академии Ситхов, я уже вижу, что Тьма рассеялась, и это впервые меня не радует. Но дальше сбываются и худшие опасения – толпа обозленных и поехавших ситхов под предводительством Каана уже встречает нас на выходе из Академии, обступив здание и отрезав любые пути к отступлению.

- Мы знаем, что Избранный здесь! – глядя на меня, выкрикивает Скер Каан.

- Зачем он вам? – делаю вид я, будто мне ничего неизвестно.

- Мы приносили жертвы ежегодно, но это тщетная, кратковременная мера в противостоянии Тьме. Лишь Избранный утолит голод Сердца Коррибана!

Толпа вскидывает кулаки вверх и издает безумный крик в поддержку своего лидера. Я встречаюсь взглядом с ним и убеждаюсь, что в этих глазах уже давно нет ничего живого. Это пронзительный несфокусированный взгляд совершенно утратившего рассудок человека. Я отпускаю руку Энакина, быстро кивнув ему, чтобы как-то показать, что все идет, как нужно, после чего делаю шаг навстречу Скеру Каану:

- Избранный – я! – заявляю я в соответствии со своим планом на такой случай. - Я – воплощение Ситх’ари!

- Но ты ведь забрак? – косится на меня лидер Братства. Расчета и не было на то, что мне безусловно поверят.

- Если бы у тебя были те возможности, - усмехнувшись, продолжаю врать я. - Вдумайся – перенести свой разум в любое тело! И ты бы выбрал человека? Или все же что-то получше – с завышенным болевым порогом, парой сердец и очень прочными костями?

- Допустим… - частично соглашается Каан, но не оставляет подозрений. - Но ты так легко говоришь об этом?

Я был готов к этому, и здесь у меня был заготовлен самый четкий ответ:

- Я истинный ситх. И я не боюсь своей участи. Сейчас мы узнаем, какова она, - с этими словами я беру в руки оружие и включаю его. - Попробуйте взять меня!

В затуманенном сером воздухе загораются красные клинки. Именно на это я рассчитывал, но в этот раз их свет почему-то не привлекает ни единого монстра. Замысел не сработал. Все, что остается при таком раскладе – сражаться, заведомо осознавая, что долго я не продержусь. Что ж, я все равно не сдался. Я готов упасть без сил, когда во мне нет сомнений, что я боролся до последнего и ни в чем не дал им уступки.

Грязные руки нескольких гуманоидов поднимают меня с засыпанной пеплом земли и заламывают мне руки за спину. Энакин тут же пробирается сквозь оборванную толпу и пытается подбежать ко мне.

- Не трогайте его! Не надо! – кричит он.

Лучше бы он не делал этого, лучше бы остался в Академии, но я не могу даже говорить, когда меня силой ведут куда-то эти грязные ситхи. Они бьют меня, заставляя идти, смеются мне в лицо, добивают ногами, если я оступаюсь, поднимают и снова заставляют идти. В их лицах нет ничего, кроме безумия и жажды крови. Весь сброд Галактики, что успел в своей жизни повидать я, не может сравниться с ними в этом, куда уж там нереальным узникам «Улья Шестерни 7». Это звери, настоящие разозленные одичавшие звери.

- Пустите его! Не надо! – кричит мальчик, продолжая бежать за мной вместе с толпой.

- Эни! – окликаю его я. Мы встречаемся взглядами. Он смотрит на меня так, как никто никогда не смотрел.

- Успокойся, - тихо говорю ему я, - так надо.

Мы движемся в направлении, противоположном Долине Темных Лордов, в гористую местность через крутой каменистый перевал. Несравнимо тяжелый путь заканчивается в ущелье, где среди скал сложен округлый каменный алтарь, в котором горит огонь. Вероятно, это место, известное как Вечный Костер, но мне не приходилось ничего слышать прежде о том, что находится над этим костром, зависшее в воздухе и прикрепленное огромными трубками к рыжим скалам.

- Сердце Коррибана! – торжественно восклицает Скер Каан, и толпа снова взвывает.

Трудно описать, насколько мерзко выглядит это огромное «сердце». Оно имеет форму и размеры ментальной бомбы, но состоит из тонкой, гнилой, покрытой скоплениями струпьев кожи, на которой ритмично пульсируют огромные желтые волдыри. Сквозь них видно, что «сердце» заполнено прозрачной жидкостью, в которой плавают крупные кровяные сгустки. Вся эта блестящая масса перетекает, вздымается и вздрагивает, рисуя невыразимо уродливую карикатуру на сокращения настоящего сердца.

Возле Вечного Костра также установлена большая металлическая решетка, скрепленная с системой рычагов и тросов, которые опускают ее на огонь, о чем я догадываюсь, когда меня ведут к этой почерневшей от нагара конструкции.

- Эни! – кричу я мальчику, пока «братья» Каана привязывают меня к решетке.

Он хочет подбежать, но какой-то тви’лек из толпы хватает его за плечо и удерживает от этого.

- Я знаю все, - кричит мне Энакин, когда его глаза снова начинают блестеть, - ты скажешь мне, чтобы я закрыл глаза и не смотрел.

- Нет, - возражаю я. - Стой с широко открытыми глазами. Смотри. Прочувствуй мою боль. Ощути страх. Они сделают тебя сильнее!

Мои слова шокируют мальчика.

- Для чего? – восклицает он.

- Однажды ты узнаешь! – произношу я последнюю, обращенную к нему фразу, прежде чем намертво сцепить зубы.

Решетка опускается все ниже над Вечным Костром, огонь уже касается моей спины и затылка. Татуинский кошмар не обманывал – я выбрал эту участь. Это было все, что я мог сделать для спасения Энакина сейчас. Я смотрю в его сторону сквозь языки пламени – он послушал меня и не закрыл глаза. Он будет сильным.

Я терплю усиливающуюся боль, не издавая ни звука, но начинаю инстинктивно дергаться в тщетных попытках высвободиться. Все вокруг плывет перед моими глазами в мареве, и я не могу понять, что происходит, когда толпа снова начинает кричать, но не синхронно, а встревожено, в панике:

- Тьма наступает! Тьма наступает!!! Это была ложь?! Не Избранный!... Он идет сюда! Проклятье, это он!!!

В этот момент я не выдерживаю боли и дергаюсь вперед очередной раз – и внезапно ремни, которыми меня привязали к решетке, разрываются. Они не могли сгореть, произошло нечто иное, и когда я вскакиваю на ноги, то вижу, что по решетке ползают крупные орбалиски.

Спешно спрыгнув вниз, пытаясь руками погасить тлеющую одежду, я вижу, как темнеет небо прямо над этим местом, образовав в серой облачности дыру, которая стремительно растет, а глинистые скалы от низа к верху становятся черными, будто Тьма ползет по ним, заращивая новой кожей. Переполошенная толпа пятится от глубокого темнеющего разлома в земле, от которого по скалам и начал разрастаться черный цвет и из которого несметным полчищем выползают орбалиски. Вскоре за ними из бездонной ямы восстает, необъяснимым образом поднимается тот, кто существовал с ними в симбиозе, тот, кто перенес столько боли, что сам стал ее повелителем здесь, тот, кто явился идеальным ситхом. Это с ним пришла Тьма, повергнув всех в трепет. Толпа мечется, пытаясь отступить от него, словно кучка испуганных зверей, но хода нет между скал ущелья, единственная дорога сюда отрезана. Дарт Бейн, ступив на окрасившуюся в цвет копоти почву, окруженный орбалисками, с каменным лицом молча смотрит на жалкое Братство. Никто не может знать, чего ждать от исполина в живой броне, несущего созданный им единолично величайший кошмар за своими могучими плечами. И то, что он начинает делать, становится поистине шокирующим зрелищем – он собственными руками отдирает прикрепившихся намертво паразитов со своего тела вместе с кусками кожи и бросает их в сторону фанатиков. Выползшие из-под земли орбалиски вместе со своими собратьями, снятыми с тела Ситх’ари, бросаются в сторону толпы зароптавших в страхе гуманоидов, покрывая их тела и заползая под броню. Павшую во мрак Долину тревожат исступленные крики боли. Все дело в том, что паразиты ведут себя не так, как обычно. Они не прилепляются к коже для симбиотического существования, а вгрызаются в плоть, проедая ее, как черви гнилое мясо, буквально изрешечивая заживо обезумевших ситхов с их предводителем Скером Кааном.