- Я не люблю аллегории, - заявляю я. - Мне нужно знание. Четкое и ясное.

- Что ж, может, у Вечного Костра ты его найдешь, - тут же предлагает Каданн.

Это уже возможность зацепиться хоть за что-то. Я достаю карту и раскладываю ее перед пророком:

- Покажи маршрут.

Каданн указывает мне путь, который лежит через Долину Темных Лордов и уходит дальше древней Академии Ситхов, на территории, которых на карте уже нет. Я стараюсь запомнить все его слова. Надеюсь, что смогу сориентироваться там. Я уже готов продолжить путь, распрощавшись с пророком, но вдруг окровавленная рука вырывается из-за мглистой завесы и хватает его за плечо. Из пепельной дымки выступает монстр в ржавом венце, с частично срезанной кожей. Его свободная ладонь ложится на голову Каданна, пальцы резко сжимаются, и череп человека с хрустом размозжается, словно скорлупа раздавленного яйца. Я бросаюсь бежать, даже не разбирая дороги, ныряю за ближайший угол, петляю по узким неровным улицам. Я бегу долго, пока не оказываюсь у железного забора, за которым уже нет строений, а впереди лежат только рыжеватые скалы. Я на окраине. Можно ли отсюда добраться до Вечного Костра? Свериться с картой сложно – я не вполне понимаю, куда зашел и как вернуться. Уже собираясь перелезать через забор, я замечаю, что, как мне кажется, одинокая скала-останец посреди расщелин несколько раз меняет угол наклона. Всмотревшись лучше, я не лишаюсь иллюзии, что скала шевелится. И тут же, когда туман несколько расступается, словно намеренно открывая это зрелище, я понимаю, что передо мной не скала. Это вставший на дыбы, дергающийся всем телом таозин! Гигантский, даже в рамках своего вида, плотоядный червь ритмично раскачивается, приподнявшись над землей. А все его внутренности, которые видны через полупрозрачную чешую, имеют черный цвет. Похоже, таозин способен заметить меня и напасть с расстояния, выбросив шелковую паутинную нить, а, значит, нужно убираться отсюда.

Уже без спешки, петляя улицами, на которых я чудом не заблудился, прибежав к окраине, я вновь оказываюсь на площади. Красного монстра здесь больше нет, есть только его следы – капли крови и кровавые отпечатки обуви. Судя по всему, он ушел не в том направлении, в каком нужно идти мне. Сверяясь с картой, я добираюсь сначала до Великого Храма, представляющего собой наполовину разрушенную постройку в форме усеченной пирамиды с безголовыми статуями лежащих животных у входа. Я решаю не тратить время на его обследование, ведь это не моя цель, да и неизвестно, насколько это может быть рискованно. Обойдя храм, я спускаюсь в Долину Темных Лордов. Площадь ее огромна, и практически весь ландшафт тонет в тумане, только лишь наверху было видно шесть статуй склонивших головы гуманоидов и побитый обелиск Аджанты Полла. Стены расщелины, где располагаются ситхские захоронения, пострадали от многочисленных обвалов, и временами дорога через Долину завалена острыми камнями. Их даже нельзя обойти, когда во мгле не видно, есть ли где-то проход вообще. Мой путь оказывается нелегким еще и по той причине, что время от времени среди камней оказываются затаившиеся нелепые существа, составленные из двух пар ног. Впервые я видел такую тварь в «Пьяной Стороне», но тогда мне и в голову не пришло, что это нечто может атаковать. Оно бьет верхней парой конечностей, упорно пытаясь преградить дорогу. Я, конечно, прибыл сюда уже со знанием, что способность видеть есть у разлагающихся монстров, даже если у них нет видимых органов чувств. Но в случае с подобными тварями я не могу примириться с этой мыслью. Иногда монстры вполне могут не реагировать на меня, если удается пройти на приличном расстоянии от них и при этом не шуметь, но подобное удается редко. Мне кажется, что я схожу с ума. Я бы в это поверил, если бы ощущения, что я иду через каньон, не были настолько отчетливыми. У меня сбивается дыхание, я обливаюсь потом, периодически боль в спине после двух сильных ударов дает о себе знать. Такое чувство, что здесь я постарел минимум на десяток лет.

В конце концов, мне удается пересечь Долину Темных Лордов и увидеть Академию Ситхов, черной пирамидой нависающую над расщелиной. Вечный Костер находится за ней, среди скал. Собрав силы для последнего рывка вверх, я поднимаюсь к зданию Академии. Приходится идти по живым камням, оступаясь и рискуя травмировать ноги. Меня учили не избегать травм, не смягчать падений – ведь если ты поступаешь так, значит, ты морально готов к поражению. Сейчас я морально не готов ни к чему, но я твердо знаю, что вопреки учению нужно беречь себя. Не я буду решать, когда я уйду отсюда. Не буду знать, что мне предстоит. Впереди полнейшая неизвестность.

Поднявшись из Долины, обойдя мрачную пирамиду Академии, я вижу тропу, ведущую в гористую местность. Впереди должен быть крутой перевал. Так и есть, я сориентировался верно. Стоя внизу, я устремляю взгляд вверх, впав в оцепенение, долго неподвижно глядя в небо, пока глаза не засыпает проклятый пепел. Видимо, это все усталость. Голова кружится. И до чего же разнылась спина. Припав к скале, я пытаюсь перевести дух. Так хочется сейчас закрыть глаза, но здесь нельзя. Однако разве я не смогу преодолеть чертов перевал? После всего, что я уже прошел? К черту все, я просто должен! Прочистив горло и сплюнув вязкий комок запекшейся коричневой крови на усыпанную золой почву, я продолжаю путь.

Перебравшись через каменистый перевал, я оказываюсь в ущелье, где первым вижу Сердце Коррибана. Уже его изображение, запечатленное в голокроне Мола, произвело на меня то еще впечатление, но и оно не сравнимо с реальностью, представшей передо мной. Мои внутренности сживаются в комок, когда я гляжу на пульсирующую водянистую массу с кровяными сгустками внутри и на блестящие желтые волдыри на поверхности тонкой сгнившей кожи. Все это перетекает и сокращается над огнем того самого Вечного Костра, горящего в круге каменного алтаря, нарытого закопченной решеткой. Мою голову пронзает острая боль. И снова чувство дежавю, пополам с тревогой. Я уже бывал здесь? Я не могу вспомнить.

Среди огня Вечного Костра на решетке стоит небольшой черный предмет, который не сгорает. Я достаю неизвестный, но наверняка раскаленный объект протезной рукой и осматриваю его. Это оказывается чаша, покрытая слоем копоти. Наверное, это черный кубок, упомянутый Дартом Плэгасом. В чаше лежит черная пирамидка с гравировкой: «Прошлое». Мне осталось обнаружить всего одну часть. Если меня направил сюда Каданн, знал ли он, что я здесь ищу? В любом случае у него я уже не смогу ничего спросить.

Возле Вечного Костра, греющего Сердце Коррибана, есть большой разлом в земле, фактически темная яма, словно где-то здесь провалился потолок пещеры. Куда может вести эта дыра? Может, существовала некая система тайных ходов, которой нет на картах? Я могу проверить это, невзирая на риск. С этим решением я прыгаю вниз.

Стены пещеры, в которой я оказался, черны, будто опалены огнем. Это и не совсем пещера, а скорее туннель, ровный и не имеющий ответвлений. Активировав меч, я начинаю идти вперед. Какое-то время спустя черные каменные стены, пол и потолок становятся ровными, на них появляются разводы грязи и ржавчины. А спустя еще один значительный промежуток пути на стенах появляется ряд зеркал, завешенных испачканным полиэтиленом. Это место из моих кошмаров! Нет, ни за что, ни за что не смотреть по сторонам!

Коридор с зеркалами приводит меня в круглый зал с темными грязными стенами, в центре которого, как и в моих видениях, есть алтарь, завешенный черным полиэтиленом для трупов, и в его центре шевелится нечто. Здесь я снова столкнусь с черным монстром? Здесь я должен одолеть его? Но из-за черных пленок появляется тощая бледная рука иного чудовища. Ладонь упирается в пол и за ней из-за грязной завесы показывается вторая, а затем и все тело монстра, лишенное нижней половины, завернутое в черные лохмотья и имеющее две головы. Две детские головы с закрытыми глазами и ртами, застывшими в подобии улыбки. Что, черт возьми, еще может значить эта пара сросшихся младенцев?! Монстр подбегает ко мне, перебирая по полу ладонями несоразмерно крупных рук. Он уворачивается от моих ударов и сам пытается сбить меня с ног конечностью с длинными пальцами, похожей оттого на огромную птичью лапу. Он гоняет меня по темному залу, пока я все же не изловчаюсь, чтобы зарезать его. Мертвые лица младенцев продолжают улыбаться, и от этого мне по-прежнему жутко.