Ждана не решалась нарушить ритуал. Казалось, заговори она, мрачная сказка будет разрушена, мир рухнет. Всё окажется сном. В этот летний день была гроза. Гром, молния, ливень.

– Сегодня твой хромой не сможет приехать, – обрадовался брат, – не нужно будет нам на той половине сидеть.

– Сидел бы здесь, не уходил. Деда сидит, Олег ему не мешает, – возразила Ждана.

– Князь настырный, приедет, – высказал свое мнение дед.

Сил Силыч промолчал. А Ждана открыла дверь и вышла на крыльцо. Чёрный от воды силуэт мужчины на коне, вынудил её отпрянуть. Но она тут же сделала пару шагов навстречу. Стала помогать Олегу, вместо слуги, спускаться с лошади. Через секунду они лежали в грязи, елозили в бесполезных попытках встать на ноги и подняться на крыльцо. Олег начал смеяться, как ненормальный. Через секунду смех подхватила Ждана. Они возились в грязи, мазали друг друга и хохотали. Наконец с трудом поднялись. Гроза внезапно прекратилась. Засияло солнце.

– Пошли вы в баню! – закричал с крыльца старый слуга, наконец, вышедший помочь. Немного подумал, неохотно спустился с крыльца, и помог довести Олега до бани. Та, на счастье, была натоплена.

– Подождал бы час, приехал посуху, – ворчал слуга. Сил Силыч пригласил Олегову охрану в дом согреться.

Олег не понимал смысла обычая совместной помывки в бане, но он ему нравился. Но не в данном случае. Олег стеснялся своей хромоты. Ждана боялась повернуться к нему спиной. Их веселье затихло.

Они помылись за пять минут. Вышли в предбанник, сухой одежды еще не было. Пошли обратно в теплую баню.

Ждана распустила по спине свои длинные волосы. Ярко рыжие, густые. Сама, невероятно грациозная.

– Золотая лань, – еле слышно произнес Олег.

«Голос прежний, завораживающий.» Ждана развернулась к Олегу. Тот по инерции сделал еще шаг, и обнял её, чтобы не упасть. Его губы привычно нашли горячие губы Жданы. Но та не дала привычной оплеухи, хотя в этот раз были все причины.

– Ты с ума сошел. В бане нельзя, – пришла в себя Ждана.

– Даже целовать? А в предбаннике можно?

– Не знаю, – задумалась Ждана. Из-за двери их окликнули. Принесли одежду.

Чем дольше думал о новом соседе, Олеге-Муромце, князь Изяслав, тем опаснее казалась ему ситуация. Внешне, получалось так, что Мышкин, Олег-Муромец и Коробов защищались от набегов. Но численность войск у них постоянно росла. И они никогда не ограничивались обороной. Ответ всегда был во много раз мощнее. Даже расправа с Удалым была не по обычаям. Князь Мстислав привел войска по просьбе черниговского князя, пусть уже бывшего. Узнав, что на троне Олег-Муромец, не стал ни нападать, ни грабить. Войско его уничтожили при отступлении. При этом, непонятным образом, Коробов сразу узнал о нападении Удалого и быстро прислал помощь в Чернигов.

Но главная опасность таилась в происхождении нового князя. Олег был из знатных муромцев. У него в семье не было ни одного руського. В сказаниях об Олеге-Муромце часто упоминается его нелюбовь к варягам. В свое войско он принимает всех. Не делает различий между руським и вятичем. Те, у кого есть гордость, уходят. В Новгород-Северский переехало около сотни отличных дружинников.

Князь Изяслав сам часто собирал в набег ополчение из северских, но чтобы дружина состояла из черни!

Северские каждый день слушают сказки о подвигах Олега-Муромца и поднимают голову. Двести лет прошло, как уничтожены их князья и бояре, вырезаны под корень. А они до сих пор помнят, и ненавидят варягов.

Хуже бродячих сказителей и гусляров только купцы. Эти выдумывают истории об удивительной жизни ремесленников и купцов в Карачеве. Как может Коробов быть таким ослом? Купцов и ремесленных мастеров поставить на одну доску с боярами?

Торговлю карачевскими товарами Изяслав запретил еще весной. Здесь его ждала неприятность, в Курске и Рыльске торговлю не запретили. Изяславу дали понять, в военном походе на Чернигов на две дружины будет меньше.

Ближе к лету Изяслав послал человечка к переяславскому воеводе, договориться о совместных действиях. Еще один посол поехал к Удалому. Хитроумный князь помог родственнику особым образом, сманил у Олега муромский отряд.

После ухода в Карачев конницы вопрос с походом на Чернигов Изяслав для себя решил. Он ждал только половецкую конницу. Половцы пообещали десять тысяч конных. За это Изяслав отдавал им Черниговское княжество на разграбление. Две недели на грабеж южной части и еще две недели на северные уделы. Изяслав понимал, что княжество обезлюдеет, но ждать, когда восстанут жители его княжества было невыносимо.

Захватить Чернигов, затем Карачев. Простой план. Легко выполнимый. У Олега-Муромца семь тысяч воинов. Практически все из местных племен, то есть ополченцы. Холопы. Трусы. Две тысячи он набрал весной. Эти совсем ничего не умеют, побегут от страха в первом бою. У Изяслава пять тысяч своих войск и десять тысяч половцев. Двойное превосходство, зря Удалой заосторожничал.

Олег знал о приготовлениях противника давно. Разведка у него была поставлена по науке. Он списался с Коробовым по голубиной почте. Ждал только удобного момента. Семь тысяч легкой кавалерии должны были ударить в тыл Изяславу, захватить обозы, напугать половцев. Степная конница не любила держать строй. Рассыпалась на мелкие отряды при каждом удобном случае. Летняя дорога на Чернигов была одна. Две другие, годные для мелких отрядов, для большого войска не годились.

Лето. Ну, кто воюет летом?! Это не степь. Леса, озера, болота, реки. Вдоль дороги крепости. Не ожидали?! В самом неудобном месте засеки. Вам не сообщили?! Дорога удобная, широкая, накатанная. С двух сторон крестьяне нарыли много маленьких, круглых ям, минное поле для лошадей. Вам план не прислали?! Чеснока вокруг насыпали. Откуда столько железа? В Чернигове князь – диверсант. Вас не предупредили?! Зря. Он приготовил еще много разных гадостей. Шли бы домой! Поздно. Карачевские полки уже наступают сзади.

Олег не поехал на войну. Снова разболелась нога. Воеводой опять назначил Счастливчика. Командиры сидели в душной комнате, по третьему разу слушая, как Олег дает Счастливчику одни и те же инструкции. Счастливчик повторял их за Олегом без единой ошибки.

«Все будет по-другому, знает ведь! Зачем ему этот план учить?» – думало большинство командиров. Остальные дремали с открытыми глазами.

«Бедняга. Всё удовольствие пропустит. Не везет ему», – думал Счастливчик.

«Десять тысяч пастухов с луками и пять тысяч неповоротливых толстых варягов. Мы сотрем их в пыль за час». «…за полчаса» «…втопчем в грязь…» – думали командиры. Те, что не дремали.

«Самое интересное пропускаю. Сижу в душном городе, даже на реку съездить не могу, так нога болит», – уже не слушал Счастливчика Олег.

В соседней комнате Светлана готовила пропагандистскую компанию. Слухи, песни, сказания о победе Олега-Муромца над злобными половцами и, продавшимся им, князем Изяславом, должны быть готовы заранее. Рассказывать и петь их должны еще до битвы. Тогда очевидцев будут меньше слушать, и без особого интереса. Что может знать очевидец? Ничего интересного. А кукольный театр с красивыми куклами посмотреть интересно. Ужасный половец, продажный князь, благородный Олег-Муромец, красавец воевода. Страшно, весело, завлекательно.

В богатом квартале купцов радовалась и страдала Ждана. Страдала потому, что Олег не мог приехать. Радовалась потому, что знакомый коновал на её расспросы сообщил, болит нога, значит оживает. «Выздоравливает мой любимый» – радовалась Ждана, не замечая, что называет в мыслях князя «любимым».