«Вот так-то лучше, — удовлетворенно подумал Конан. — Только бы эта гадина не вернулась раньше времени…»

Он подсунул свободную ногу под привязанную и резким рывком выдернул второй кол.

«Женщина!.. — хмыкнул варвар. — Не умеешь вязать узлы, так и не берись!»

Теперь предстояло освободить руки, но, сколько, ни напрягал киммериец мускулы, попытки его оказывались тщетными. Похоже, он зря обругал колдунью…

Наконец, выгнувшись дугой и подсунув ногу под локоть, он собрал все силы… Казалось, тело разорвется от чудовищного напряжения, пот заливал глаза, но Конан, стиснув зубы, тянул и тянул руку, помогая коленом. Правая рука освободилась, и он чуть не завопил от радости, но забыл о голове… Об этом напомнила резкая боль, словно с него сдирали кожу на черепе. Варвар пошарил рукой возле головы и, нащупав множество мелких колышков, выдернул их. Теперь он смог поднять голову и первым делом быстро огляделся. Он лежал на небольшой круглой поляне, окруженной высокими пальмами. Между двумя стволами висел подвешенный вниз головой Лионель. Его рот был заткнут кляпом, а тело исполосовано ударами плети.

Освободив вторую руку, Конан бросился к нему.

— Мерзавка! — Он быстро посмотрел по сторонам, отыскивая, чем бы обрезать веревки, которыми был привязан аквилонец.

Не увидев ничего подходящего, киммериец перегрыз путы, освободил Лионеля и поставил его на ноги. Тот пошатывался из стороны в сторону, тупо глядя на Конана.

— Очнись! — Киммериец похлопал его по щекам. — Надо сматываться!

В глазах Лионеля появилось осмысленное выражение. Он скрипнул зубами: видимо, давала о себе знать боль от шрамов и ссадин.

— Давай быстрее! Можешь идти? — поторопил его варвар. — Эта тварь вот-вот вернется.

Подхватив товарища под руку, Конан устремился к зарослям тростника, которые виднелись меж стволов деревьев. Покидая поляну, киммериец заметил лежавший на земле неподалеку от того места, где он был привязан, лук и колчан со стрелами.

— Гляди-ка, цел, — удивился он и, схватив оружие, потянул аквилонца за собой. — Шевелись, приятель, иначе нам крышка.

Лионель, шипя от боли, побежал за ним. Они достигли тростника и, ломая стебли, стали продираться к руслу ручья.

— Бежим по воде, так быстрее! — Варвар, разбрызгивая воду, помчался вверх по ручью к спасительным скалам, видневшимся за небольшим водопадом.

Они позволили себе отдохнуть, только когда взобрались на террасу, нависавшую над лесом.

— Похоже, убежали. — Аквилонец упал на траву, тяжело дыша, словно загнанная лошадь. — Если бы не ты, не жить мне.

— Долго ты так висел?

— С самого утра. Ты был без сознания, и она выпытывала у меня, зачем мы вернулись.

— Ты сказал?

— Сказал, — хрипло отозвался Лионель. — Эта бешеная гадина умеет управляться с плетью… Но она еще спрашивала, кто нас послал сюда, а этого я и сам не знаю.

— Не расстраивайся, — ухмыльнулся киммериец. — Тоже мне, тайна… Сдается, что она и так бы узнала, зачем мы плыли сюда… — Он осмотрелся. — Надо подняться повыше в горы, там где-нибудь на время спрячемся, а потом эту гадюку все равно выследим. Никуда она от нас не денется.

— Ты думаешь? — недоверчиво покосился на него Лионель. — Как бы она нас не выследила. Мерзкая ведьма!

— Не бойся, — уверенно возразил Конан, — одна она нас не возьмет, а эти дикари в горы не поднимаются. Табу у них такое, сам понимаешь.

— Не очень-то верится, — поежился аквилонец. — Колдуны на многое способны.

— Это, конечно, так, — задумался варвар. — Но мне кажется, местные колдуны не обладают такой силой, как у нас, в Хайбории.

— Кто знает? — пожал плечами его товарищ. — Ванататра, похоже, может только местных дикарей обманывать, а вот эта ведьма куда опаснее.

— Думаешь? — помрачнел киммериец.

— Да, — мрачно кивнул Лионель.

— Не унывай! — Варвар похлопал его по плечу. — У нас все равно выхода нет, надо добыть ожерелье, а иначе…

Лионель снова кивнул, однако Конан видел, что аквилонец вовсе не убежден, что им так уж нужны эти бусы.

— Понимаешь, — начал объяснять варвар, — ты все равно не смог бы избавиться от этого наваждения. Рано или поздно пришлось бы взяться за поиски. Готов заложить что угодно — нас кто-то заколдовал, — вздохнул он. — Ну ладно, пошли отсюда, надо найти местечко понадежнее.

Они шли узкой, осыпавшейся под ногами тропой вдоль стены серо-черного камня. Киммериец хотел отойти подальше от селения, чтобы не видеть дыма от костров. Только тогда, считал он, можно чувствовать себя более-менее спокойно.

Солнце светило ярко и радостно, и было трудно представить, что меньше полусуток назад их трепали волны высотой с дом и бешеный ветер закладывал уши. Время от времени Конан делал знак остановиться и прислушивался, не слышно ли погони.

«Нет, — каждый раз успокаивался он. — Кому в голову придет сюда забираться…»

— Ты говоришь, они не ходят сюда? — спросил вдруг Лионель.

— Угу, — подтвердил варвар.

— Кто же тогда протоптал эту тропу?

— Ну, горные козы или еще какое-нибудь зверье, — ответил киммериец и тут же почувствовал, как по его спине пробежали мурашки: на островах он до сих пор не заметил ни козлов, ни баранов. — Стой! Надо бы поосторожнее. Что это там? — Он указал рукой на темное пятно впереди.

За широкой площадкой, усыпанной осколками монолита, виднелось нечто вроде углубления или входа в пещеру, издалека было не разобрать. Конан снял с плеча лук и, приладив стрелу, медленно двинулся вперед, обходя огромные, не меньше его роста, камни. Он уже почти вошел под свод, как истошный вопль аквилонца пригвоздил его к месту.

— Конан! Смотри!

Он обернулся назад: Лионель с искаженным от ужаса лицом указывал рукой куда-то влево от себя. Варвар перевел взгляд и похолодел: шагах в пятидесяти от них из-за поворота тропы высовывалась жуткая звериная морда. Тварь походила на крысу, но размерами не уступала быку. Длинная, вытянутая вперед, почти голая голова переходила в покрытое шерстью короткое туловище на четырех лапах с острыми когтями, которые громко цокали при каждом шаге чудовища. Монстр, ловко огибая камни, неспешно двигался им навстречу, словно ощупывая людей блестящими черными глазами величиной с хорошее блюдо. Потом, остановившись, он открыл пасть и обнажил ряд длинных, загнутых внутрь зубов. Киммериец вскинул лук и прицелился.

— Спрячься за камнями! — крикнул он аквилонцу и спустил тетиву.

Стрела, свистнув, вонзилась в щеку твари, но не причинила ей особого вреда. Варвар и Лионель кинулись в разные стороны, и это на мгновение заставило монстра замешкаться, но потом, привстав на задние лапы, он сделал вдруг большой прыжок и очутился в нескольких шагах от киммерийца. Конан скользнул между двумя большими камнями, надеясь выскочить с другой стороны, но ошибся: щель оказалась слишком узкой, и пройти насквозь он не смог. Он прижался спиной к камню, а раскрытая пасть с ужасными зубами метнулась прямо к нему.

Однако монстру убежище варвара было недоступно: морда никак не пролезала настолько, чтобы дотянуться до добычи. Тварь повернула голову, стараясь протиснуться боком, но это тоже не получилось. Тогда чудовище сунуло в щель лапу с тремя когтистыми пальцами и попыталось раздвинуть камни, как створку раковины, чтобы расширить проход. Жуткий коготь размером с хороший ятаган, царапал камень в двух локтях от лица варвара, и вскоре Конан с ужасом ощутил, что один из камней начинает поддаваться. Он взглянул под ноги и, увидев небольшой валун, схватил его. Подняв камень над головой, киммериец с силой бросил его прямо в покрытый бледной желтоватой кожей палец монстра. Раздался жуткий рев, и лапа дернулась назад, но морда через несколько мгновений снова показалась совсем рядом. Конан, почти не целясь, метнул стрелу, как копье, и она вонзилась в глаз монстра, выбив фонтан белесой жидкости.

Тварь опять взревела от боли, но попыток достать варвара не оставила. Лапы вновь заскребли по камню, однако, видимо, наконечник задел мозг: движения чудовища стали конвульсивными и беспорядочными. Ему удалось чуть сдвинуть камень, щель расширилась, и киммериец выскочил из ловушки, в которую сам себя загнал. В два прыжка Конан оказался справа от монстра, который увидев, что добыча ускользает, выдернул лапу из камней и повернулся к варвару. В тот же миг вторая стрела вонзилась в здоровый глаз твари.