Издав последний хрип, чудовище рухнуло, чуть не придавив собой варвара, который едва успел отпрыгнуть назад.

— Эту дрянь явно наслал какой-то колдун, — тяжело дыша, словно это он сейчас сражался с монстром, сказал Лионель. — Не бывает таких зверей. Я тебе говорил!

— Говорил, говорил… — Конан огляделся. — Хорошо, что у этой мерзости нет подружки.

— Что будем делать?

— Мы хотели осмотреть этот грот, — напомнил ему варвар. — Вот и осмотрим.

Аквилонец, приблизившись к своду, опасливо оглянулся на труп монстра.

— Не бойся, — подбодрил его варвар, — больше он не встанет!

— Я не об этом, — ответил Лионель, — вот думаю, не его ли это нора?

— Нет, он сюда и не влезет.

— Пожалуй, ты прав, — согласился аквилонец, делая шаг вперед.

Раздался вскрик, и Лионель исчез в проеме скалы.

— Ты куда? — не понял варвар, подходя к тому месту, где только что стоял его товарищ.

Там никого не было, только внутрь монолита уходил узкий темный лаз.

— Эй! — крикнул киммериец. — Лионель! Где ты там? Что за шутки?

Тишина. Конан пригляделся внимательнее, но не нашел никакого отверстия, куда мог бы провалиться аквилонец: ровный пол уходил в темноту, и варвару даже показалось, что где-то вдалеке блеснул свет.

— Куда же он делся?

Киммериец отошел на несколько шагов от входа в пещеру и осмотрел монолит по обе стороны. Никаких щелей или разломов в гладком, отполированном дождями и ветрами камне он не углядел.

— Чудеса!

Конан прошел по тропе дальше, огибая скалу в том месте, где они увидели чудовище. Никого. Как будто кто-то слизнул аквилонца невидимым языком, словно и не было его. Киммериец вернулся, прошел вдоль скалы до того места, где она круто обрывалась вниз, в долину, покрытую зеленым лесом. Опять никого… Варвар еще раз заглянул в пещеру, но без света искать что-либо было бесполезно. Он прислушался. Ни звука, ни стона.

— Копыта Нергала! — выругался киммериец. — Пойду обратно, там были сухие стволы. Сделаю факел и поищу этого недотепу.

Он с трудом разыскал более или менее подходящую сухую корягу, с помощью камня расщепил ее конец и, пошарив на дне колчана, нашел кресало. Оно уже высохло после ночного купания в море, и, собрав кучку мха, киммериец без труда запалил огонь. Подняв факел над головой, он вошел в грот и сделал не более пяти шагов по узкому проходу, как волосы на его голове сами собой зашевелились от предчувствия беды: лаз заканчивался ровным и гладким каменным монолитом, и больше в гроте ни ходов, ни щелей не было. Варвар вышел на свет. Похоже, аквилонец был прав в своих подозрениях. Здесь, без всякого сомнения, пахло колдовством, и сам Лионель стал его первой жертвой. Поразмыслив, Конан решил убраться подальше отсюда и двинулся по тропе в гору.

— Что ты здесь делаешь? — прошелестел в тишине негромкий голос.

Конан от неожиданности едва не подпрыгнул и резко обернулся. В десяти шагах от него на плоском камне, положив ногу на ногу, в вальяжной позе восседал сухонький старичок, похожий на вендийца. Крючковатый нос и седые волосы, неопрятными космами падавшие на плечи, придавали ему сходство с серым нахохлившимся попугаем.

Киммериец мог поклясться хоть самим Митрой, что мгновение назад, когда он проходил мимо этого обломка скалы, там никого не было.

«Это что еще такое?» — раздраженно подумал варвар, но ответил на вопрос, правда, нельзя сказать, чтобы особенно дружелюбно:

— Гуляю! Тебе-то какое дело? Сидишь себе и сиди!

Он отвернул я и зашагал дальше.

— Хе-xe! — послышалось за его спиной, и в тот же миг киммериец растянулся во весь рост на ровном месте.

«Нергал мне в печень! Опять колдун! Что же это за жизнь такая, что этих слуг демона тянет ко мне, как мух на объедки? Придется остановиться».

Конан собрал разлетевшиеся от падения стрелы и обернулся.

— Торопимся? Эх, молодость, молодость! — Старичок удовлетворенно потер сухие ладошки. — Поговорил бы со мной, стариком, глядишь, и ума бы набрался.

— Своего пока хватало. — Варвар нехотя пошел к колдуну, прикидывая, как бы удобнее двинуть его кулаком, чтобы сбить с этого старого пня хоть немного спеси.

— Вот здесь и постой, — дружелюбно посоветовал старик, ехидно усмехнувшись.

Конан словно наткнулся на невидимую стену, выросшую в двух шагах от старикашки.

«Действительно, маг, — подумал он. — Хорошо, пожалуй, что я еще не успел его двинуть… Но если он ко всему прочему еще и читает мысли… Везет же тебе, киммериец, ничего не скажешь!»

— Садись, — предложил колдун. — Разговор будет долгим. Давненько я ни с кем не беседовал.

— Что ты хочешь от меня? — спросил варвар, досадуя на внезапное препятствие.

— Ты не похож на местных, — продолжал старикашка, цепким взглядом бесцветных глаз окидывая киммерийца. — Наверное, прибыл издалека?

— Я из Киммерии, — нехотя ответил Конан, уже поняв, что так просто от чародея ему не отделаться.

— Из Киммерии? — переспросил маг. — А что ты здесь делаешь?

— Сам не знаю, — честно ответил варвар — Даже не помню, как сюда попал.

— Это бывает, — усмехнулся старичок. — Я вот тоже не помню, каким образом меня сюда занесло, а вот за что — знаю, — вздохнул он.

— И давно ты здесь? — спросил в свою очередь варвар, чтобы поддержать беседу.

— Уж пятый год пошел…

— Так давно! — присвистнул киммериец.

— Не беспокойся, у нас, чародеев, век долгий. А попал я сюда за гордыню. Очень высоко себя ценил… Совсем как ты.

— И что ты здесь делаешь?

— Сижу, как видишь, — усмехнулся колдун, — беседую с прохожими. Редко, правда.

— Спустись вниз, — посоветовал варвар, — там людей тьма. Говори с ними, сколько хочешь,

— Нельзя мне, — горестно вздохнул собеседник. — Я не должен опускаться ниже вот этой линии. — Он повел рукой, указывая на что-то невидимое киммерийцу.

— Да кто тебя проверит? — спросил Конан, в душе даже слегка пожалев незадачливого колдуна.

— Заклятие на мне. Пересеку линию, превращусь в кучку дерьма — и все дела.

— За что же тебя так?

— Когда-то я был весьма уважаемым вендийским чародеем, но захотел подняться выше своих собратьев. Они меня и наказали, забросив сюда, на эту проклятую гору.

— Так вот и сидишь тут все это время? — недоверчиво спросил варвар. — А чем питаешься?

— Дичью, — уныло сказал колдун. — Смотри…

Конан поднял голову. Над ними кружила пара орлов, высматривавшая добычу. Старичок щелкнул пальцами, и одна из птиц, сложив крылья, камнем упала рядом с ними.

— Надоело до смерти, — скривился маг. — Вкус у них мерзейший, только ничего не поделаешь. Другие птицы сюда залетают редко…

— Да, уж, — согласился варвар, покосившись на жилистую голенастую птицу. — Это не фазан.

— Вот и лопаю этих стервятников, да кое-какие ягоды и коренья здесь нахожу. Рыбки бы! — мечтательно вздохнул вендиец. — Как-то, давно это уже было, один местный сюда случайно забрался. Я его попросил принести мне настоящей еды…

— Принес? — с интересом спросил киммериец.

— Принес, как же! — покачал головой колдун. — Вернулся с десятком таких же голых дикарей с копьями. Хотели со мной расправиться… — Он рассмеялся, да так, что на глазах у него выступили слезы.

— Так вот почему они теперь не поднимаются в горы, — задумчиво проговорил варвар.

— Угу, — трясясь от смеха, пробормотал старичок. — Я им оторвал головы, насадил на их же копья да и сбросил все это вниз.

Конан похолодел, вспомнив, как невежливо обошелся с чародеем при встрече.

— Не бойся, — словно прочитав его мысли, ответил старикашка. — Ты, я вижу, человек совсем не дикий и с тобой можно договориться. Кстати, я не представился. Зовут меня Аджилал Вир.

— А меня Конан. Если я дам тебе слово, то обязательно сдержу его, — гордо ответил киммериец. — Но я не представляю, чем могу быть тебе полезен.

«Оставит здесь до конца моих дней, чтобы было с кем разговаривать», — мелькнуло у него в голове.