— Рождественские подарки? — Я таращусь на нее, открыв рот. — Это же не чертова счастливая семейка!

Люси достает каталог, пролистывает до раздела с игрушками и рассказывает, что хочет им подарить. Я не обращаю на нее внимания, вместо этого прислушиваясь к тревожному звоночку в своей голове. Если Люси не будет держаться подальше от Фэй и ее детей, я заставлю Фэй держаться подальше от Люси. Потому что я восстанавливаю свою жизнь и не хочу восстанавливать еще и жизнь Люси, когда что-то пойдет не так.

***

На следующее утро я еду прямо к Фэй, сказав Люси, что поеду домой пораньше. На полпути туда, я понимаю, что стоило позвонить, но я слишком рассеян.

Эгоистично, но я хочу разобраться с этим. Теперь у меня достаточно сил, чтобы помочь Люси, хоть она и расстроится, когда узнает, что я сделал. Если это продолжится, и жизнь Люси полетит под откос, сил у меня может не хватить.

Я паркуюсь на привычном месте. Привычном месте — от этой мысли мурашки по коже. Затем я звоню Фэй. Она удивляется, и голос ее повышается, когда я сообщаю, что жду снаружи. Занавески на окне отодвигаются, она смотрит на мою машину. Когда я выхожу и иду по дорожке, понимаю, что здравый смысл изменил мне. Что, черт возьми, я делаю?

Я даже не подумал о том, что в доме может быть кто-то еще. Входная дверь распахивается, и я нос к носу сталкиваюсь с мальчиком. Ребенок с фотографии на стене в спальне Люси, только с короткими волосами. Желудок скручивает, и на меня обрушивается весь идиотизм моих действий.

— Ты кто? — требовательно спрашивает он, натянув кислую мину.

— Эван.

Он прищуривается.

— Ты не сможешь увидеть мою маму.

— Почему?

— Потому что мой папа тебя побьет.

Фэй отводит его подальше от двери, и я смотрю ему вслед.

— Не обращай внимания на Брэндона.

Брэндон. У меня есть сводный брат по имени Брэндон. Нет. Быть того не может.

На этот раз Фэй без макияжа, кожа у нее мертвенно-бледная, а под глазами залегли синяки. Колеблясь, она закатывает рукава кардигана.

— Чего ты хочешь? — спрашивает она.

Она выглядывает через дверь на улицу, затем закрывает ее. Руки у нее дрожат, изо рта снова пахнет алкоголем. Это не та гостеприимная женщина, что хотела-узнать-меня-получше. Это она настоящая.

— Это мой сводный брат? — спрашиваю я.

— Мне нужно идти. Чего ты хочешь?

На Брэндоне только майка и трусы. Сомневаюсь, что они собираются куда-то.

— Хочу, чтобы ты оставила Люси в покое.

Фэй проходит в маленькую гостиную. На стульях свалена одежда, пол усеян игрушками. В углу, по телевизору орет красочное детское шоу. Брэндон сидит перед ним на полу.

— Это она приехала повидать меня! Я ее не просила.

Я иду за ней.

— Значит, ты не хочешь, чтобы она была в твоей жизни?

— Нет. Или да. Я не знаю. Это трудно. — Фэй берет пачку сигарет со стола. Поджигает одну дрожащими пальцами, вздыхает и поворачивается обратно ко мне.

— Я бы не хотела, чтобы она делала это, но я рада, что сделала. И да, я знаю, ей не стоит общаться с нами.

— Именно это я ей и сказал. И ты тоже должна сказать ей об этом. Она не переживет, если ты сделаешь ей больно снова.

Глаза Фэй сталкиваются с моими, и я хочу отвернуться, но замечаю слезы. Как она смеет плакать после того, что сделала с нами?

Фэй смотрит на второго сына.

— Брэндон, оденься.

Она копошится на полу, находит сумку и пачку сигарет внутри.

— Если Люси снова позвонит, я попрошу ее не беспокоить нас. Хорошо?

Интересно, Фэй говорит это, чтобы я ушел?

— Ты точно сделаешь это?

Входная дверь хлопает, и кто-то входит в дом. Фэй замирает, в ожесточившихся чертах ее лица читается паника, я оборачиваюсь. Парень примерно моего роста, только коренастее и старше, смотрит мне в глаза, вытянувшись в струну. Покрасневшее лицо предупреждает, что он собирается ударить меня. Из-под рукава и вдоль шеи, извиваясь, ползет вверх черный узор татуировки. Он любит подраться, судя по форме его носа, который явно несколько раз ломали. А вот я драться не люблю. Черт.

— Кто ты такой, мать твою? — спрашивает он.

— А я говорил, что он побьет тебя! — слышится из-за спины матери голосок Брэндона.

— Это Эван, — говорит Фэй.

— Что еще, блять, за Эван? — Он окидывает меня с ног до головы недобрым взглядом, и я готовлюсь к его удару.

— Ты с ним трахаешься? Он здесь, потому что “ты не ждала меня”? Ты, тупая сука!

Никогда не думал, что скажу это, но все-таки говорю:

— Я ее сын.

— Ага, конечно. Хорошая попытка. Съебался отсюда быстро, пока я не надрал тебе задницу.

— Это правда! А Люси — не моя подруга, она моя дочь! — взмолилась Фэй.

Парень хватает мое пальто, впивается пальцами в мои плечи и толкает меня к выходу. Внезапно меня охватывает страх, но не за себя, а за женщину с детьми, что остаются в доме, из которого он меня выталкивает.

Как только за мной захлопывается дверь, в доме начинаются крики. Я смотрю на нее, думая, стоит ли постучать. Попытаться снова попасть внутрь. И как правильно поступить?

Мои попытки оградить нас с Люси от жизни этой женщины втянули меня в нее еще больше прежнего.

Я расхаживаю по дорожке, то и дело оглядываясь назад. Из соседнего двора за мной наблюдает женщина средних лет. Она развешивает белье, закрепляя его прищепками, а по ее подъездной дорожке разъезжает туда-сюда на трехколесном велосипеде маленький мальчик возраста Брэндона.

— Снова у них разборки? — спрашивает она, стряхивая с лица пепельно-светлые волосы.

Я все еще пребываю в шоке от этой встречи, поэтому не отвечаю. Она смеряет меня оценивающим взглядом.

— А ты немного моложе ее обычных парней.

Ну вот опять. От этой мысли скручивает живот.

— Я не ее… Я друг.

Женщина смеется, а в доме все еще орут.

— Мне в общем-то без разницы, дорогой.

— Она в порядке? Может, нам стоит позвонить в полицию или еще что-то сделать?

— Не стоит. Они успокоятся через минуту. Он хоть и кажется жестоким, но вреда ей не причинит. И детям тоже. — Она наклоняется, достает из бельевой корзины рубашку и развешивает ее на веревке.

Надеюсь, она права.

— Вот только он терпеть не может, когда кто-нибудь другой прикасается к ней. Так что, будь я на твоем месте, убралась бы отсюда, пока он не вышел.

— Я не ее парень.

Женщина издает смешок.

— Парень. Как мило. Хочешь сказать ты не спишь с ней? Полагаю, ты не ее тип. Слишком мало татуировок. И умеешь связывать слова в предложения.

Чем дольше я стою здесь, тем более неловкой становится ситуация. Люси говорит, что нашла нашу мать. Я говорю, что не хочу иметь с ней ничего общего. Но вот я здесь, во второй раз, болтаю с ее соседкой. Я достаю ключи от машины.

— Значит, с ней все будет в порядке?

— Да. Мы с Фэй приглядываем друг за другом. — Она смотрит на ключи в моей руке. — Ты ведь скоро вернешься, чтобы проведать ее?

— Нет. Не хочу видеть Фэй снова.

На этот раз точно. Все кончено.

ГЛАВА 18

НЕСС

Эван возвращается из Ланкастера слишком рано; я удивляюсь, когда вижу его на пороге своего дома. Настроение падает. Неужели он снова проверяет, не изменяю ли я ему с Олли?

— Мы можем прогуляться? — Он не заходит в дом, впившись в меня настойчивым взглядом.

— Что случилось?

— Мне нужно с тобой поговорить, Несс.

Я думаю о зимней погоде за окном и о том, почему он так хочет куда-то пойти.

— Зайти не хочешь?

Он отбрасывает с лица волосы, уставившись на меня.

— Не уверен, что смогу усидеть на месте.

Выйдя наружу, я протягиваю руку и дотрагиваюсь до его холодного лица. Он не брился — верный признак того, что что-то не так. Это мы уже проходили.

— Дело в Люси? Что-то случилось?

— Нет, не в Люси. Так ты идешь?

Взяв пальто, я пристраиваюсь к Эвану, и мы идем вдоль улицы. Если его поведение не связано с Люси, остается только один человек. Но он не говорил, что собирается навестить свою мать в эти выходные. Я знаю лишь об одном его визите к ней, который, судя по всему, не помог. Может, ему нужно было увидеться с ней еще раз?

Мы направляемся в парк, прогуливаясь вдоль засаженной деревьями дорожки. Грубость их веток как нельзя кстати подходит к царящему между нами напряжению. Сердце обрывается. Может, дело во мне. В нас. Я недостаточно старалась сблизиться с ним? В течение десяти минут после того, как мы вышли из дома, Эван не проронил ни слова. Устав подстраиваться под его шаги, я останавливаюсь.

— Эван, что происходит? Ты меня пугаешь.

— Может, пойдем в бар? — рассеянно предлагает он, не сбавляя шага.

— А может ты поговоришь со мной?

Он останавливается и поворачивается ко мне.

— Мне нужно выпить.

— Не делай этого снова. Ты ведь уже отошел от этого.

С минуту он изучает меня взглядом, глубоко запустив руки в карманы.

— Знаешь, почему я хочу напиться? Это единственный способ забыться и очистить сознание.

— Забыть о чем? Эван, ради всего святого, просто расскажи мне, что происходит? — Я делаю глубокий вдох. — Это из-за Фэй? К ней ты на самом деле ездил в выходные?

Если это так, то будет больно. Значит, он снова соврал мне. Врет. Пьет. Скрытничает. Он возвращается на тот же путь, снова. Каждый раз, стоит нам сблизиться на шаг, он отходит назад на два.

— Я виделся с Люси. Потом увиделся с Фэй. И со своим братом. — Голос Эвана надламывается.

— Братом?

— Да, видимо другие дети устраивают ее больше.

Его слова заставляют мое сердце сжаться, теперь мне ясно, в чем причина его напряжения. Все, что я могу сделать, это подойти к нему, обвить руками его грудь и крепко прижать к себе. Стук сердца Эвана отдается в моих ушах — учащенный, такой же, как дыхание. Его руки остаются вытянутыми по швам.

— Теперь мы можем пойти в бар?

***

НЕСС

Эван изучает свое пиво, схватив меня за руку. Если бы я отказала, возможно, он все равно пошел бы в бар. Но один. Мне грустно от того, что приходится снова быть такой Несс. Но вместе с тем мне легче от того, что он больше не скрытничает. Он доверяет мне достаточно, чтобы обратиться за помощью.

— Как давно ты знаешь?

— О детях? С нашей первой встречи.

Детях?

— Их что, больше?

Он передергивает плечами, издав ироничный смешок.