- На кого же она тогда работала? - спросил Хан.
Трэкен пожал плечами.
- Хороший вопрос. По счастью, один из тех, которые через час не будут меня заботить.
Хан нахмурился: - Не будут?
- Потому что к тому времени вы улетите, - пояснил Трэкен.
- Улетим? - Хан покачал головой. - Мы никуда не улетим, пока Лея не сможет ходить.
Лея помрачнела. Их лица показывали в новостях по всей системе, а Хан еще говорит, что они остануться здесь, пока она не сможет ходить. Что за горючку он хлестал, пока ее не было?
- Хан, - мягко сказала Лея. - Мы уже об этом говорили. Ты знаешь, что я могу… Я буду…
Хан резко обернулся к ней: - Пока ты не сможешь ходить, Лея.
Лея отпрянула, и Хан навис над кроватью, глядя в ее глаза, не мигая, не дыша, не шевелясь, как будто он пытался одной лишь силой воли изменить то, что произошло на Дуро - а может, даже раньше.
- Хан, мы не можем, - сказала наконец Лея. - Прямо сейчас к медцентру сползаются наемники и бригадники со всей системы. И даже если бы Трэкен хотел нас защитить, он не сможет этого сделать. Это даст йуужань-вонгам слишком хороший повод сходить посмотреть, работает ли еще Балансир.
- И поэтому он отпрваляет нас восвояси? - фыркнул Хан. - Прямо навстречу йуужань-вонгскому патрулю - вот куда он нас посылает.
- Нет, Хан, - возразила Лея. - Ему нельзя не учитывать, что мы можем сломаться под пытками и сказать им, что Балансир не работает.
Хан подумал над ее словами и повернулся к кузену.
- Если вам от этого легче, я всегда могу вас убить, - дружески предложил Сал-Соло. - Мне, знаете, легче.
- А как, по-твоему, это понравиться Энакину? - ответила Лея. Их сын Энакин был единственным, кто мог полностью активировать Балансирную Станцию, и его отсутствие являлось одной из причин, почему древнее супероружие теперь не работало. - Ему и так до тебя нет дела, Трэкен. Я сомневаюсь, что он много чем поможет, если ты организуешь смерть его родителей.
Глаза Сал-Соло сузились, но он лишь кивнул: - Значит, как договорились. Вы улетаете в течение часа.
- Хан, - заботливо сказал доктор Нимби. - Она перенесет путешествие, если вы по пути будете делать остановки в бактолечебницах…
Он на миг заколебался и продолжил: - С Леей все будет хорошо. Я больше беспокоюсь о вашей… э… подруге.
Хан удивленно взглянул на него: - Подруге?
- В резервуаре три, - сказал доктор Нимби. - Я не думаю, что ее следует оставить здесь, раз уж сюда идут все эти наемнмки с бригадниками.
- О… правда. Наша подруга.
Хан поглядел на Лею, и в его глазах мелькнуло что-то плутовато-озорное, что-то веселое и заговорщицкое, чего Лея не видела с тех пор, как умер Чубакка. Он повернулся к Сал-Соло и вздохнул: - Послушай, я не хочу быть тебе в тягость, но мы не можем улететь без Джайны.
- Джайна? Здесь Джайна?
Лея думала, что это она выпалила вопрос, но поняла, что это не так, когда все глаза повернулись к Сал-Соло. По крайней мере теперь она знала, почему Хан вел себя так странно. Она смутно помнила встречу в глубоком космосе с "Тенью Джейд", помнила, как поцеловала на прощанье брата и каждого из детей, сказав им: "до встречи на Корусканте". Значит, что-то случилось. Возможно, Джайна была нужна Хану, чтобы помочь ему вести "Сокола", а может, Люк и Мара влипли в неприятности, и им пришлось свернуть в сторону. Возможно, все ее дети были хдесь, на Кореллии.
Она надеялась, что это не так. Она надеялась, что Джесин и Энакин в безопасности на Корусканте… но увидеть их тоже было бы хорошо. Так хорошо…
- … Энакин? - спросил Сал-Соло. - Он отоже здесь?
- Только Джайна, - твердо сказал Хан. - Энакин и Джесин на Корусканте.
- Конечно, ты по-другому и не скажешь, - вслух подумал Сал-Соло.
Если бы ему удалось заставит Энакина реактивировать Балансир, он мог бы не бояться ни йуужань-вонгов, ни Новую Республику. Он смог бы изолировать всю Кореллианскую систему и сделать ее своей персональной империей.
- Но я могу узнать. У меня есть свои методы.
- Ага… позвони им на Корускант, - сказал Хан. - Не стесняйся, закажи звонок по Голонету за их счет… Я же знаю, вам тут на Кореллии туго приходится.
- Погоди… что там насчет резервуара три? - спросила Лея, не обращая внимания на пикировку между Ханом и Сал-Соло. - Джайна в бактокамере? Что случилось?
- Помнишь, - Хан опять странно посмотрел на нее. - Ее ранили на Дуро… это оказалось серьезнее, чем мы думали.
За кроватью снова запищал сигнализатор стресса.
- Будьте добры, отключите этот звон, - потребовала Лея. Что бы ни произошло - что бы не пытался ей сказать Хан - она не хотела, чтобы машина выдала их.
- И дайте мне репульсорное кресло. Я хочу посмотреть на мою дочь.
- Да, - Сал-Соло хмурился и изучающе смотрел на Хана, очевидно, недоумевая, почему это у Леи такой удивленный вид. - Почему бы нам всем туда не пойти?
Доктор Нимби распорядился, чтобы подогнали репульсорную каталку, затем отстегнул Леину руку от поручня, повесил трубки капельниц на крючок и помог ей сойти с кровати.
Едва Лея спустила ноги, как они начали дико болеть - боль была в сотни раз сильнее, чем при родах. Это ощущение было не похоже ни на что - сверлящее, пульсирующее, жгучее страдание, которое заставило ее пожалеть, что йуужаньвонги не закончили работу и не оттяпали их напрчь. Она заметила, что Сал-Соло уставился на нее, и посмотрела на две раздутые хаттовы колоды, торчавшие на месте, где полагалось быть ее ногам.
- Если уж пялишься, - сказала Лея, - то хотя бы не смейся.
Сал-Соло прикрыл рот, хотя он вовсе не улыбался, и отвернулся. В сопровождении корбезовцев, Сал-Соло и даже медсестры доктор Нимби повел их мимо наблюдательного поста, где дежурил дроид, в противоположный коридор. Сердце Леи тут же забилось. Дверь бактового зала была изрисована черными цветками выстрелов. Полуразрушенная стеночка отделяла зал от приемной. Они были решительные ребята, эти наемники, и Лея содрогнулась, подумав, как близко они подошли к тому, чтобы похитить ее единственную дочь.
Когда они вошли в бактовый зал, Лея обратила внимание, что в одном из немногих уцелевших кресел сидит плоскоголовый арконец. Он встретился с ней взглядом, кивнул и снова принялся изучать свои ноги. Лея вслед за Ханом, медсестрой и остальными направила свое кресло в бактовый зал.
Они остановились перед резервуаром три, внутри которого плавала израненная женщина лет тридцати. Она была на несколько сантиметров выше Леи и довольно мускулистая, и, хотя в ее лице было что-то смутно знакомое, она не напоминала ни Хана, ни Лею. Главным образом потому, что ее голову окружало облако шелковистых волос; как и Лея, Джайна оставила свои волосы в дезинфекционной камере на Дуро.
Лея вытянула шею, высматривая в других резервуарах кого-то более похожего на ее дочь. Но больше не было никого, кроме селонианки с ампутированным хвостом.
- Это Джайна? - спросил Сал-Соло, очевидно, так же охваченный сомнениями, как и сама Лея. - Как на твою дочь, она что-то слишком уж взрослая, Хан.
- Она пилот Разбойного Эскадрона, - сказал Хан. - Ты представить себе не можешь, как сражения в космосе старят девчонок.
И тут Лея наконец поняла: по какой-то причине, которой она пока не знает, Хан и доктор Нимби пытаются забрать эту женщину с Кореллии. Джайны здесь не было и в помине, и никого из остальных детей тоже. По идее, Лея должна была бы испытать облегчение, но вместо этого она вдруг почувствовала себя опустошенной и ужасно одинокой.
- … так ведь, Лея? - спросил Хан.
- Да, конечно, - ответила Лея без малейшего понятия, с чем она соглашается. - Это правда.
Хан довольно кивнул: - Вот видишь?
- А что, сражения в космосе меняют и цвет глаз тоже? - спросила медсестра, изучая данные на дисплее, подсоединенном к резервуару таинственной женщины. - Я как будто припоминаю, что у Джайны глаза карие, как у матери. А у этой пациентки указаны зеленые глаза.
- Косметическая перекраска, - обьяснила Лея. Даже если ее сердце не лежало к этому, она знала, чего хочет от нее Хан. - Чтобы ее было труднее опознать.