- Когда он должен приехать? - спросил худощавый.

- Вот-вот, - ответил рыжеволосый, глянув на часы. - Ты выйди на улицу, встречай, - сказал он "Зеленому галстуку" (так Желтовский окрестил третьего). Тот подошел к огромной стеклянной двери, она отворилась, повинуясь команде фотоэлемента. "Зеленый галстук" вышел из отеля. Сквозь сдвинувшиеся опять створки Желтовский видел, как тот, стоя на тротуаре, вертел головой вправо-влево.

- Даже, если получится, все равно не то, что хотелось бы, - сказал худощавый печально. - Лицензия по трем фирмам всего на шесть штук.

- А ты придумай что-нибудь получше, - насмешливо ответил рыжеволосый, - если ты такой умный.

В это время вбежал "Зеленый галстук".

- Выходим, подъехал!

Они заторопились к двери. Через минуту-другую за ними последовал Желтовский. Он видел, как они уселись в серебристый новый "форд" с дипломатическими номерами. Разглядеть, кто еще находился в машине, Желтовскому не удалось - стекла были затемнены. Не успел отъехать "форд", как подкатил Поль Берар, чтоб подхватить по дороге в Бурже Желтовского.

Желтовский вскочил в машину.

- Видишь серебристый "форд"? Гони за ним, - быстро сказал Желтовский.

- Они, что красотку у тебя из номера увели? Мы же должны в Бурже ехать!..

Вскоре в потоке других машин на пересечении улицы они потеряли из виду "форд".

- Жалко, - вздохнул Желтовский.

- На кой тебе этот "форд"?

- Люблю погони, - засмеялся Желтовский. - На всякий случай запомни номер, дипломатический, - Желтовский перечислил буквы и цифры...

Российская делегация была невелика, некоторых Желтовский знал только в лицо, кое с кем был знаком поближе. Все смотрели на поле, где выстроились самолеты и вертолеты. К своему удивлению, Желтовский заметил и Перфильева. Они не виделись более двух лет, с момента, когда Перфильев окончательно вернулся в Москву, Желтовский потерял его след, он ему был не нужен.

- Привет, Павел Александрович! - подошел Желтовский. - Сколько лет, сколько зим.

- Это несложно посчитать... На это шоу прибыли?

- Да... А вы?

- Я по другим делам. Сюда попал случайно, благодаря приятелю. Завтра улетаю домой.

- Чем заняты в Москве? Там же, в "Экспорттехнохиме"?

- Нет, ушел в бизнес. Совместное частное французско-российское НПО, Перфильев протянул Желтовскому визитную карточку. Тот, прочитав, спросил:

- "Стиль-керамика". Что за стиль, что за керамика? Перфильев объяснил.

- Дело с размахом? Успешно?

- Пожалуй.

- Быстро вы развернулись... Как-нибудь загляну, - положив визитку в карман, Желтовский отошел.

Увидел он еще одно знакомое лицо: окруженный свитой профессионалов, переговариваясь, возвышался седоглавый, с постоянно сведенными к переносью густыми бровями знаменитый Артемий Тарасович Кононенко - генеральный директор крупнейшего государственного НПО авиастроения. Желтовский счел необходимым и с ним поздороваться, перекинуться словечком-другим, с такими людьми нужно поддерживать знакомство.

- Что привезли, Артемий Тарасович? Чем будете побивать неуступчивый Запад? - здороваясь, весело спросил Желтовский.

- Кое-что есть, - суховато ответил Кононенко и посмотрел на видеокамеру Желтовского. - Я скажу, когда надо будет снимать наши изделия.

И тут, разглядывая людей, ища знакомых, Желтовский увидел тех из гостиницы. Они вроде были и со всеми россиянами вместе, но держались как-то отстраненно.

- А эти кто, Артемий Тарасович? - указал на них Желтовский.

- Черт их знает, - насупился Кононенко. - Нынче всякое налипает. Прежде и духу их тут бы не было. Разве случалось, чтоб я да не знал, кто тут есть кто среди соотечественников.

Троица, о которой Желтовский спросил Кононенко, направилась к другой группе людей - чьей-то делегации, - но не смешиваясь с нею, остановилась. Рыжеволосый, видимо, старший, что-то втолковывал внимавшим ему двоим, резко рубя воздух ребром ладони. И тут из какой-то группы отделился человек и подошел к ним. Он был в черном костюме, белой сорочке со стоячим воротником, наглухо застегнутым, как на гимнастерке. Узкое смуглое лицо обрамлено аккуратной небольшой бородой, сливавшейся с усами. Трое заговорили с ним. По костюму его, по облику, Желтовский пытался определить: иранец? пакистанец? Повинуясь профессиональному инстинкту, он нацелил на них видеокамеру, нажал на пуск. Затем направился к Перфильеву, и тут нос к носу столкнулся с Анатолием Ивановичем Фитой.

- Вот где теперь встречаемся! - заулыбался Фита. - Нет, чтоб в Москве созвониться, съездить на рыбалку. В Париж надо слетать, чтоб повидаться! Вы надолго тут?

- Три дня, - ответил Желтовский. С Фитой он был хорошо знаком еще с поры, когда тот делал завидную карьеру: из кресла парторга химико-технологического факультета - в МГК КПСС завсектором, оттуда - в замначальники управления серьезного министерства, затем начальник управления; когда министерство ликвидировали, Анатолия Ивановича Фиту определили без потерь в замы председателя одного из Госкомитетов, имевшего отношение к вооружению. Нынче, знал Желтовский, Фита возглавлял другой Госкомитет. Желтовский делал о Фите видеорепортаж в предвыборную кампанию - программа Фиты показалась ему умной, без демагогии и пустых обещаний. На ней Фита и вплыл в Госдуму.

- Вы-то каким чудом здесь? - спросил Желтовский. - Вы же теперь ушли в другую сферу?

- В командировке. По старой памяти решил заглянуть сюда, не удержался от соблазна.

- Анатолий Иванович, кто эти трое, тот рыжий и двое справа, беседуют с каким-то бородатым, - указал Желтовский.

- Понятия не имею, - проследив за его рукой, ответил Фита. - Вы помните, что обещали?

- Помню, помню, виноват. Честное слово, на сей раз точно - честное слово! Возвратимся в Москву, - сразу же занесу.

Однажды Желтовский был на даче у Фиты и отснял кассету о семействе Фиты: хозяин, жена, сын с невесткой, внук и внучка. Пообещал завезти кассету на работу Фите, но так и не удосужился, замотался, потом и вовсе забыл...

Начались демонстрационные полеты. Однако внимание Перфильева привлекли не рев двигателей и не взлетавшие красивые машины, а четыре человека, стоявшие в стороне, вернее один, которого Перфильев знал: глава фирмы "Улыбка" Евсей Николаевич Батров! "Он-то что тут делает?! Забавно, забавно..." - думал Перфильев. Рядом с Батровым стоял сутулый рыжеволосый и еще один - в зеленом галстуке. Они беседовали с бородатым (то, что бородатый - пакистанец или иранец, опытный Перфильев определил по одежде: черный костюм, белая, без галстука сорочка с высоким воротником-стойкой); Батров молчал, говорил рыжеволосый, обращаясь к обладателю зеленого галстука, потом тот поворачивал голову к бородатому, видимо переводил слова рыжеволосого, после чего бородатый отвечал, а мужчина в зеленом галстуке тут же снова обращался к рыжеволосому. "Надо будет рассказать Лебяхину", - пронеслось в голове Перфильева.

- Павел Александрович, - окликнул его голос Желтовского.

- Да, - вскинул на него глаза Перфильев, не уловивший, когда Желтовский оказался рядом.

- Вы не знаете, кто эта пара гнедых с рыжеволосым и чернобородым? спросил, кивнув головой, Желтовский.

- Почему они вас интересуют?

- Меня все интересует, - подмигнул Желтовский. - Даже вы.

"Избавь меня Бог от твоих интересов", - мысленно ответил Перфильев и сказал:

- Я знаю одного из них, худощавого с болезненным лицом, если видите отсюда его лицо. Это Евсей Николаевич Батров, глава фирмы "Улыбка".

- Что-то он не очень улыбчив. Чем промышляет эта фирма?

- Что-то, связанное со стоматологией. Кажется, заготовки к зубным протезам. Так что на всякий случай заведите с ним знакомство.

- Пока обойдусь. Я еще могу проволоку перекусить... Удирать отсюда не намерены? Вроде дождик собирается.

- Побуду еще немного. А вы?

- Мне-то до конца торчать...

Через час Перфильев попрощался с привезшим его сюда шефом бюро "Экспорттехнохим", автобусом, шедшим из Бурже, через двадцать минут добрался до метро "Майо", и вскоре входил в холл своей гостиницы...