Перес и все остальные напряженно всматривались в зеленый зайчик, как и раньше писавший ровную прямую на экране. Ни один датчик не отметил самого малого проявления жизни. Но они продолжали верить. Разве можно было не поверить его словам, его восторженному взгляду, излучавшему волны великого озарения?

Прошли минута, вторая, показавшиеся вечностью. Но ничто не изменилось. А сам биокибер Камчуг, тоже всматривавшийся сквозь купол барореторты в экран монитора, вдруг вздрогнул, глаза его потухли, а сам он сник, съежился. Он первым понял, что ничего не вышло.

Медленно, как раненый или смертельно больной уродливый центурианский дилиак, он вышел из барореторты ко всем, ожидавшим его. Тихо произнес:

— Простите. Я просто заработался в лаборатории. Я переутомился. Простите. Мне нужно хоть немного отдохнуть. Пожалуйста, не отдавайте меня на демонтаж. Я отдохну, и все будет хорошо.