- Я вижу, сегодня ты опять рисовал эту девушку, - бросила она с показным безразличием.

- Да, я пригласил ее в мастерскую.

- Так она была здесь?

- Но ведь не мог же я заставить ее позировать мне голой на пляже, в общественном месте, - ответил он со смехом.

- Ну да, - кивнула она в задумчивости.

Больше она не возвращалась к этой теме и лишь утром, перед самым отлетом, когда он поцеловал ее на прощание, сказала с мягким упреком:

- Не приводи эту девушку в наш дом.

Он был поражен.

- Почему?

- Я прошу тебя об этом, - коротко ответила она и сбежала по лестнице в стартовый туннель.

Этот день был, наверное, самым тяжелым во всей ее шестимесячной новой жизни.

Как накануне, Джор не позвонил. Правда, он встретил ее в порту, но на этот раз ни словом не обмолвился о своих утренних занятиях.

Несмотря на его старание говорить теплым, спокойным тоном, Тин ощущала в голосе Джора какое-то беспокойство. Дома он показал, ей несколько новых красочных проектов, развивающих вчерашнюю тему.

- Рисовал ты сегодня эту девушку? - не могла удержаться от вопроса Тин. Он смешался, как мальчик, пойманный на месте преступления.

- Рисовал, - пробормотал он после паузы.

- Она была здесь?

- Нет. Только на пляже.

- Где эти листы?

Он подошел к шкафу и вынул из папки несколько цветных рисунков. Машинально просматривая их, она видела, что он беспокойно поглядывает на нее.

- Почему ты спрятал от меня эти рисунки? - спросила она с холодным укором. Он мрачно смотрел сквозь стеклянную стену на сверкающий среди зелени корпус ионтера.

- Я боялся, что... ты опять будешь недовольна, - ответил он после продолжительного молчания.

- И то хорошо, - бросила она с иронией.

Он взглянул на нос и неестественно рассмеялся.

- Неужели ты ревнуешь?

- У меня есть на это основания.

- Что ты выдумываешь? Ведь это же только модель!..

- Хотелось бы мне верить тебе.

- Твои опасения смешны! Ведь я гожусь этой девушке в отцы!

- Это ничего не значит! Может быть, именно так началось и тогда...

Он был совершенно растерян.

- О чем ты говоришь?!

Она не могла больше скрывать того, что уже несколько дней наполняло ее все возрастающим беспокойством. Коротко она рассказала ему о подслушанном разговоре Гана с пассажиркой ракеты и о том, что она услышала от репортера в холле.

- Ган не отрицал категорически, - сказала она в заключение. - А это значит, что он просто не хотел портить того, что создал Алл. Он не хотел разрушать наше счастье! Однако он слишком честен, чтобы обманывать нас.

Джор воспринял эту новость удивительно спокойно.

- И все же твои подозрения необоснованны. Скорее мне нужно обижаться, что ты скрывала от меня свои огорчения. Как же можно было так легко поддаться внушению? Неужели ты думаешь, что я изменю тебе сейчас только потому, что я уже якобы сделал это когда-то?

- Существуют врожденные подсознательные склонности, более сильные, чем память о людях или событиях.

- Не возражаю, бывает. Но разве это обязательно должно касаться нас? Прежде всего я даже не могу допустить мысли, что существуют факты, свидетельствующие о том, что та пара - это мы. Ведь на Желтом Якубе познакомились также Зоя и Толь, Фис и Хедо... Сказанного Ганом еще недостаточно для таких выводов.

- Одна только неуверенность может отравить счастье, - вздохнула Тин. К сожалению, есть и факты, говорящие о том, что мы, видимо, знали друг друга уже много лет. Откуда я, например, узнала, что ты не выносишь устриц?

- Это не доказательство! Многие не любят устриц. Кто-то близкий в твоей прежней жизни тоже с отвращением относился к устрицам. Это воспоминание ты подсознательно перенесла на меня.

- А как ты объяснишь, что я часто заранее чувствую, что ты скажешь, как поступишь?

- И это тоже ничего не значит! Твои доказательства надуманны.

- А можешь ты мне объяснить, почему я могу рассуждать об искусстве и разбираюсь в живописи?

Джор задумался.

- Это, действительно, довольно странно, - ответил он после продолжительного молчания. - А не может ли это быть делом случая?

- Редкий случай... В моей прошлой жизни я была инженером-конструктором, а может быть, как и сейчас, капитаном межконтинентальной ракеты. Я не проявляю никаких способностей к рисованию, даже не люблю рисовать, но могу отличить хорошую картину от мазни, знаю, где допущена композиционная ошибка, в чем заключается слабость игры красок и полутонов.

- Развитая способность восприятия прекрасного?

- Вот именно! Развитая! Где? Когда? Почему? Кем? Откуда столь обширные познания в технике живописи? Откуда берутся в моей памяти туманные воспоминания о каких-то больших полотнах, с каждым днем меняющих свой внешний вид, преображаемых рукой художника? Почему я гораздо меньше разбираюсь в музыке, театре, литературе?

Джор молчал.

- Ты, может, скажешь, что мой отец был художником, - продолжала Тин, что я навещала друзей-художников? Что человек может разбираться в искусстве, ничего не создавая сам? Да, это вполне вероятно, но менее правдоподобно, чем то, что я была женой художника. Это совпадение фактов и предположений наводит на размышления. На очень серьезные размышления!

Он поднял взгляд на Тин.

- Допустим даже, что наши подозрения оправдаются, что мы действительно являемся той неудачной супружеской парой, которую Алл соединил для эксперимента, - разве сознание этого обязательно и неизбежно должно разрушить наше счастье?

- Должно! Я но смогу так жить! Не смогу жить в непрестанном страхе, что завтра может снова повториться то, что было когда-то... Даже если бы ты старался не давать мне поводов для опасений, сама жизнь - против твоей воли - создаст их тысячи... Этого достаточно для того, чтобы я сама разрушила все прекрасное, что есть в нашей совместной жизни. Я не хочу, чтобы ты страдал из-за меня. Если наши подозрения небезосновательны, то нам лучше забыть друг о друге.

- Так какой же ты видишь выход?

- Мы должны узнать правду. Через три дня с пермского космодрома отправляется грузовая ракета на Желтый Якуб... Я полечу к Аллу.

5

Желтый Якуб не поддерживал с Землей регулярного пассажирского сообщения. Лишь изредка на этот искусственный спутник направлялись небольшие грузовые ракеты или один из сателлоидов, принадлежащих институту Алла, перевозил научных сотрудников и пациентов. Поэтому попасть в институт было не так-то легко, но Тин работала в "Объединенных транскосмических линиях", а как бывшая пациентка Алла она без труда получила разрешение профессора.