- Ты с дураками-то заканчивай, - вежливо попросил Кир. - А то ведь как начну тебе косточки ломать, так и пойдет хруст по лесу. Где зелье хранишь? Дай и мы уйдем.

- Зелье создаю по решепту древнему, а решепт тот сказывать никому нельзя, сердце остановится. В чужие руки зелье тоже не дам, проклят буду. И ты проклятым станешь! - шаман погрозил длинным грязным пальцем, надеясь запугать. - Умрешь от черной язвы и дети твои...

- Не о моих детях речь, - напомнил Кир. - Так что, ломать кости? Или к герцогу с нами отправишься?

- Не поможет ему зелье! - взвыл старик. - Рыбное оно!

- Ха! Рыбное?.. Так ты сам рыбные кости в озеро кидаешь, вот оно и рыбное! А если, скажем, человеческие кости бросить?

- Все равно! Туда мужики и говяжьи, и свиные косточки кидают, однако ж свиней в озере не заводится!

Кир посмотрел в затянутое пузырем маленькое окошко, увидел широкую спину Михая. Чуть свистнул, и брат появился в избе.

- Упрямится.

- Эх ты! Волосы седые, а ума не нажил!

Михай схватил старика, легко перевернул и прижал к лавке. Он собирался всего лишь вывернуть ему из суставов руку, но то ли слаб был шаман на сердце, то ли срок его подошел. Сустав хрустел, а старик помалкивал.

- Эй! - Кир оттолкнул брата. - Эй! Хозяин! Что ж ты сделал, братка? Помер наш шаман...

- Я его и не трогал почти! - открестился Михай. - Ты же видел! А нам теперь бежать надо, братка. Узнают мужики - не жить нам!

- От кого узнают? - резонно возразил Кир. - Помер и помер, чай не вечный был. Положи его хорошенько, глазки прикрой, вот и пусть лежит...

Он принялся шарить по избе, надеясь отыскать еще зелья. Жил старик бедно, кроме сушеного лука в подвале нашлись лишь несколько мешочков с порошками. Один вроде был железным, а так - кто его разберет...

- Выходит, не врал, и правда по решепту делал, - вздохнул Кир, поднимаясь по шаткой лестнице в горницу.

- Выходит, - кивнул Михай. - Бежим теперь?

- Куда? Другого шамана в наших краях не сыскать, к герцогу с пустыми руками не вернешься.

- Ну... В другие какие края пойдем. Что нам, братка? Ноги в руки и вперед!

- Коли в другие края подаваться, то на что нам воля герцога сдалась? - Кир в задумчивости разулся, осмотрел натертую ногу. - Близко было счастье. В других краях свои герцоги есть, тоже небось пожгли шаманов. Говорят, в Беде зелья их виноваты, слышал небось... Будто у Отцов книги есть, там и про Золотой Век написано, и про Беду. Намешали там шаманы чего-то не того, вот и рассыпался весь мир.

- Не люблю я Отцов, - поежился Михай. - Грамотные шибко.

- Зато герцог их любит. Вот что, раз уж так вышло - подай колбу его.

Когда Кир вытащил из кармана другую склянку, поменьше, брат загоготал. Кир укоризненно взглянул на него, покачал головой.

- Что скалишься, Михай? Будто не знаешь, откуда дети брутся.

Зелье, вылитое в озеро, должно была за три дня наполнить его рыбой доверху. Кир рассудил, что для ребенка герцогу вполне может хватить нескольких капель... Ведь обычные дети тоже от нескольких капель появляются! Вот эти капли и вручил красный как вареный рак герцог доверенным людям, с наказом пустить их в зелье поскорей, дабы не успели утратить жизненной силы.

- Если мы такую малость принесем, нарежут из наших спин ремней, - опять забоялся Михай, глядя, как семя герцога падает в колбу. - И шамана не простит, скажет: убили! А я его и не трогал! Да сколько он их сам загубил!

- Не гомони!

Кир заткнул колбу ладонью, потряс. Вряд ли что-нибудь получится, пустое. Но подаваться в далекие края, к чужим, да не более любезным властителям на милость, вовсе не хотелось.

- Все равно нам отсюда на тракт идти, по дороге и обмозгую, - решил он наконец, засовывая колбу за пазуху.

Стараясь держаться подальше от рыбацкой деревни, Михай и Кир лесом двинулись на север. Шли медленно, по пути почти не разговаривали - неудачное вышло дельце. Вечерело, и когда путники достигли колеи тракта, солнце уже наполовину скрылось за дальними деревьями. Совсем рядом оказался мост, за ним - уже земли герцога.

- Стой! - вдруг страшным голосом зашептал Михай, приседая. - Назад! Идет кто-то!

Кир, наполовину стянувший сапог, чтобы опять перемотать портянку, только и смог, что замереть, прислонившись к неструганым перилам. Но на их счастье, на мосту показались не рыбаки, и даже не рыбацкие жены, а нищенка с тремя ребятишками. Чумазые тут же кинулись к Михаю, стали хватать за рубаху, выпрашивать подачку, а их мать выпрямилась, зыркнула в сторону Кира. Однако выглядеть соблазнительно ей мешал четвертый ребенок, прижатый к груди.

- Далеко идешь? - еще сам не зная, зачем, спросил Кир.

- К рыбакам! Уж не знаю, правда или нет, а говорят, раз в месяц здесь у рыбаков какая-то Ловля бывает, так что рыбы - видимо - не видимо! - охотно ответила нищенка. - Меня Фирсой звать. А тебя? Есть монетка?

- Большая у тебя семья, - продолжил Кир, медленно дозревая.

- В гроб загонят! А все от доброты моей и подлости мужской... Чего тебе?

Нищенка отшатнулась, когда Кир стянул тряпку, прикрывающую лицо младенца.

- Глаза светлые, как у тебя, волосы тоже, носик клювиком... Мальчик? Здоров ли?

- Здоров, - протянула Фирса. - Отец его высок да красив, знатный господин, большой властелин... Зачем тебе ребенок?

Кир забрал младенца, аккуратно положил на доски моста, размотал тряпки и осмотрел. Михай, пока мало что понимая, оттащил в сторону протестующую нищенку. Дети забарабанили по его ногам кулаками - Кир их почему-то пугал больше, чем здоровенный брат.

- Вот, держи! - Кир решился и швырнул Фирсе звякнувший мешочек. - Хватит тебе на год жизни! Да помни, что в наших краях матерей, что детьми торгуют, в кипящем масле принято варить.

- Кто торгует? - Фирса спрятала мешочек глубоко под юбки. - Да разве есть такие женщины? А у вас ребеночек симпатичный! Как зовут? Не надо ли имя подсказать?

- Не надо!

Кир зашагал дальше по мосту, мимо удивленных ребятишек и Михая.

- На год! - запоздало взялась поторговаться Фирса. - На месяц, от силы... Добавь хоть медных грошиков, ну куда я сунусь с дукатами?

- Дай ей, Михай, и догоняй!

Сойдя с моста, чрезвычайно довольный собой Кир вдруг вспомнил о колбе в кармане. Он вытащил ее, покрутил в руках, да и зашвырнул в реку. Булькнув, улика навсегда скрылась под водой. Так появился у герцога наследник, а уж откуда в реке взялись светловолосые да светлоглазые полулюди-полурыбы, никому доподлинно неизвестно. О таких чудесах и в Золотой Век, до Беды от взбунтовавшихся незримых глазом тварей, не слыхивали.

Впрочем, тогда много всяких странных тварей заводилось - без ученого пригляда им это сподручно. Полулошади, полусобаки, полульвы... Всех почему-то наножитью прозвали.