– Коммандер, сенсоры показывают, что к нам с варп-скоростью приближается корабль, – прорезал молчание низкий голос Ворфа.

В висках у Райкера застучало громче.

– Опознавательные знаки?

– Никаких, сэр. Нет транспортного сигнала. Нет подпространственной отметки.

– Похоже, они не хотят быть опознанными, – стакатто от Джорди.

– Корабль выходит из варпа, – продолжал Ворф.

Райкер смотрел на экран, не мигая, в ожидании, когда же появиться таинственный корабль. Наконец, он увидел мигающую точку, слабую, едва различимую.

– Увеличение, – приказал он, и точка мгновенно разрослась и обрела чёткость.

Корабль выглядел огромным, чёрным и зловещим. Казалось, он был весь утыкан орудиями, но на нём не было ни единого опознавательного знака. Райкер смотрел, затаив дыхание, ошеломлённый его гордым и грозным видом.

– Сенсоры показывают, что это боевой корабль… происхождение неизвестно… вооружение тяжёлое. – Спокойный голос Джорди странно соответствовал громадине, которую он описывал. – Масса и плотность позволяют предположить, что он полностью загружен. Судя по показаниям сканирования, большую часть этого груза составляет оружие.

Райкер наблюдал, как чужой корабль чуть отдалился от них и замедлил ход.

– Корабль входит в сектор двенадцать-бета-три, – доложил Ворф.

– Он занимает место, отведённое «Триполи», – сказал закдорн. – Это те же координаты.

– Коммандер, – перебил Джорди, – сенсоры показывают начало транспортировки с поверхности планеты на корабль.

Услыхав это, закдорн воскликнул:

– Он забирает мои контейнеры для дейтериума!

– Включите двигатели, мистер Ла Форж, – распорядился Райкер, – и верните все системы в нормальный режим.

Но зловещий корабль уже заполучил то, зачем прилетел, и не собирался ждать.

– Он включает двигатели, сэр, – рявкнул Ворф.

– Откройте канал связи, – приказал Райкер и, встав, вплотную приблизился к экрану.

– Канал открыт, сэр.

– Говорит коммандер Вильям Райкер с корабля ОФП «Энтерпрайз». Сообщите, кто вы.

Молчание длилось несколько секунд, в течение которых Райкер чувствовал, как бешено колотится в груди сердце.

– Повторяю, вы вошли в пространство депо Федерации. Назовитесь!

– Сэр, корабль берёт нас на прицел.

– Поднять щиты. Боевая готовность первой степени.

Тотчас завыла сирена, и по стенам заметались красные отсветы. Райкер почувствовал, как напряжение на мостике поднялось ещё на одно деление.

– Их вооружение не уступает нашему, коммандер, – заметил Джорди.

Райкер надеялся, что проверять на практике это предположение ему не придётся. Громадный корабль на экране медленно развернулся и оказался с ними лицом к лицу. Райкер шагнул ещё ближе к экрану.

– Если вы не ответите на наши сигналы, это будет расценено, как свидетельство враждебных действий.

– Наращивание мощности фазеров – сэр, они задействуют орудия! – проорал Ворф, и прежде, чем Райкер успел ответить, «Энтерпрайз» сотряс сильный удар, от которого они все едва не повылетали из кресел, а лампы мигнули. В шуме послышался голос Ворфа. – Мощность передних щитов снизилась до семидесяти двух процентов.

– Усилить щиты, – отрывисто сказал Райкер. – Мистер Ворф, прицел только на орудийные системы. Приготовьтесь… – Но тут неизвестный корабль дал новый залп, и Энтерпрайз» тряхнуло ещё сильнее, чем в первый раз. Из некоторых консолей посыпались искры; зажглось аварийное освещение.

– Передние щиты на уровне шестидесяти восьми процентов, кормовые на сорока.

– По моей команде, прицел семь-точка-пять. Только чтобы лишить их скорости. – Джорди мог считать, что неизвестный корабль не уступает «Энтерпрайзу», но Райкер не сомневался, что орудия «Энтерпрайза» могут нанести ему неисправимые повреждения, и хотел избежать этого. Он был заинтересован в ответах, а не в уничтожении чужого корабля.

– Мистер Ворф – огонь, – отрывисто приказал он, и Ворф дал залп из фазеров. Райкер знал, что это не причинит такому мощному кораблю неисправимых повреждений, но внимание их привлечёт наверняка. Он удовлетворённо наблюдал, как лучи фазеров вонзились в различные участки корабля.

– Их передние щиты повреждены, сэр, – доложил Ворф. Послышалось ли это Райкеру, или в голосе клингона и впрямь прозвучала нотка торжества? Но тут заговорил Джорди.

– Мы уничтожили один из их фазеров. И, похоже, у них есть повреждения в грузовом отсеке. – Джорди внимательно всмотрелся в показания сенсора и тревожно продолжал. – Сэр, сенсор показывает массивные энергетические флуктуации… внутренние взрывы… со всем вооружением на этом корабле… он сейчас взорвётся!

Даже после этого предупреждения то, что случилось в следующий миг, явилось для Райкера полной неожиданностью.

Чёрный корабль взорвался, и пламя охватило его. Один за другим следовали

всё новые и новые взрывы; извергаемые обломки отшвыривало на сотни километров. Катастрофические взрывы продолжались, пока, по представлением наблюдающих эту картину с «Энтерпрайза, на корабле уже не могло больше оставаться ничего, что способно было бы детонировать; но и тогда расплавленная масса продолжала лопаться, изрыгая всё новые и новые глыбы горящего металл.

Когда это, наконец, прекратилось, не осталось больше ничего. Словно каждая частица корабля была распылена в пространстве. Мелкие пылающие обломки всё ещё продолжали двигаться по направлению к ним, чётко видные на экране благодаря сенсорам, хоть и находились за сотни километров от них. Постепенно обломки потухали и превращались в пыль, пока на экране не осталось ничего, кроме тёмного пространства, усеянного звёздами.

От огромного корабля не осталось и следа.

– Итак, мистер Дейта, что Вы думаете?

Они по-прежнему находились в тесной каюте клингонского корабля «Крудж». Пикард передал Дейта зеркало; тот вытянул руку, держа его перед собой.

Увиденное в зеркале говорило о разительном превращении. Сильнее всего бросался в глаза оттенок его кожи, которая утратила характерную для андроида бледность и сделалась красноватой. Благодаря линзам глаза из жёлтых стали карими; лоб с помощью грима приобрёл костистое строение, как у ромулан; парик дополнял эффект.

Искусство доктора Крашер стало очевидным, когда Пикард и Дейта надели уши. Изготовленные из синтетического биополимерного материала, они буквально прирастали к коже. Различить шов было невозможно; протезы выглядели так же естественно, как их собственные уши.

Дейта разглядывал своё отражение добрую минуту.

– Я удовлетворён, сэр. Я не думал, что это возможно.

Пикард отметил про себя, что он тоже этого не думал, и мысленно возблагодарил Беверли за её умение.

Его собственный грим был не менее удачен; и хотя в синтетических ушах было немного неудобно, он не сомневался, что со временем привыкнет. Увидев своё отражение с волосами на голове, он был на миг ошеломлён; прошло много лет с тех пор, как у него на голове были волосы, и теперь видеть себя в зеркале было всё равно, что смотреть на собственный портрет в молодости.

Оба оделись по-ромулански; Дейта в серую, квадратного силуэта куртку, Пикард – в коричневый плащ со стоячим воротником; одежда была сделана по образцам, предоставленным командованием Звёздного Флота.

– Мне не терпится проверить, насколько эффективны наши меры, сэр. Мы пока не знаем, примут ли нас ромулане за своих.

– Это мы скоро узнаем, – ответил Пикард с улыбкой. Он знал, что Дейта неспособен чувствовать нетерпение или волнение; но всё же было в андроиде что-то, соответствующее этим чувствам. Пикард точно знал, что именно имеет ввиду его офицер: он тоже был рад, что ожидание осталось позади, и они уже близко к Ромулусу. Ожидание было трудным; Пикард нисколько не сомневался, что несколько дней бездействия на клингонском корабле немало способствовали его кошмарам. Он надеялся, что теперь, когда они приступят непосредственно к исполнению своей миссии, эти сны прекратятся.