«Балашиха – Москва.»

Все ясно. Он ехал в Москву со стороны Балашихи.

На милицейской машине.

Пост ГАИ на Кольцевой Иван миновал на редкость спокойно. Он приготовился уже к погоне, к выстрелам и так далее – ведь он вел милицейскую машину, будучи одет в гражданскую одежду, да еще залитую жидкостью, напоминающей кровь, как пишут в милицейских протоколах. Это его не очень беспокоило, ему было все равно от кого уходить – от охотников или от гаишников.

Однако милиционеры на Кольцевой оказались страшно заняты. Они зацепили какого-то «купца» – КАМаз-длинномер, набитый товаром, и теперь трясли водителя, доказывая ему, что он что-то там нарушил и намекая на то, на что всегда намекают гаишники в таких ситуациях – на трудную экономическую ситуацию в стране и тяжелое материальное положение бюджетников, ставших заложниками экономический политики российского Правительства.

Если водитель сразу не понимает, ему еще полчаса самый умный и болтливый из гаишников объясняет особенности жизни госслужащих в России, а его менее разговорчивые коллеги тем временем тщательно изучают остановленную машину, и чем дольше водитель не понимает банальных проблем российской жизни, тем больше в его машине обнаруживается дефектов совершенно объективно препятствующих ее дальнейшему безопасному движению по трассе.

Короче, был тот самый случай. Никому просто дела не было до коллег из райотдела, следующих по своим делам в столицу. Иван даже несколько разочаровался в своих ожиданиях расхода энергии.

«Скучно с вами, ребята», – буркнул Иван себе под нос, проезжая кольцевую.

Но в Москве следовало бы быть осторожнее. Прежде всего – переодеться и избавиться от милицейской машины. А вот пистолет лейтенанта пока пригодится. Все равно только недели им Иван и попользуется, а потом выбросит.

Итак прежде всего – переодеться.

«Ну, что ж, – подумал Иван, – ты, Крестный огневого контакта хотел, сейчас будет тебе огневой контакт».

Чем дальше, тем больше игра, придуманная Крестным, казалась Ивану, забавой, не стоящей особого внимания искусственной ерундой по сравнению с теми месяцами, когда его группа уходила от погони чеченцев по горам, не имея возможности ни отдохнуть, ни просто расслабиться.

Доехав до первой довольно широкой аллеи Измайловского парка, Иван проехал чуть дальше, съехал вправо и вылез из машины. Охотники наверняка нашли трупы милиционеров на дороге и обязательно обратят внимание на милицейскую машину. Может быть, и обстреляют ее сразу же.

Иван пешком прошел метров пятьдесят назад и лег в кустках рядом с дорогой. Начало уже светать, Машины изредка проходили по шоссе, но все это было не то. Видно охотнички сначала в Балашиху рванули, подумал Иван.

Вскоре совсем рассвело и Иван начал уже беспокоиться, что ошибся в своих ожиданиях.

Но вот на шоссе показались пять иномарок, идущих на небольшой скорости. Сидящие в них люди ясно внимательно посматривали по сторонам.

«Они,» – понял Иван.

Иномарки проехали наблюдавшего за ними Ивана и остановились напротив милицейской машины. Иван приготовился. Минуту все было спокойно. Потом хлопнули дверцы и из машин вышли несколько человек, направились к стоявшим в стороне ментовским жигулям.

До ближней к Ивану машины от него было метров тридцать. Заметив, что в машинах осталось по одному человеку, Иван выскочил из своего укрытия и помчался что было сил к машинам. Он знал, что в запасе у него есть секунд пять, пока его заметят, пока поймут, что это их «заяц», пока откроют пальбу. Последние метры придется бежать под пулями, но это Ивана не пугало, он умел бегать и под обстрелом.

Секунд через шесть он упал, но перед падением успел на бегу сделать два выстрела – в водителя последней машины, сидевшего к нему спиной, и не успевшего его увидеть и отреагировать на опасность, и в одного из тех, кто был рядом с милицейской машиной. В того, что первым поднял пистолет на уровень выстрела.

Едва упав, Иван тут же вскочил и вновь сделал два выстрела. На этот раз он явно ни в кого не попал, но нужно было поддерживать интенсивность обстрела, что бы не дать возможность охотникам вести прицельный огонь. Он был уже рядом с машиной.

Едва он дернул дверку на себя, в лобовом стекле появилась неровная дыра, и оно все пошло звездами. Иван не стал выбрасывать водителя из машины, а сел прямо на него, чтобы не терять времени и дал задний ход. Проехав пятьдесят метров до присмотренной заранее аллеи, он свернул направо и въезжая в Измайловский парк, освободился, наконец, от мертвого водителя.

Как Иван и предполагал, его наглость подействовала на охотников. «Заяц» оказался зубастым. Они, конечно, это предполагали, но одно дело – предполагать, совсем другое – убедиться, что укусы его очень болезненны. Вобщем, в Измайловский парк он въехал один.

Охотники его преследовать не решились. Видно, подсчитывали потери.

Машина с разбитым стеклом Ивану нужна не была. Он спокойно доехал до Лебедянского пруда, остановился, снял с убитого водителя джинсовую куртку, стащил с себя залитую вином рубашку, переоделся и на первой скорости направил машину в воду. Вместе с ее мертвым водителем, у которого он, кстати, обнаружил в кармане пистолет с последней цифрой серийного номера «28». Пистолет Иван, конечно, забрал.

Иван шел по аллее по утреннему солнышку, и игра, в которую он играл с охотниками, ему все больше нравилась. Опасность была четко определена, хоть и многочисленна. Ну, это не беда, надо только быть повнимательнее и не залазить в безвыходные ситуации. Ему четко было известно, что нужно для того, чтобы победить в этой игре.

Что еще нужно?

Иван хорошо себе представлял, что за охотники сейчас ломают голову над тем, как его поймать, или подстрелить. Он сам был таким, когда проходил обучение в лагере спецподготовки. Большое самомнение, немного профессиональных навыков, немного наплевательского отношения к смерти, большие, но неразвитые способности, умение хорошо, но не уверенно стрелять, хладнокровие, когда убиваешь пассивную жертву и неизбежные мысли о собственной смерти, когда жертва сопротивляется.

А впрочем, что же он так высокомерен к этим молодым убийцам, подумал Иван. Ведь вышел же толк из него. Правда, его главным учителем была Чечня, это после нее он стал тем Иваном, каким был сейчас. Ну так что же, и другим путь, по которому прошел он, не заказан.

Он обошел какой-то пруд и вновь пошел по направлению к Москве. Никто ему не встречался этим ранним утром. Внутри было ровно и спокойно.

Дойдя до Главной аллеи, Иван повернул налево, к шоссе, справедливо полагая, что совсем от него охотники не отстанут, и сейчас стоит где-то на шоссе и обдумывают, как им достать Ивана.

Дошагав до выезда на шоссе, Иван устроился под деревом и стал дожидаться охотников. Степень опасности, которая исходила от охотников, Ивана уже не удовлетворяла. Он хотел поиграть с ними в более азартные игры.

«Что, если притвориться спящим, – подумал он, – захотят они взять меня живым, или пристрелят сразу, не испытывая судьбу?»

Молодой Иван из спецназа непременно захотел бы взять такого «зайца» живьем, ведь это было бы свидетельством его квалификации.

Иван, прошедший Чечню, спокойно пристрелил бы такого придурка, нисколько не испытав бы соблазна поиграть в судьбу.

Судьба сама распорядится, когда сочтет нужным, незачем ее провоцировать.

Иван сидел в парке недалеко от шоссе, сам не зная чего ожидает. Людей в парке практически не было, не в ком было подозревать ни охотников, ни шпионов-загонщиков. Копошился, правда, невдалеке от него, какой-то непонятный человечек, что-то рвал что ли или грибы искал, Ивану, собственно, наплевать на него было. Краем глаза он за ним наблюдал, на случай, если бы тот оказался охотником и неожиданно выхватил бы пистолет. А если даже это и один из загонщиков, так черт с ним.

Иван сам стремился сейчас быть обнаруженным охотниками. Он не захотел быть таким зайцем, который отсиживается в кустах.