Разомлев на солнышке, Иван почувствовал, что он порядком устал, и его впервые посетила мысль – а как же он будет спать эту неделю? До него потихоньку стал доходить истинный смысл игра, придуманной Крестным.

Дело вовсе не в охотниках. Каждого из этих охотников Иван самого подстрелит как зайца. Дело в том, что их много, этих охотников. Что подстрелив одного, ты не избавляешься от опасности и необходимости продолжать игру. Ты не имеешь возможности отдохнуть от игры.

Это игра не в умение убивать. Это игра в выносливость, в умение выжить, убивая.

То, во что он с подачи Крестного ввязался, уже не казалось Ивану развлечение. Любое, самое сложное задание, которое ему приходилось выполнять, было, по сути, гораздо легче роли «зайца», которую Иван играл сейчас.

Иван представил московскую улицу, с тысячами лиц, тысячами глаз, тысячами спешащих и толкающихся людей и почувствовал, как в нем поднимается раздражение. Он не понимал, толком, на кого – на Крестного, который все это ему подвинтил, мили на самого себя, за то что согласился на роль «зайца».

В следующие десять минут он убедился в истинности своего ощущения, что на ближайшую неделю попал в очень неприятную ситуацию. В любом случае неприятную. Даже если он за всю неделю не встретит ни одного охотника.

Все дело в нем самом. В Иване. Теперь в каждом повстречавшемся ему человеке он обязан видеть охотника. Или, как минимум, загонщика.

«Сука Крестный, извращенец», – подумал Иван.

В этот момент с шоссе Энтузиастов к Измайловскому парку свернул белый трехсотый «мерседес» с четырьмя мужиками. Иван тут же убедился, что воспринимает их как охотников без всяких колебаний. Он спрятался за деревом и стал наблюдать, что они предпримут дальше, сам тоже не имея никакого плана действий.

«Мерседес» остановился прямо напротив Ивана и трое вылезли из машины.

– Ну вас в пизду с вашим пивом, – выругался плотный коренастый парень, очевидно, в адрес двух других, тощих субъектов с совершенно тупыми, агрессивными лицами. В руках у них пистолетов не было.

Иван вышел из-за дерева.

– Руки, – спокойно сказал он, показывая пистолетом, что руки нужно поднять вверх.

– Ты че, мужик? – изумленно сказал коренастый. – Мы поссать.

– Ру-ки, – по слогам настойчиво повторил Иван, – а то – стреляю.

Коренастый повернулся к машине и положил руки на крышу «мерседеса». Он оказался единственным сговорчивым из всех четверых. Наверное, самый умный был.

Четвертый, сидевший в машине, неожиданно дернулся, пытаясь высунуть из машины руку с пистолетом и намереваясь, судя по всему, выстрелить в Ивана. Иван не целясь, выстрелил и попал ему в висок.

Двое тощих, то ли решив, что Ивану не до них, то ли перепугавшись столь спокойного и столь точного выстрела Ивана, ломанулись в разные стороны. Иван, практически не глядя, уловив движение лишь боковым зрением, дважды выстрелил, и они оба упали, уткнувшись лицами в землю. Иван не сомневался, что они мертвы.

– Мужик, мы поссать. Ты че? – бормотал крепыш, держа руки на крыше «мерса».

Иван, честно говоря, не знал, что делать дальше. Не с крепышом, конечно, его-то он просто убьет. А вот как дальше в город двигаться, если в каждом человеке подозревать охотника. Всю Москву же не перестреляешь. А выстрелы получаются сами собой, вот как сейчас, почти автоматическими, бессознательными.

В этот момент с шоссе в Главную аллею Измайловского парка на большой скорости влетел «джип». И Иван совершил еще одно бессознательное движение. Вернее, даже несколько движений.

Не вскидывая пистолет, прямо от бедра, Иван выстрелил по машине – пробил «джипу» колесо, и по водителю, через стекло, – пробил ему голову.

«Джип» снесло с аллеи, он пару раз вильнул, видно, тело водителя заваливалось на бок, а руль он не отпустил. И «джип» уже ехал, управляемый мертвецом.

Что можно ожидать от такого управления? Буквально через двадцать метров машина врезалась в дерево. «Мерседес» загорелся практически сразу. Дверки его раскрылись и с левой стороны из машины выскочил какой-то человек. Иван пулей остановил его стремительное приближение к себе. Одежда на человеке горела, но в руке он сжимал пистолет с последней цифрой «20» в серийном номере.

Добраться до горящих в машине мертвецов, чтобы проверить нет ли у них номерных пистолетов, было невозможно. Да и хрен с ними, подумал Иван, таскать их собой, еще успею. До понедельника времени много.

В этой группе преследователей, насколько помнил Иван, осталось четыре машины. Значит расслабляться нельзя, нет времени. Сейчас появятся и остальные.

Крепыш, стоящий у «мерседеса», в это время сделал какое-то движение, Иван даже не разобрал, угрожающее или нет. Может быть просто пот рукой вытер. Или сопли. Но среагировал Иван мгновенно. Рукоятка его пистолета врезалась сбоку в лоб крепышу. Тот от удара развернулся лицом к Ивану и сел на землю рядом с машиной.

– В машину, – заорал на него Иван. – Быстро.

Повторять не пришлось. Парень вскочил на ноги и юркнул в машину, на место водителя. Иван сел сзади. И вовремя. На шоссе показались три иномарки, которые тормозили, с явным намерением свернуть в парк.

– Гони, – приказал Иван. – На полную.

«Мерседес» рванул по Главной аллее вглубь Измайловского парка. Сидящий рядом с водителем застреленный Иваном парень качнулся назад и развалился на первом сидении с неестественностью мертвого тела. «Мерседес» быстро набрал скорость. Иван, неплохо ориентирующийся в Измайловском, заметил, что слева мелькнул поворот на Елагинский проспект.

Он посмотрел назад. Иномарки не отставали, хотя и не приближались на расстояние выстрела. Происшествие с «джипом», видно, вновь охладило охотничий пыл его преследователей.

– На дорогу смотри, – сказал Иван крепышу, заметив, что тот искоса поглядывает на Ивана. – Парк хорошо знаешь?

– Мой район, – тихо ответил крепыш.

– Тогда сам дорогу выбирай, – приказал Иван. – Вернемся обратно, на шоссе.

Крепыш-водитель гнал не сворачивая до Московского проспекта. Здесь «мерседес» резко свернул налево, через минуту пролетел Майскую аллею, и еще через пару минут вылетел на Народный проспект, едва не сбив какой-то ларек на одном из углов перекрестка.

– Ты, блядь, ездить не умеешь? – крикнул на водителя Иван. Ему вовсе не хотелось застрять на площади перекрестка, чтобы висящие на хвосте иномарки могли его спокойно расстреливать с нескольких стволов.

– Видно плохо, – буркнул водитель. Взглянув на него, Иван увидел, что лицо его залито кровью, которая натекла, и на глаза, и уже подсыхала, образую корку, мешающую смотреть.

– Протри глаза, сопляк, – разрешил ему Иван, поняв, что тот боится делать лишние движения руками, опасаясь вновь получить по морде.

Они выехали на перекресток аллеи большого круга. Ивану показалось, что крепыш бросил на него быстрый взгляд и какие-то сомнения родились в его голове. Что-то слишком поспешно свернул он налево, похоже на то, что кто-то ждет его там, куда он везет Ивана.

– А ну стой! – крикнул ему Иван. – Давай прямо.

– Куда прямо-то? – заупрямился водитель.

Иван сзади выстрелил в приборную панель и разнес спидометр.

– Я сказал – прямо, – повторил он.

«Мерседес» свернул на пешеходную зону, и помчался вдоль прямой стороны Круглого пруда, не разбирая дороги – по пешеходным дорожкам, газонам, ломая кусты и круша скамейки. Иномарки с охотниками следовали на порядочном расстоянии, в какой-то, как показалось Ивану, растерянности.

По крайней мере, никаких активных действий они не предпринимали.

Их машина вылезла, наконец, на перекресток аллей. Что обстановка здесь была какая-то неестественная, Иван почувствовал сразу. Чуть в стороне торчала какая-то «девятка», непонятно, что делающая в пустынном парке. Крепыш зачем-то направил «мерс» в ее сторону и даже зацепил ее левыми крылом.

«Сучонок, – подумал Иван, – наебать меня хочешь? Похоже, тебя тут ждали...»

– Вперед, – приказал он. – И на полную, с ветерком.