Отец хотел, чтобы он учился торговле и продолжал его дело, но Небесный дар помнил завет матери и считал, что чиновничья служба лучше торговли. Точнее, он колебался. Порою он любил поразмышлять о своем будущем, однако серьезных размышлений избегал. Он был барчуком и предпочитал притворяться беспечным. «Учиться торговле? — усмехался он. — Нет, неинтересно!» Ему нравилось выпросить у отца два или три мао и всласть побродить по улицам.

Поскольку торговле он не учился, а чиновником стать не так просто, он все же должен был придумать себе какое-нибудь дело, чтобы успокоить отца. Успокоить отца и вместе с тем не потерять свободу можно только одним способом — продолжить учение. Но не в школе, потому что там и учителя плохие, и однокашники не лучше. Нынешний Небесный дар был не таким, как прежде, и не собирался снова становиться закуской для всяких обжор. Если он когда-нибудь вернется в школу, то только директором! Он уже повидал жизнь: испытал смерть матери, похороны, поездку в деревню, тряску на осле, жидкость для ращения волос. Нет, он не такой дурак, чтобы снова становиться школьником. Откровенно говоря, он просто боялся. О двух вещах он всегда вспоминал со страхом: о смерти матери и о своих школьных невзгодах. Лучше всего пригласить частного учителя — тогда можно не учить арифметику, не ходить на физкультуру, а заниматься чем угодно.

Но он не решался прямо сказать об этом отцу: жизнь научила его осторожности. Надо попросить о посредничестве Тигренка: пусть он в случае чего напарывается на шипы. А чтобы Тигренок согласился, надо подарить ему какой-нибудь подарок. Да, после подарка легко разговаривать, мама всегда так действовала!

— Господин Тигр. — Это новое обращение, недавно придуманное им, звучало очень мужественно. — На Новый год я еще ничего не подарил тебе. — Небесный дар лихо подкручивал на верхней губе волосок, символизирующий собой ус. — Что ты сам хочешь? Скажи!

— Не болтай чепухи, у меня сейчас плохое настроение! — довольно грубо оборвал его Тигр.

— Почему?

— Почему! Потому что я ухожу от вас, не хочу больше прислуживать! — еще сердитее бросил Тигр.

Небесный дар остолбенел. Тигр был самым давним его другом, целым миром для него. Без него все рухнет! Тот, видя его реакцию, несколько смягчился:

— Послушай, что я тебе скажу. В том самом году, когда ты родился, покойная госпожа обещала женить меня. Сколько лет прошло с тех пор?

— Пятнадцать.

— А я женат? (Небесный дар покачал головой.) Ну вот и хватит с меня! Когда деньги в чужих руках, жену не получишь. Я уже все это понял и работать здесь больше не хочу! Неужели ты думаешь, что я в другом месте не прокормлюсь?

Небесный дар чувствовал, что его родители сплоховали, но не совсем понимал, зачем обязательно жениться, почему Тигр из-за этого так разволновался. Если ему непременно нужна жена, то он, Небесный дар, тоже не должен отставать. Жена — это ведь девушка, а девушки обычно красивы.

— Тигр, давай я попрошу отца, чтобы он нас обоих женил!

— Не болтай чепухи! — повторил Тигр, но засмеялся. — Я тебе дело говорю. И только тебе, как старому другу. А другим не рассказывай, ладно?

Небесный дар посерьезнел. Ему было очень приятно, что Тигр назвал его старым другом.

— Конечно, не расскажу. А с отцом действительно поговорю.

Теперь Тигр смутился:

— Только не говори, что это я тебе сказал, а то неловко!

— Откуда же я об этом узнал?

— Ну сам догадался, вспомнил, что у меня жены нет. В общем, ври напропалую.

— Ладно. А еще лучше пусть Цзи с ним поговорит! Послушай, друг, — мальчик кивнул головой, подражая старику Цзи, — я тоже хочу попросить тебя об одной вещи…

— Пожалуйста, все сделаю, мы ж друзья до гроба! Небесный дар рассказал ему о своем намерении пригласить частного учителя. Тигр тут же согласился посредничать, и оба остались чрезвычайно довольны друг другом. А в качестве новогоднего подарка Небесный дар купил Тигру две палочки засахаренного боярышника.

Когда оба плана дошли до ушей отца, тот, по обыкновению, согласился, только не знал, кого приглашать в учителя и кого сватать в невесты. На вторую роль Небесный дар сразу предложил свою единственную знакомую — Пчелку. Отец одобрил это, потому что ей было уже шестнадцать, то есть, по юньчэнским понятиям, вполне достаточно для вступления в брак. Но Хэй не согласился, сказав, что Тигр чересчур стар. Он был готов отдать ее за Небесного дара, однако тут не согласился господин Ню, так как положение Хэя в торговом мире было слишком низким. В конце концов невесту для Тигра вызвалась найти Цзи, которая присмотрела ее в своей родной деревне и сказала, что девушка всем хороша, только рот у нее немного косит. Тигра это не остановило, его интересовали главным образом человеческие качества. Небесный дар был не в восторге от такого варианта, потому что воспоминания о Шестнадцатой Версте повергали его в тоску, но раз друг согласен, говорить больше нечего. К тому же он вспомнил и о преимуществах Шестнадцатой Версты:

— Послушай, Тигр, там действительно неплохо, там ослы есть!

Вскоре сговор состоялся, и Цзи почувствовала себя свахой, что еще больше возвысило ее в собственных глазах.

В марте Тигр женился, а Небесный дар нашел себе учителя только в апреле. Этого учителя звали Чжао, он окончил университет, очень любил читать, писал стихи, по был безработным и страшно бедным. Голова его походила на луковицу с несколькими перышками. Он не раз преподавал в школе, но все неудачно — не мог справиться с учениками. Однако к Небесному дару он сразу нашел подход: договорился с ним, что тот будет читать что хочет, а о непонятных местах спрашивать… или не спрашивать. Небесному дару очень понравилась такая методика. Ежедневно они устраивали «уроки размышления»: сидели друг напротив друга и думали каждый о своем. В конце урока обсуждали свои мысли — или не обсуждали, как придется. Если Небесный дар хотел преобразовать Шестнадцатую Версту и первым делом проложить к ней приличную дорогу, то учитель дополнял: рядом с дорогой должны быть деревья и река. Небесный дар проникся уважением к такому учителю и спрашивал его решительно обо всем: тот постоянно имел свой ответ. Например, Небесный дар любил читать романы, а учитель Чжао, оказывается, мог цитировать наизусть «Сон в красном тереме»!

Когда отец приходил с проверкой, учитель показывал Небесному дару надписи на стелах эпохи Вэй, и ученик прилежно переписывал их. Но едва отец уходил, как учитель с учеником начинали оживленно обсуждать характер и привычки Линь Дайюй[27]. Учитель говорил:

— Ты закрой глаза и представь ее!

Небесный дар закрывал глаза, представлял себе Линь Дайюй и хотел тут же отправиться к Пчелке. Нет, она не такая; наверное, на свете нет второй Дайюй. Придется представить еще раз. Он снова представлял, начинал лихорадочно писать, и у него получилось стихотворение «Пчелка». Учитель его похвалил, сказав, что ему действительно нужно еще раз увидеть Пчелку и тогда исправить стихотворение. Небесный дар пошел. Пчелка уже стала взрослой девушкой, ее лицо красиво удлинилось, черные глаза по-прежнему блестели, но как-то непонятно. И вообще она уже не была такой естественной, даже в ее смехе таился какой-то загадочный смысл. Ходила она очень легко, точно не касаясь ногами земли. Небесный дар почти не решался смотреть на нее, а когда пришел домой, задумался, нахмурив свои редкие брови: «Если бы Пчелке рот сделать поменьше, а нос побольше, они лучше подошли бы к се черным глазам. Тогда она была бы еще красивее! Но Пчелка должна ходить босиком по берегу реки в прохладной зеленой тени, ходить легко и беззвучно!» Так он и написал. Учитель еще сильнее похвалил его:

— Вот это правильно, это настоящая литература! Ты сам-то хоть понимаешь? Но ты не выделил главного. Что самое красивое в Пчелке? Конечно, ее черные глаза. А как ты поэтически изобразишь черноту?

— Я могу сравнить ее с тушью. (Учитель замотал головой.) Тогда с… ночью.