Рамстан несколько расслабился.

— Выглядит так, как будто они собираются задержаться тут на некоторое время.

Он сказал Тенно, что увольнения будут ограничены и должны строго соблюдаться. Выходить наружу группами по сорок, каждая последующая группа выходит только после того, как возвратится предыдущая Не следует ходить в таверну или в отель, но можно выпить несколько коктейлей в портовом баре. Все должны быть готовы немедленно вернуться на корабль по первому же сигналу.

— Вы предполагаете, будут сложности? — спросил Тенно.

— На самом деле нет. Но я хочу, чтобы мой экипаж находился ближе к своему кораблю, чем тенолт — к своему.

Он предоставил Тенно решать, кого включить в группы на увольнение, а сам пошел в свою каюту. Там Рамстан вынул из сейфа глайфу и, потерев, словно Аладдин, вызывающий джинна из лампы, попросил ее поговорить с ним.

Молчание.

Рамстан прикусил нижнюю губу. Проклятая штука!

Он расхаживал по каюте взад-вперед, каждые пятнадцать минут вызывая мостик, чтобы узнать, что поделывают тенолт. Капитан «Попакапью» остался в отеле. Вторая группа тенолт вернулась, с корабля сошла третья. Вооружены были только те, кто сопровождал капитана.

Рамстан походил еще, потом остановился. Нахмурившись, он подошел к встроенному шкафу, где хранился электронный микроскоп. Что-то тревожило его, словно мышь, скребущаяся в закоулках сознания. И только теперь он осознал, что это было. Освещение теперь стало менее ярким, чем некоторое время назад.

Рамстан вызвал мостик:

— Тенно, что-нибудь случилось?.. Я имею в виду, нет ли утечки энергии, например?

— Ничего такого, что мы могли бы заметить, сэр. Но я сообщу инженерам. Могу я спросить, почему вас это заинтересовало?

— Просто произведите проверку.

Рамстан не мог пригласить в свою каюту Индру, чтобы тот проверил: все ли в порядке с нервной системой корабля. Поиски неполадок могли привести Индру к сейфу. Если запретить Индре открывать сейф, у того возникнут подозрения.

Рамстан обратился к глайфе:

— Во имя Аллаха, что здесь происходит? Скажи мне! Ты должна знать, был ли здесь кто-либо!

Он слышал только собственное хриплое дыхание.

Перед тем как взяться за микроскоп, Рамстан должен был произвести проверку. Он приказал «Аль-Бурагу» выдать на экран запись происходившего в каюте. Экран вспыхнул немедленно, хотя и не так ярко, как ожидал Рамстан. Рамстан застонал. Видеозаписи не было! Кто-то стер ее! А этого не должно было случиться!

Рамстан снова подошел к шкафу за микроскопом. Но вдруг повернулся, подошел к столу, где лежала глайфа, и отключил энергию от антигравитационных модулей на ее концах. Потом взялся за глайфу и легко поднял ее.

Из груди его вырвался крик:

— Это подделка!

Свет потускнел и погас.

Рамстан вызвал мостик. Ответа не было.

Проведя рукой по переборке, Рамстан нащупал маленький выступ, обозначавший кладовку, где хранились проблесковые фонари. Но корабль не подчинился приказу открыть дверь.

Рамстан скомандовал снова, затем приказал открыть выход из каюты. И вновь никакого отклика.

Кто-то заходил в каюту и устроил все эти неполадки, возможно, введя анестетик или же препарат, замедляющий реакции. А может быть, сперва ввел препарат, а потом вошел. Он или она… или оно… возможно, это была смесь снотворного с наркотическим веществом. Или никакого препарата не было, просто вредитель каким-то образом загипнотизировал «Аль-Бураг».

Но сейчас не время строить догадки. Ему надо положить фальшивую глайфу в сейф. Переборка сейчас не закроется, но надо подготовить все заранее.

Рамстан положил яйцо в сумку, нашел противоположную переборку и нащупал в ней отверстие сейфа. Когда яйцо оказалось в сейфе, он осторожно, выставив перед собой руки, вернулся к столу. Он вцепился в край стола так, словно мог выжать свет из него. Казалось, тьма поглотила весь свет в мире. Рамстан чувствовал дуновение воздуха на разгоряченном лице и на коже рук. Слышал он только удары своего сердца и звенящую тишину.

Если весь корабль находился в таком состоянии, то это должно было не на шутку встревожить Индру и его инженеров. Скоро они установят причину неполадок и устранят ее.

А тем временем тот, кто взял глайфу, будет уже далеко.

На лице Рамстана выступил обильный пот.

Если бы «Аль-Бураг» функционировал нормально, то такое состояние капитана вызвало бы понижение влажности и температуры воздуха в каюте.

— Иблис бы побрал этот биокорабль!

Голос его прозвучал глухо и бесследно канул в пустоту.

У биологического корабля были свои хорошие качества, но сейчас на виду оказались самые невыгодные. Создатели не подумали, что в экипаже может найтись саботажник либо безумец.

Рамстан ударил по столу кулаками, позволив себе потерять самообладание настолько, насколько не позволил бы себе потерять его в чьем-либо присутствии. И даже наедине с собой в других обстоятельствах. Но здесь, в темной безмолвной пустоте, он мог вести себя как ребенок.

Нанося этот удар, Рамстан заметил уголком левого глаза мелькание чего-то зеленого. Он отскочил от стола, по-прежнему сжимая кулаки. Зеленое? Он может различить цвет в абсолютной темноте?

Нет. Он в действительности не видел этого. Не мог видеть. Зелень сверкнула не в его глазах, а в его сознании.

Почему?

Рамстан подумал об одетом в зеленое человеке, которого он считал аль-Хизром, или Локманом, или Илией, или всеми троими разом, хотя не было никаких доказательств, что человек в зеленом был кем-то из них.

Это его мозг породил вспышку зеленого в окружающей темноте. Если бы он ударился головой, то на секунду или две увидел бы белые или разноцветные искры. Взрыв метеоритов либо комет, когда зрительный нерв послал ошибочные импульсы в результате контакта с твердым предметом. Но он ведь не ударился головой. Кулаки его молотили по столу, но это не могло быть причиной появления зеленой скобки. Тоненькая, извивающаяся змейка цвета… кажется, скорее не скобка, а кривая восточная сабля.

Или краешек тюрбана либо капюшона.

Кайма радужной оболочки глаза человека, одетого в зеленое?

Рамстан ждал. Он не увидел этой вспышки снова. Тем не менее у него было сильнейшее ощущение того, что в каюте есть кто-то еще. Рамстан спросил:

— Кто здесь? Молчание.

— Это ты? — закричал Рамстан, сам не зная, к кому обращается.

Он всматривался и прислушивался, поворачивая голову на сто восемьдесят градусов, а затем повернувшись, чтобы охватить все триста шестьдесят.

Он думал — или считал, что думает, — будто видел нечто светло-зеленое. Но это наверняка был призрак призрака, отражение нереального образа. Воображение пыталось заполнить чем-то пустоту.

Кто-то заговорил с ним.

Голос его матери? Голос, имитируемый глайфой?

Нет. Это что-то, что он хотел бы услышать. Голос был таким далеким, таким тихим, таким…

Тьма начала бледнеть. Теперь Рамстан мог смутно различать предметы вокруг, словно он находился глубоко под водой и свет сочился сквозь толщу океана над головой.

Внезапно в каюте вспыхнул полный свет. Голос Тенно позвал:

— Капитан!

— Здесь! — заорал Рамстан, в то же время подумав: «Где это — здесь? Ответ, конечно, возможен единственный: там, где я есть». — Что случилось?

— Мы еще не знаем, сэр, — отозвался Тенно. — Но доктор Индра думает, что кто-то ввел кораблю наркотик.

Рамстан скомандовал:

— Отзовите тех, кто в увольнении. Я хочу, чтобы все были на корабле через десять минут. Проверяйте всех на входе. — Он сделал паузу. — Коммодор Бенагур находится в своей каюте?

Он мог прямо спросить у «Аль-Бурага», но правила предписывали делать это через дежурного офицера.

Тенно быстро произвел проверку и ответил:

— Да, сэр, он там.

Рамстан вызвал Индру. На темном ястребином лице инженера было потрясенное выражение.