Серенити снова пила свой напиток, Аполлион слегка поглаживал своим большим пальцем ее запястье и смотрел на девушку. Казалось, что она не возражала против того, чтобы он прикасался к ней или все это было частью действия? Ангел поднял свои синие глаза к лицу девушки и изучал его, пока она пила через маленькую соломинку. Ее светлые волосы сияли синим цветом. Свет отражался на ее коже и делал макияж Серенити еще темнее.

Она подняла глаза и выпустила соломинку изо рта. Девушка изогнула свои темные губы в дразнящей улыбке и искушала Аполлиона принимать игру дальше, чтобы посмотреть, как он будет реагировать.

— Какие заклинания ты можешь произносить? – спросил Ангел сквозь шум музыки.

Серенити медленно перемешала соломинкой свой напиток, не отрывая взгляд от его глаз. Ей нужно было над этим подумать? Могла ли она накладывать заклинание на мужчин, чтобы сделать их своими рабами? Если и могла, то Аполлион бы поклялся, что Серенити наложила на него такое заклятие.

— Моя мать велела мне использовать магию только для помощи другим людям и так было до сегодняшнего дня. – Она поднесла стакан к губам, отодвинула соломинку в сторону, сделала большой глоток напитка и опустила пустой стакан. – Я делала незначительные проклятия на людей, заклинания, чтобы помочь материнству и зачатию и, конечно, любовные заклинания.

Приворот.

Возможно, она наложила на него это заклинание.

Серенити никогда не использовала магию, чтобы принести пользу себе, до сегодняшнего дня.

Аполлион видел достаточно людей, чтобы знать, что в этом отношении девушка была необычной. Ее теплота, самоотверженность и доброта исходили из сердца, делая Серенити красивее. Она думала только о том, чтобы помочь другим, когда большинство обладателей такой силы использовали ее для получения прибыли от других людей для себя. Власть была наркотиком для смертных. Ангел видел, как это влияло на них. Другой человек со способностями Серенити использовал бы силу, чтобы стать богатым, важным и известным, соблазненный обещаниями иллюзорного счастья и пристрастившись к нему.

Серенити казалась не восприимчивой к этому и когда она, наконец, поддалась искушению и использовала магию для себя, это было только для того, чтобы исцелиться от сердечной боли и отомстить. Боль, нанесенная бывшим любовником, заставила девушку использовать свою силу.

Аполлион услышал ее призыв и ответил.

Возможно, это результат заклинания, в конце концов. Магия Серенити могла усилить ее голос, и он смог услышать девушку, потому что в тот момент был сфокусирован на ней.

— Ты никогда не испытывала соблазна использовать их?

Она покачала головой, а затем взглянула на него.

– Может быть, иногда.

Иногда.

Серенити снова взглянула на Ангела, встретилась с ним взглядом и покраснела. Это невозможно было бы увидеть, если бы он не наблюдал за ней. Она обдумывала заклинание. На кого? На Эдварда или на него? Месть или любовь?

Своей другой рукой Серенити накрыла их соединенные руки. Рука была холодной после стеклянного бокала, который она держала, но в месте контакта с его кожей быстро согрелась. Она схватила его обеими руками.

— Как ты думаешь, мы должны танцевать? – девушка нервничала и смотрела вперед поверх его плеча.

— Он все еще смотрит? – Аполлион уже почувствовал спиной взгляд мужчины.

Она кивнула.

— Тогда мы определенно должны танцевать.

Серенити колебалась.

– Это нормально, танцевать… делать все это?

Сколько раз она будет задавать ему этот вопрос? Его ответ не изменится. Чего бы Серенити не хотела, он это сделает.

Аполлион взял девушку за руку, поднялся и подошел к ней. Его улыбка, казалось, дала ей ответ, который она искала, от чего Серенити снова покраснела, соскользнула со своего стула и последовала за ним на танцпол.

Теперь музыка была сильнее и медленнее. Движения людей на танцполе снова граничили с сексом, и на мгновение Ангел задумался, действительно ли это хорошая идея. Аполлион не был уверен в том, куда заведет танец, но глаза Серенити говорили о том, что, куда бы он их не привел, это не будет притворством.

Он обнял Серенити, и ее руки оказались на его груди. Аполлион стоял с ней на танцполе и смотрел девушке в глаза. Зрачки Серенити расширились и потемнели, полные страсти и голода, и Ангел почувствовал биение ее сердца.

Всякий раз, когда Серенити забывала о своей нервозности и том факте, что он – Ангел, она становилась более уверенной, чувственной в своих движениях и почти кокетливой. Аполлион хотел, чтобы девушка была такой сейчас, и не потому, что это заставило бы Эдварда ревновать, когда он их увидит.

Аполлион провел своими руками вниз, до ее талии, по ребрам и над бедрами. Она слишком хорошо ощущалась под его прикосновениями. Девушка наполовину прикрыла глаза и прижала свои ладони к его доспехам, а не к костюму. Ей нравилось ощущение его рук на себе?

Аполлион крепче сжал ее бедра и прижал девушку к себе, начав медленно двигаться под тяжелый ритм. Она провела руками по его нагруднику, а затем по ключице Ангела до шеи. Аполлион задрожал, когда Серенити слегка коснулась пальцами его плеч и прижалась к нему. Каждый раз, когда она подходила ближе, когда они прижимались друг к другу, подводил его немного ближе к краю собственного контроля.

Серенити провела руками по его затылку, накрутила темные волосы на свои пальцы, а затем отпустила их на шею Ангела. Он провел своими руками по спине девушки до лопаток, чувствуя, как двигались ее бедра, когда она с ним танцевала. Серенити скользнула своей ногой между его ног, а он между ее, и она снова прикрыла глаза, когда он прикоснулся к изгибам ее бедер. Аполлион застонал и прижался к ней, ощущая жажду почувствовать все ее тело на своем и его мысли неслись в направлении, в котором они не находились в течение долгого времени. Насколько хорошо она бы выглядела голой? Аполлион хотел исследовать каждый дюйм ее изгибов своим ртом и руками, хотел поклоняться телу Серенити, пока она не закричит его имя и не расслабится в его руках.

Аполлион немного отошел назад, не выдержав пытки, и чувствуя необходимость дышать. Он был слишком близок к тому, чтобы отступить.

Серенити смотрела ему в глаза, приглашая и прося сдаться ей. Он бы сделал так добровольно, если бы был уверен, что это не просто действие. Это была игра, не более, чем притворство, чтобы заставить Эдварда ревновать. Все было только этим.

Так почему же было так приятно держать ее в руках?

Серенити медленно провела руками вниз по его бицепсам, следуя взглядом за своей правой рукой, когда отслеживала изгибы его мышц, и ее сердце забилось быстрее, как будто исследование мужского тела возбуждало девушку. Глаза Серенити заблестели, и Ангел смог увидеть в них похоть и ощущать растущую потребность в нем.

Почему его тело горело везде, где она касалась?

Аполлион пристально смотрел на ее рот.

И почему он не мог оторвать глаз от вишнево-красных губ Серенити и не думать о том, как было бы хорошо опустить голову и поцеловать ее?

Прошло много времени с тех пор, как он желал женщину, но Ангел знал, что никогда не чувствовал себя так рядом ни с одной женщиной – сильным и желанным. Ему нравилось, как она прижималась к нему, как терлась своим телом об него, дразнила Аполлиона уступить, посылая по телу Ангела одну дрожь за другой и воспламеняя его. Аполлиону нравилось то, как Серенити смотрела ему в глаза и улыбалась, наполненная чистыми эмоциями и желанием. Это не было похоже на игру.

Это было так реально, и он был уверен, что она примет поцелуй от него.

Это не могли быть чары, потому что на нем это не работало. Должно быть, она была им увлечена

Девушка улыбнулась ему, слегка упираясь на его локтевые сгибы и возбуждая Аполлиона. Он хотел почувствовать ее руки на своей груди, но на этот раз без доспехов. Ему было нужно, чтобы Серенити прикоснулась к нему, нужно было почувствовать то, что она с ним сделала и как сильно заставляла биться его сердце.