— Не вопрос, — бодро отозвался с водительского места перевозчик. И уже собрался, не иначе, дать по газам. Но что-то его все еще задерживало. Хотя бы по-прежнему опущенный шлагбаум, как предположил Леонид. Или стволы автоматов, все еще смотревшие в сторону джипа.

Между тем старший сержант пошаркал подошвами по асфальту. Причем, судя по приближающемуся звуку, обошел джип и остановился… возле багажного отделения. И наверняка уставился пристально внутрь сквозь заляпанное стекло задних дверец. Кудряшов просто кожей ощутил этот взгляд, пронизывавший примитивную маскировку в виде картонок и тряпок в попытках добраться до того, кто скрывается под ними.

— Что везем? — осведомился командир затем. — Оружие, наркотики… взрывчатые, легковоспламеняющиеся вещества?

У Леонида едва уши не свернулись в трубочку от такой маразматической претензии — учитывая контекст-то! Ведь какими бы вредоносными ни были все перечисленные виды запрещенного груза, а никому навредить, кроме зомби, они в эвакуированном городе не могли. А зомбаков — что жалеть?

Впрочем, товарища старшего сержанта тоже можно было понять. Говорил он как по написанному, так что явно апеллировал к формальностям. Не более. А когда пытаешься блюсти формальности в исключительных ситуациях, действительно получаются сценки из театра абсурда.

Перевозчика, впрочем, нелепость претензии нисколечко не смутила.

— Ничего из перечисленного, товарищ старший сержант! — отчеканил он звонко, словно выражая радость от общения с командиром блокпоста. — У меня и документы на груз есть… накладная. Тут все написано. Ничего запрещенного не везем.

Под «документами» и «накладной», не иначе, подразумевалось еще энное количество купюр из бумажника хозяина джипа.

— Это хорошо, — одобрительно молвил командир, — что ничего запрещенного. Ладно, езжай. Только… протокол, вначале надо составить.

«Какой протокол!» — едва не выкрикнул вслух из своего убежища Леонид, так его поразил идиотизм последнего требования. Какие могут быть протоколы, какие официальные бумаги вообще, если въезд в город запрещен (читай, незаконен), а блокпост предназначен вовсе не для досмотра грузов или тому подобного. Но чтобы отваживать желающих нарушить запрет с одной стороны и отстреливать зомбаков, пытающихся покинуть зону оцепления — с другой.

Впрочем, быстро остыв, Кудряшов сообразил, что спектакль продолжается. И перевозчик с товарищем старшим сержантом на пару используют все тот же эзопов язык, фиговым листком прикрывающий вымогательство напополам с попустительством.

Оставалось гадать, каким образом здешние вояки переняли этот, больше подходящий инспекторам ГИБДД, оборот насчет протокола.

— Ну, зачем же составлять… самим? — подтвердили догадку Леонида слова перевозчика. — От службы отвлекаться? Я все составил сам… заранее. Вот, посмотрите, товарищ старший сержант.

И еще одна… как минимум, купюра перекочевала, не иначе, в руки командира блокпоста в качестве «протокола».

— Хороший протокол, все правильно составил, — почти промурлыкал затем командир. — Ладно. Серег, открывай. Пусть человек проедет.