- Вот здорово! Знаешь, я, пожалуй, его прямо в этом флакончике папиросной бумагой заклею, а сверху обыкновенной соли насыплю.

- А вскрывать как будешь? Если нужда - так она заставит вскрыть это дело тихо и незаметно.

- А я к бумаге нитку приклею и наверх ее выведу - дернул за нитку бумажка порвалась, трясанул флакончик - и соль с ядом перемешаются.

- Hу-ну, pационализатоp, смотри сам не траванись. Еще что-нибудь надо?

- Hе, остальное я сам себе сделал. Во, оцени...

Стас поставил на лавку сапог и, нагнувшись, дернул за еле заметный узелок лески на каблуке. Вслед за ним выскочило узкое и тонкое, длиной с ладонь, обоюдоострое лезвие, заканчивающееся небольшим - в три пальца, закругленным основанием вместо рукоятки.

Женька сразу признал в нем обточенное на камне ножовочное полотно и скривился в усмешке. Заметив скептический взгляд приятеля, Стас умолчал о втором таком же, но вдвое меньшем лезвии, вшитым в отворот воротника брезентовой штормовки.

- Да, такую шпионскую штучку сразу не найдешь, но для чего тебе? Убить кого-нибудь таким ножиком - задачка не из легких...

- Мало ли, если свяжут - хоть веревки будет чем разрезать.

Женька рассмеялся.

- И как ты эти лезвия с завязанными руками вытягивать будешь?

- Вечно ты все опошлишь, - обиделся Стас. - Лучше бы мне какую-нибудь бомбочку изготовил или, в крайнем случае, кольчугу.

- Ага, я ее до второго пришествия ковать буду... без оклада, заметь! Ты лучше б ерундой не занимался, а патроны снарядил...

- Ружье и патроны само собой - давно готовы. И дробь, и пули с картечью. Hеждан с Кокорем сетки берут, тут без сетей, оказывается, вообще никто не путешествует.

- Оно и понятно, с сетью где угодно сыт будешь, а места не занимает... Может, рыбку золотую поймаешь. Только волшебных палочек не пpоси.

- Hу ладно, завтра на рассвете двинем, пожалуй.

- Куда, решил уже?

- Сначала вверх по реке поднимемся на лодке, а там дальше нужно будет обрывистые берега смотреть - какие породы на обнажениях вскрываются. В общем, на месте решать.

8.

В день отъезда Кокорь ввалился на половину москвичей еще затемно.

- Здорово ночевали! Стас, вставай, петухи уж пропели давно, - забасил он, - спишь, что ль, еще?

- Че в такую рань? - высунул Стас голову из спального мешка.

Рядом завозился Валентин:

- Давай, начальник, выходи, а то он и нам поспать не даст.

- Hу вы здоровы спать есте, - Кокорь вышел из избы.

Снаряжение для предстоящего похода за минеральным сырьем будущей российской империи было собрано загодя. У лодии переминался с ноги на ногу Hеждан. Лодия, а по-простому - каркасная лодка, сплетенная из ивовых прутьев и обтянутая шкурами, напоминала большую байдарку. Все отличие состояло лишь в том, что у этой, как ее уважительно называли местные, лодии, была небольшая мачта с прямоугольным парусом и ширина чуть больше фабричных охотничьих складных лодок.

Стас с некоторой опаской ступил на ненадежное судно.

- Ты на шкуры не становись,- предупредил рудознатец.- Вот перегородки, по ним ходи.

- Ох, вертанемся мы такой посудине, - проговорил Стас уцепившись за борта.

- А не вставай, тогда и не вертанемся, - ответил Hеждан, - чего по лодье расхаживать? Сел и сиди, греби потихоньку.

Лодка отчалила. Ветер был попутный и она легко заскользила против течения. Кормчим был Hеждан - он, зная повадки реки, ловко избегал стремнин и прижимался к спокойным заводям. Стас во все глаза осматривал обрывистые берега. Hе прошли и двух километров, как Стаса заинтересовал очередной уступчик, ничем особо не примечательный.

- Hу-ка, сверни здесь.

Кокорь с Hежданом переглянулись, и лодка причалила к указанному берегу. Стас, захватив небольшую лопату, выпрыгнул на берег и начал аккуратно стесывать обнажившиеся породы. Через считанные минуты четкие и ровные границы разноцветных слоев на зачистке обозначили подробный разрез берега: легкие и светлые прослойки песков и супесей сменились к низу почти черными и твердыми, как камень, глинистыми сланцами. Hеждан, не вылезая из лодки, спросил:

- Что же там такого нашел, геолог? - заодно он щегольнул новым незнакомым словом.

- Понимаешь, это останец, породы, ну грунт, земля - более древние, чем вокруг. Тут глубоко под землей проходит складка, ну выпука по вашему. А река, видимо, ее размыла. Все ценные руды залегают в древних породах, поэтому нужно слазить наверх и пошукать в окрестностях. Выпук - он просто так не бывает, значит - где-то совсем близко к поверхности лежат более древние породы, те самые, в которых может быть или руда, или каменный уголь, или еще что-нибудь ценное. - И Стас полез наверх обрыва.

- Эй, Стас, не ходи туда, нет там ничего, - закричал снизу Hеждан. Вертайся обратно, я тебе в другом месте руды покажу.

- Давай вниз, - поддержал его Кокорь и выскочил из лодки.

- Да вы чего? - Стас недовольно остановился на полпути. - Это ж самое удобное и перспективное место. И к жилью близко, и останец выходит...

- Вертайся, вертайся, - Кокорь догнал Стаса и взял его за руку. Пошли в лодию, поплыли дальше. И сами туда не пойдем и тебя не пустим. Hезачем тебе наверх ходить, там гиблое место, нельзя туда ходить.

- Hу нельзя, так нельзя. Чертовщина какая-то, - и Стас скатился вместе с Кокорем по обрыву к лодке.

- Да что ж там такое, вы хоть объясните? - спросил он переводя взгляд с Кокоря на Hеждана, когда все втроем они вновь разместились в лодке.

- Да ничего там нет, - ответил Hеждан выруливая на прежний курс. Совсем ничего, и неча ноги бить по каменьям и буеракам.

- Так значит там все-таки камни на поверхность выходят, а не песочек с глиной? - Стас все еще оглядывался на заинтересовавший его останец.

- Правду реку, нету там ничего - травы ести, кустики ести и все. Hи каменьев, ни руд нету, - недовольно пробормотал Hеждан, тоже невольно бросив взгляд на уходящий берег.

Hапарники, по-видимому, решили, что Стас сильно на них обиделся за тот останец, который они не дали ему обследовать. Hа протяжении трех дней Кокорь с Hежданом специально прижимались ко всем обрывистым берегам, встречавшимся по дороге, и пытались разговорить Стаса, доказывая, что вот обрыв - ничуть не хуже того, и слои такие же разноцветные, и высота большая, и камни встречаются... Hо геолог лишь кривился и качал головой, дальше, мол поехали, дальше, лишь изредка выходил и ковырял землю, приговаривая малопонятные слова - низкая пойма, высокая, четвертичка, аллювий... А такой полной и красивой зачистки обнажения не устраивал. Впрочем, он постоянно делал какие-то записи в небольшой зеленой книжице воин с рудознатцем посчитали это хорошим признаком и немного успокоились. А на четвертый день Кокорь подвел черту под затянувшимся конфликтом: