— Мое воображение ни при чем. Хочешь ты того или нет, но жизнь порой преподносит невероятные сюрпризы, — спокойно сказал Джим.

— Джим, мы прекрасно провели вечер, и все было замечательно. Но данный разговор кажется мне немного странным…

— А мне кажется странным, что ты предпочитаешь игнорировать совершенно очевидные вещи.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — упрямо гнула свою линию Эшли. — И не хочу развивать эту тему…

— Хорошо, — быстро согласился Джим и тут же огорошил ее новым вопросом: — Эшли, тогда ты должна мне рассказать, что с тобой произошло и как ты оказалась в этом городе. Ты ведь не хочешь, чтобы я свихнулся, разгадывая этот ребус?

— Не надо было мне принимать твое предложение прогуляться. — Эшли сокрушенно покачала головой. — Мне следовало быть более осторожной с тобой и предугадать, что ты попытаешься удовлетворить свое первоначальное любопытство.

— Теперь поздно сетовать, — шутливо заявил Джим, — я жажду услышать твою историю, и не думай отделаться от меня.

— В общем, рассказывать особенно не о чем. — Эшли решила поведать Джиму упрощенный вариант. — После колледжа я так и не устроилась работать. Отец обещал взять меня в свою фирму, но, как оказалось, он готовил для меня совсем другую роль, в которой не было места для моей карьеры… Роль жены, если быть точнее. Но поскольку в этом наши желания не совпали, то я предпочла покинуть отчий дом и начать самостоятельную жизнь. Это все.

— Что ты думаешь делать дальше? — немного помолчав, поинтересовался Джим.

— Жить, как живу сейчас, — Эшли пожала плечами, — быть свободной, делать карьеру…

— Это будет весьма проблематично, ведь Грант не знает о твоем образовании.

— На Гранте свет клином не сошелся. Кроме того, я ведь уже говорила, что у него я работаю временно. Скоро выйдет постоянная секретарша, я найду другую работу и буду «расти» там… Ну вот, я рассказала тебе более чем достаточно и теперь мне пора.

Джим все понял и больше не настаивал.

— Я могу тебе как-нибудь позвонить, Эшли, узнать, как у тебя дела?

— Конечно.

Он дружески поцеловал ее в щеку. Эшли наблюдала, как он сел в машину и в последний раз махнул ей рукой. Эшли махнула в ответ, и Джим уехал. Праздник закончился, завтра ей предстоит работа с Сэтом.

— Хорошо провела время?

— Неплохо.

Эшли настороженно посмотрела на Сэта. Она прекрасно помнила его вчерашнюю реакцию, и сейчас его глаза… Ей очень не понравилось то, что она увидела в них. Наблюдательность ее не подвела.

— Я не хочу, чтобы мой офис превращался в черт знает что.

— О чем вы?

— Мне не нравится, что ты заигрывала с Картером. Можешь где угодно флиртовать со своим бывшим любовником, но только не в моем офисе.

— Я не флиртовала! — воскликнула Эшли, прежде чем несуразность данного предположения дошла до нее.

— Я не слепой и не глухой. Да ты буквально вешалась ему на шею! Стоило Картеру лишь заикнуться об ужине, как ты без колебаний согласилась! Не нужно много воображения для того, чтобы догадаться, что было потом.

— Да вы сумасшедший! Кто дал вам право так со мной разговаривать?!

— Я не потерплю, чтобы подобное повторилось. Я тебя предупредил, Эшли, — процедил он и исчез в своем кабинете.

Эшли прижала ледяную ладонь к пылающему лбу. Ну и ну… Что за болезненные фантазии? И откуда этот гнев? Она окончательно перестала что-либо понимать. Все это из-за того, что Джим оказался ее знакомым и она позволила себе ужин в его обществе?! Эшли захотела немедленно броситься в кабинет и высказать Сэту все, что она думает о нем и о его больном воображении, но здравый смысл победил, и она осталась на месте.

В последующие дни ей в полной мере пришлось испытать нрав непредсказуемого босса. Это было похоже на некую войну: Сэт больше не улыбался, не подшучивал, а его общение с Эшли свелось до отрывистых приказаний. Она держалась изо всех сил. Иногда ее охватывал шквал эмоций — от ярости до отчаяния. Но все стало гораздо, гораздо хуже, когда через два дня позвонил Джим узнать, как у нее дела, и Эшли пришлось говорить с ним в присутствии Сэта. Она отрешенно уставилась в стену и постаралась, чтобы Джим ни о чем не догадался. Она умудрилась говорить почти непринужденно, хотя позже не могла припомнить ни слова из этого разговора. Когда Эшли положила трубку, то просто боялась взглянуть на Сэта.

— Эшли, я же предупреждал, что офис — не место для флирта, — резким голосом сказал он. Ей даже показалось, что он скрипнул зубами.

— Извините, это больше не повторится.

Что она еще могла сказать? Надо будет предупредить Джима, чтобы не звонил ей в рабочее время. Эшли еле дождалась ланча. Сидя за столиком в кафе, она нехотя жевала сандвич, не чувствуя его вкуса, и мучительно искала выход из создавшегося положения, но не находила. Вернувшись, Эшли застала Сэта роющимся в ящике ее стола. Конечно, она могла бы и промолчать, предоставив ему самому найти то, что он искал, но ведь это был ее стол!

— Что вы ищете?

Он резко выпрямился.

— Где ты прохлаждаешься?

— Время ланча, — кротко напомнила Эшли, подавляя желание огрызнуться.

Он мельком взглянул на часы.

— Мне нужны копии контрактов, где они лежат?

— Сейчас найду.

— В следующий раз будь любезна предупреждать о своем уходе.

Эшли зажала в руке листы и очень медленно повернулась к Сэту.

— Мне просто непонятна вся эта ситуация. В последние дни я чувствую себя узником концлагеря, ко всему прочему вызвавшим недовольство конвоя, — она начала почти спокойно, но постепенно ее голос стал повышаться. — Вы недовольны моей работой? Укажите мне причины вашего недовольства, и я исправлюсь. Но я не желаю, чтобы вы оскорбляли меня!

Они стояли друг против друга, как два противника. Глаза Сэта опустились вниз, и Эшли вдруг осознала, что ее руки сжаты в кулаки. Сэт посмотрел ей в глаза, протянул руку, вытащил из ее ладони уже изрядно помятые копии контрактов и скрылся в своем кабинете. Как только он ушел, Эшли рухнула в кресло. Она чувствовала саднящую боль в душе и страшную усталость. Скорее бы оказаться дома, принять ароматную ванну и лечь в постель…

Появление Сэта вновь заставило ее болезненно напрячься в ожидании новых упреков, но его слова поразили ее.

— Эшли, извини. Я не должен был повышать на тебя голос и говорить такие вещи. И я не имею претензий к тому, как ты выполняешь свои обязанности.

Сэт произнес эти слова с совершенно непроницаемым лицом, а Эшли, хоть и была удивлена, но не почувствовала никакого облегчения после его извинений. Тяжесть на душе усилилась, и она сумела лишь пробормотать:

— Ваши извинения приняты. А теперь мне нужно закончить работу.

Она ждала, что он оставит ее одну, а Сэт все не уходил.

— Ты всегда так быстро прощаешь обиды?

— Не искушайте меня, мистер Грант.

Его губы тронула тень улыбки. Эшли упрямо уткнула взгляд в бумаги, лежащие перед ней. Сэт вздохнул и ушел.

В последующие дни Сэт все чаще отсутствовал. Новый проект отнимал у него почти все время, и Эшли видела его только урывками. Но, вместо того чтобы обрадоваться такому повороту событий, Эшли неожиданно затосковала. Зайдя как-то раз в кабинет, чтобы положить напечатанные письма на стол, она вдруг ощутила странную пустоту в душе и непонятную боль. Ей не хватало Сэта, она скучала по нему…

От осознания этого факта Эшли застыла, чувствуя, как ей открывается понимание того, что с ней творится в последнее время. Ответ был очевиден — и привел ее в ужас: она влюбилась в своего босса! Она совершила фатальную ошибку, и ее последствия столь же очевидны, сколь и ужасны.

Настроение Эшли столь стремительно колебалось от полного упадка духа до невообразимого нежного тепла, заполняющего сердце, что Роуз всерьез обеспокоилась переменами, происходящими с подругой, и потребовала объяснений. В ответ Эшли пробормотала что-то невразумительное и чуть не разразилась слезами. Роуз благоразумно решила не давить, а дать Эшли, как она выразилась, «созреть для разговора по душам». И за это Эшли была ей очень благодарна.