— Лаллеман? — кажется, Лазарус был удивлен не меньше нее. Даже Айзек на секунду оторопел и опустил свое смертоносное оружие.

— Была, в прошлом, — ответила Сати. — Как вышло, что ты теперь вместе с ними? Ты же был… полным придурком.

— Был. В прошлом. — парень усмехнулся, словно находился не на волосок от смерти, а болтал со старым другом за чашкой чая. — Ты тоже неплохо притворялась.

Казалось, Айзека всерьез задело, что его слова не берут в расчет.

— В своих рядах, — начал он, принимая боевую стойку. — Я не допущу братания с врагом. Отойди в сторону, Эвери, иначе твоя голова полетит с плеч вместе с его черепушкой.

Произнеся это, киборг двинулся на Уика, намереваясь рассечь его пополам.

— Майан, — тихо произнес Лазарус, и совсем юная девушка с двумя черными длинными косами откликнулась на его зов. Она соединила кончики пальцев и направила руки ладонями от себя, словно создавая невидимую преграду. В ту же секунду на теле Айзека заиграли мускулы, словно огромная сила препятствовала его движению.

— Майан — отличный кинестетик, — спокойно сказал Лазарус. — Она не даст тебе навредить нам.

Но киборг был несокрушим словно скала. Преодолевая невидимые путы, он двигался. Медленно, словно в воде, сжав зубы, будто бы каждое движение причиняло ему невероятную боль. Он поднял тесак над головой, и Ойтуш заметил, как из стыков его человеческого и бронированного тела засочилась кровь.

“А она сильна, эта Майан”, — подумал Ойтуш. — “Если может удержать такую здоровую махину”.

— Ты силен. Свиреп как ураган, Айзек, — говорил Уик, спокойно наблюдая за приближающейся угрозой. — Но в одиночку тебе не справится с протекторием.

Вместо ответа рот киборга исторг нечто вроде рыка.

“Он сейчас развалится на части!” — в ужасе подумала Сати, глядя как лопнули его икроножные мышцы. — “Неужели никто не вмешается?”

Неизвестно было, кто победит: талантливый кинестетик Майан, едва не теряющая сознание от усердия, или же киборг, что ставит дело чести превыше своей жизни. Развязка оказалась предсказуемой: когда тесак Айзека оказался в сантиметре от головы Лазаруса, он спокойно отошел в сторону, и тело киборга, вмиг приобретшее былую скорость, на полном ходу врезалось в ангар. Через секунду оттуда донесло звериное рычание, полное боли и ненависти.

— Из-за вас я потерял два десятка бойцов, — произнес Айзек, с трудом сбрасывая с себя куски стали, смятые словно фольга. — Нам не нужна ваша помощь!

Он сплюнул на землю темно-багровый сгусток и вытер рот тыльной стороной механической кисти. Затем, в твердой решимости продолжить битву, вытащил нож из обломков ангара.

— Ошибаешься Айзек! — произнес голос, в котором Ойтуш без труда узнал Томаса Кэлвина-Смита. — Мы у них долгу.

Телепат был здесь. Должно быть, спешил, чтобы не опоздать на самое интересное. Вместе с ним была девушка, высокая, коротковолосая, замотанная в тряпки, как носят на юге. На секунду Ойтуш подумал, что сейчас-то Айзек отыграется на Томасе, что попался под горячую руку, но глава сопротивления оставался неподвижным. Уставившись перед собой невидящими глазами, он смотрел те картины, что посылал в его сознание одаренный, и, как не странно, такой метод сработал.

— Значит Черная вдова, — наконец задумчиво произнес Айзек, выходя из транса.

— По ее вине мы потеряли многих ребят, — сказал Лазарус. — Враждуя друг с другом мы только упростим ей задачу.

— Упрощать задачу врагу мне не по душе, — киборг вложил тесак обратно в ножны и внимательно оглядел своих новых союзников. — Что ж, раз уж вы собрались умереть плечом к плечу с моим отребьем… Добро пожаловать.

Томас обнаружил Мэгги недалеко от станции. Она, как ни в чем не бывало, прогуливалась по рельсам в полном одиночестве.

— Ты знаешь, что это опасно? — спросил он и протянул руку, чтобы помочь подняться на платформу.

— Что именно? — не поняла девушка.

— Гулять здесь одной.

— Ты думаешь, я не замечу угрозу? — Мэгги взглянула на него не то с сомнением, не то с насмешкой. — Знаешь, сколько модификаций претерпели мои глаза?

— Зачем одаренность при таких технологиях? — риторически спросил Томас. Затем, после недолгой паузы, добавил:

— В палатке совсем не сидится?

Мэгги тяжело вздохнула, словно здесь, под землей ей катастрофически не хватало воздуха. Военная палатка едва ли не трещала по швам: на протяжении нескольких дней сопротивление, резко возросшее на два десятка человек, обсуждало дальнейшие планы.

— И не говори. Мой голос все равно ничего не решает, — сказала она.

На самом деле, мало кто мог предложить что-то дельное. Жестокая расправа над солдатами ждала мести, подстегивала, но протекторий конфисковал почти все боеприпасы, оставив сопротивление безоружными.

— Айзек лишился не только своих людей, но и ресурсов, — Томас и сам не знал, с каких пор встал на сторону главнокомандующего. — А без взрывчатки нам как минимум…

— Есть взрывчатка, — неожиданно сказала Мэгги.

— Где?

— У девчонки с фиолетовыми волосами.

Зрительный анализатор Мэгги действительно был оснащен множеством модификаций. Но в отличие, например, от аппарата УЗИ, ее тело могло также слышать, осязать, мыслить. То, что Мэгги заметила внутри организма Сати Эвери, было не столько достижением ее глаз, сколько результатом восприятия всех ее модифицированных органов чувств. Когда Мэгги Томпсон сказала об этом Томасу, она еще не знала, насколько судьбоносным окажется это потрясающее сочетание устройств в ее теле. А вот Томас, похоже, уже догадывался.

— Скорее возвращаемся, — сказал он и, схватив Мэгги за руку, потащил ее обратно на станцию. — Нужно сообщить об этом.

***

— Прости, что ты сказала? — Ойтуш был настолько обескуражен, что даже забыл разозлиться.

— Да, мне имплантировали взрывчатку, — повторила Сати несколько смущенно. — Много лет назад.

— Зачем? — спросил он.

— Я должна была стать сиделкой. Не хотелось мучиться, — Сати взглянула на него и тут же опустила глаза. Про договор с “Няня Момо” в свое время она тоже умолчала.

— Все это не имеет значения, — произнес смертельно уставший от мозгового штурма Айзек. — Ты… господи, как тебя?

— Мэгги, — отозвалась Томпсон.

— Мэгги, — повторил Айзек. — Ты сказала, что видишь эту бомбу внутри ее тела, так?

— Не совсем, — терпеливо поправила та. — Я воспринимают нечто, потенциально обладающее большой разрушительной силой. Бомба — это слово подходит наиболее точно.

На минуту в палатке воцарилась тишина.

— Сделаем УЗИ, — сказала Зои Атли.

В медбокс не пустили никого, кроме Ойтуша. Это было условием Сати: она не хотела, чтобы кто-то еще узнал о ребенке.

— Малыш здоров, развитие соответствует сроку, — с улыбкой сказала Зои, прикасаясь тонким датчиком к животу Сати. — Пол сказать?

— Не надо. Я и так знаю, — поспешно ответила Сати. — Что со взрывчаткой?

Несколько минут Атли молчала, внимательно всматриваясь в монитор.

— Эхо-сигнал нестабильный. Либо мои глаза меня обманывают, либо между петлями тонкого кишечника и впрямь есть какое-то затемнение. Его не поймаешь: оно то появляется, то исчезает. В любой другой ситуации я сочла бы это за артефакт, — задумчиво сказала она. — Скажу как есть, Сати: бомбы скорее нет, чем есть. Может быть, ее извлекли в корпорации?

— Нет, не могли, — Сати покачала головой. — Бомба должна быть там.

Ее взгляд встретился со взглядом Ойтуша.

— Даже если бы и была, что с того? — произнес он. — Это бесполезно, ведь до родов об операции не может быть и речи.

Сати нахмурилась.

— Позовите Мэгги, — наконец сказала она.

Через пять минут мисс Томпсон появилась в медбоксе. Сати сразу узнала эту девушку, фотографию которой хранил у себя Томас: высокая и смуглая, Мэгги обладала обаятельной улыбкой, которая отвлекала внимание от кибернезированной кисти, выглядывающей из-под кожаной куртки.