ГЛАВА 3

Во время перекура Соня Альвез отыскала своих курящих коллег – Себастьяна Роше, Муниа Эль-Хаджи, Арно Дюбуа и Магали Лавальер – внизу здания. Девушка с удивлением там обнаружила и Селин, держащую в руках электронную сигарету.

— Внимание, Троянский конь, — пошутил Себастьян, показывая на Соню.

Соня скорчила рожицу, которая в скором времени превратилась в широкую улыбку, но лишь до тех пор, пока ее взгляд не наткнулся на полный непонимания взгляд Селин.

— Себастьян терпеть не может Джессику, — пояснила Соня новенькой. — Это враг номер один. А так как я работаю с ней, то я тоже нахожусь во вражеском лагере.

— Я не думала, что этот офис на военном положении, — заметила девушка. — Вы все производите впечатление людей, которые хорошо ладят друг с другом.

— Между собой, да, — заверил ее Арно, бухгалтер тридцати семи лет. — Мы подтруниваем над Софи, но все равно любим ее. Но вскоре ты заметишь, что та, которая получила повышение через постель, не входит в нашу группу.

— Она наоборот ухудшает атмосферу. Эта потаскуха! — выдал Себастьян, даже не пытаясь скрыть эмоции, которые вызывает у него Джессика. — Она спит со всеми, у кого толстый кошелек и большие яйца.

— Себ! — воскрикнула Муниа скорее для формы, чем с желанием успокоить коллегу.

Хотя, в отличии от мужчин она и не смеялась, было видно, что девушка сдерживается.

— Вы говорите лишь бы что, — запротестовала Соня. Она быстро повернулась к Селин. — Не слушай их, хорошо? Джессика замечательный человек, большой профессионал своего дела. На самом деле, я думаю, что без нее этот офис не был бы таким успешным.

— И вот троянец вернулся. Ты единственная, кто смог в ней найти все эти качества. У нее отличная задница – это правда, она должна быть хороша в постели, принимая во внимание то, как быстро она поднялась по карьерной лестнице, но на этом все заканчивается.

— Клиенты ее обожают.

— Почему, по твоему мнению? — усмехнулся Арно. — Должно быть, она не раз встала перед ними на колени. Старик Маршан должно быть был счастлив, что во вторник она пришла на встречу одна, без Кристофа. Он поимел ее в одиночку.

— Вы все просто отвратительны. Она на самом деле не заслужила, чтобы вы так о ней говорили.

— Почему вы так ее ненавидите? — спросила Селин, лопаясь от любопытства.

— Это долгая история, — ответил Себастьян. — Одной сигареты не хватит, чтобы все тебе рассказать.

— Ты можешь ее немного подсократить, — подначила его Муниа. Соня недобро посмотрела на нее; Муниа ответила на ее взгляд выражением чистой невинности. — Я ничего не делала, он первый заговорил об этом, а не я.

— Ты отвратительна.

— Я бы хотела узнать об этом, вам удалось разбудить мое любопытство. Мне она показалась хорошей девушкой. Немного хвастливой, возможно, но это все равно не делает из нее ту, кого вы сейчас описываете.

С нескрываемым удовольствием Себастьян начал рассказывать:

— Джессика пришла в наш офис на неполную ставку: она попеременно училась и работала. Она работала с Франсуазой, которая была главной в то время. Когда Франсуаза пошла на пенсию, Кристоф, вместо того, чтобы назначить Жан-Марка или кого-то из нас на освободившееся место, отдал это место Джессике. Ей было тогда всего двадцать четыре года, хотя Жан-Марк, Анна-Мари или я были как минимум на десять лет старше. По логике, этот пост должен был занять кто-то из нас. В особенности Жан-Марк. Но у этой девки были козыри, которых у Жан-Марка не было. С самых первых дней Джессика делала все, чтобы положить их себе в карман. С Франсуазой она строила из себя преданного помощника, вкалывая, как сумасшедшая, нарабатывая кучу сверхурочных, а с Кристофом она к тому же вела себя как настоящая вертихвостка. Он оплатил ее обучение, брал на серьезные встречи, что было настоящим сумасшествием. Он взял ее под свое крыло, затем он принял это как должное, а потом, когда Франсуаза ушла на пенсию, Кристоф поставил на ее место Джессику.

— Она должна была отсосать ему несколько раз, чтобы получить эту должность, — заметил Арно.

— Все эти сверхурочные часы… Черт. Должно быть они занимались этим везде в нашем офисе.

— Оу, — с отвращением проворчала Муниа. — Какой же ты отвратительный.

— Я - реалист, моя дорогая. Вернемся к Джессике. С того момента, как она получила эту должность, она больше не психовала. Она смотрела на нас сверху вниз, будто мы были полным ничтожеством. Она просила, чтобы мы были в ее команде, но она не смогла поладить ни с кем, кроме Сони, потому что та очень добрая и очень-очень терпимая. Многие бухгалтеры уволились, потому что они не выдерживали давления и не могли смириться с тем, как с ними обходилась Джессика. Она заставляла оставаться их после работы, если конфискация файла или НДС не была завершена! С Франсуазой все было прекрасно, но не с этой потаскухой! Она только недавно закончила университет, а уже возомнила себя королевой мира. Невыносимо, я тебе скажу.

— А когда с Кристофом все было закончено, стало еще хуже. Она срывалась на нас. Себ чуть было не сорвался на нее.

— Однако, я уверяю тебя, что я уважаю женщин, — заверил Себастьян, который не хотел, чтобы у Селин сложилось о нем плохое впечатление. — Но она меня вынудила, упрекая меня в тысяче мелочей, неправильно закрытом счете, приблизительных подсчетах!

Селин округлила красивые глаза:

— Да, атмосфера была действительно тяжелая.

— Именно. Мы пошли жаловаться Кристофу и пригрозили ему, что вызовем трудовую инспекцию. Он сразу же назначил Жан-Марка главой миссии и после нескольких упущенных попыток, он организовал две команды.

— Как в Ко Ланта. Красные и желтые.

— И это война…

— С лидером красных, но не с солдатами, котом каждый день делают выговоры и от которых требуют все больше и больше за мизерную плату. Мы даже готовы принять их в свои ряды, но лидерша отказывается, поэтому мы им и предоставили иммунитет.

— Мне нравится с ней работать, — чувствуя себя немного не в своей тарелке, заверила девушку Соня.

— Перестань, — тут же перебила ее Муниа. — В прошлый раз ты пришла сюда вся в слезах, потому что Джессика на тебя наорала из-за досье Лопеза Карвало.

— Я сделала огромную глупость по делу с ежегодным гонораром в тридцать тысяч евро, — сказала в защиту Соня. Но она вспомнила жгучее чувство, которое она ощутила, находясь в кабинете Джессики.

— Все люди делают ошибки, даже она. Она не имела права разговаривать с тобой подобным образом.

— К тому же у нее нет права обращаться с Медхи, будто он ее раб. Он стажер по бухгалтерскому учету, а не мальчик на побегушках. Тем не менее она посылает его к себе домой за одеждой или отправляет его за обедом.

— Это ее марионетка, — подвел итог Арно.

— Время вышло, — перебила их Магали, посмотрев на часы. — Радио сплетен закончилось.

Ничего не обсуждая, они все вместе вызвали лифт на пятый этаж.

— Надеюсь, что монсеньор Леклерк смилостивится и отправит меня в команду желтых.

Все, даже Соня, рассмеялись. Когда дверцы лифта открылись, вся пятерка все еще улыбалась.

Джессика заметила Соню, когда та возвращалась с перекура. Еще она заметила, как Кристоф подал Селин знак рукой, чтобы та зашла в его кабинет.

— Соня! — позвала Джессика.

— Да?

— Ты ходила курить с новенькой?

— Да, она была там вместе с остальными.

— И? Как она тебе?

— Честно? Она довольно приятная.

Девушки одновременно бросили взгляд на соседний кабинет. В это время Кристоф громко смеялся.

— Интересно, где мы находимся, — пробормотала Джессика. — Если прямо сейчас зайдет клиент, мне кажется, ему будет сложно принимать нас всерьез. Ты видела, как она качает перед ним ногами? Честно говоря, не говори мне, что эта девка здесь только для работы.

— А для чего еще?

Джессика только улыбнулась.

— Ты судишь ее по внешности, Джессика. Если бы она здесь была для чего-то другого, она бы не пошла в консалтинговую фирму в поисках работы. Ее внешность может открыть ей все двери. К тому же, быть бухгалтером не означает быть некрасивым, посмотри на нас, — сказала Соня, подмигнув девушке.

Джессика рассмеялась. Настоящим, спонтанным смехом. Смехом, который осветил ее лицо, стерев с него всю серьезность.

— Здорово слышать, как ты смеешься. С тобой это происходит довольно редко, по крайней мере здесь.

Улыбка сразу же исчезла с лица.

— Ты думаешь, что у меня поводов посмеяться?

Соня не ответила. Она смотрела на профиль девушки, глаза которой смотрели на соседний кабинет. Они никогда не обсуждали тему ее связи с начальником, но Соня чувствовала, что Джессика ввязалась в это не только ради выгоды. Было что-то еще. Чувство, существование которого все кругом отрицали.

— Она будет работать с Жан-Марком.

Соня кивнула в знак согласия.

— Как дела у твоей второй семьи?

Этот неожиданный вопрос вытащил Джессику из ее мыслей.

— Все хорошо. У них шок, но они очень дружные и помогают друг другу.

— А ты как?

— Все спрашивают, как у меня дела. Неужели у меня такой несчастный вид?

— Ты хорошо выглядишь, но я знаю, что стойкий оловянный солдатик на прошлой неделе был пронзен очень острой стрелой, и что под всей его броней эта рана очень сильно кровоточит.

Это была красивая метафора, которая идеально описывала ситуацию.

— Все в порядке. Я большая девочка и знаю, что однажды жизнь прекратится у каждого из нас.

— Я знаю, но иногда, когда действительно тяжело, можно поплакать – это помогает.

— Здесь? — с насмешкой спросила Джессика. — Ты сумасшедшая? Они только и ждут, когда я сорвусь.

— Я так не думаю. Никто не обрадуется, если ты будешь плакать из-за потери отца.

— Ты хочешь поспорить? Они меня настолько ненавидят, что станут в очередь, чтобы потанцевать на моей могиле.

Соня вспомнила перекур и жестокие слова Себастьяна.

— Тебя ненавидит Себастьян. Остальным он просто промыл мозги, но они не ненавидят тебя по-настоящему.

Джессика с сомнением посмотрела на Соню.